– Не ревнуй, он ещё ребёнок, мальчик.
– Мне известны твои вкусы. Однако ближе к делу. Кто перебежал тебе дорогу, и что я получу за свою помощь?
– Мальчика схватили служители храма Гунгурда. Ты бывал в Норгае и знаешь, что это значит.
Дер Наст присвистнул.
– И что же ты хочешь от меня?
– Храм сейчас беззащитен. – Женщина наклонилась вперёд. – Они истратили заклятие медленного времени, оно начнёт набирать силу, может быть, лет через десять. Верховный жрец убит, и серьёзных магов у них не осталось.
– Любопытный, однако, мальчуган тебе достался…
– Ну что ты, у меня не было никого лучше тебя, Фирни.
– Это я уже слышал. А что ты предложишь за помощь? Себя можешь не упоминать.
– Я отдам тебе Норгай. В нужную минуту ворота будут открыты. Можешь грабить весь город и даже мой дом. Всё равно там ничего не будет.
– Ворота будут открыты… А за воротами – засада?
– Не городи ерунды, Фирни. Мне надо, чтобы ты целым дошёл к храму.
– Я подумаю, Роксалана. Твоё предложение… оно немного неожиданно. Не думал, что после того, что было, ты явишься за помощью ко мне.
– Кого же мне ещё просить, Фирни? Кроме тебя, у меня нет никого. Кстати, этот мальчик твой земляк. У тебя случайно нет сына? Он обмолвился, что происходит из рода повелителей мечей. И в это нетрудно поверить. Только ты мог бы рубиться лучше.
Дер Наст медленно провёл рукой по плотной кожаной шапке, которую не снимал никогда, за что и получил своё прозвище.
– У меня нет сына. А что касается остального, то мне понадобится шесть или семь недель, чтобы собраться и привести ялы в Норгай. Придётся поторопиться, мне бы не хотелось зимовать в южных морях.
– Я буду ждать… – упал невесомый шёпот.
Дер Наст усмехнулся.
– Не трать силу понапрасну. Второй раз я на твою приманку не клюну. Но зла я на тебя тоже не держу. Каждый из нас получил, что хотел. Ты сумела получить больше, но причин для кровной обиды у меня нет. Я приплыву и погляжу, что за земляк объявился у меня в храме Гунгурда…
* * *
Норгай горел.
Никто из жителей и даже властей города не мог понять, как случилось, что на улицах появились враги. С вечера, как обычно, шумел базар, народ занимался обыденными делами, стража лениво обходила ряды, и лишь моряки в порту шептались, будто кто-то видел ялы северян не так далеко отсюда. Но кто станет слушать бредни подвыпивших мореходов? Пускай даже действительно пираты мёрзлых морей появились в округе, это же не значит, что они осмелятся подойти к самому Норгаю. Тысячу лет город стоял неприступно, охраняемый каменными стенами, неустрашимым войском и великим богом Гунгурдом. Пираты покружат у горизонта и бегут, завидев вышедшие навстречу галеры. Ну, может быть, успеют разбить пару тихоходных купеческих кораблей. И, разумеется, ближние деревни должны опасаться гостей с севера. Остальным угрозы нет: что может сделать дюжина ялов с многотысячным городом? Тем более самоубийственно нападать на храм – маги Гунгурда знамениты изощрённым искусством боя.
Обыватели отсплетничали своё в вечерний час перед отходом ко сну, а когда проснулись – город пылал с четырёх концов.
Противник высадился прямо на причалы; не помогли ни башни с катапультами, ни цепи, которыми на ночь запиралась бухта, ни даже внутренняя стена, которой город отгораживался от беспокойного порта, где драки запросто могли перерасти в бунт. Что случилось на причалах, почему молчали башни, кто открыл ворота – неведомо, и спросить не с кого – мёртвые признаваться не любят.
Потом болтали о великом предательстве: будто бы ночной страже в жвачку с красавкой, что жуют в ночной час, дабы не потерять бдительности, было слишком переложено белены, а всем остальным вместо вечерней трубки гашиша выдали такое, что и вовсе никто не выбрался из подожжённой кордегардии навстречу врагу. В домах вельмож, конечно, была собственная охрана, но противостоять ворвавшимся головорезам она не могла, и к полудню бой на улицах превратился в грабёж. Вчерашние богачи, подгоняемые пинками и страхом, сами потащили сокровища на красногрудые корабли, украшенные звериными мордами и бородатыми ликами полуночных богов.
Дер Наст шагал по улицам поверженного города. Грудь его вздымалась, вдыхая сладкий дым пожара. Меч в руке повелителя потускнел, упившись кровью, но кёниг всё не мог успокоиться и искал, где ещё продолжается отчаянное и бессмысленное сопротивление.
– Обожди, сияющий кёниг! – раздался дребезжащий старческий голосок.
От стены отлепилась согнутая фигура и заступила дорогу спешащему воителю. Старушонка с мелкими, невыразительными чертами лица, бедно и блекло одетая, – такие никогда не привлекают ничьего внимания. И всё же дер Наст послушно остановился.
– Я сдержала своё слово, – проскрипела старуха. – Ты доволен?
– Пожалуй… – небрежно ответил дер Наст. – А это что, – он повел мизинцем, – твой настоящий облик?
– Нет, конечно, – усмехнулась старуха. – Неужто три десятка лет, что мы не виделись, могут так состарить меня? Это чтобы не искушать зря твоих воинов. Сегодня всего спокойнее ходить в таком виде. А вот ты, Фирни, изменился. Ты стал настоящим мужчиной, сейчас я бы не осмелилась шутить с тобой.
– Хвала богам, – отозвался дер Наст.
– Фирни, – напомнила старуха, – ты обещал помочь мне. Храм беззащитен, храмовая дружина у стен. Они устроили засаду и ждут случая, чтобы ворваться в город. Если открыть ворота, они втянутся в бой, и храм можно будет взять голыми руками. У меня есть свой ход за стены.
– С чего ты взяла, будто я собираюсь связываться с храмом? Южные боги мстительны, а добычи мы взяли столько, что не уволочь. – Дер Наст глянул в лицо собеседницы и захохотал: – Ишь, как тебя перекорёжило!.. Ладно, Роксалана, я пошутил. Пощупаем наследство старика Протта! Только уж извини, через подкоп я не поползу.
Дер Наст протрубил в рог, отдал несколько приказаний подбежавшим воинам и, не оглядываясь на Роксалану, двинулся к воротам. Колдунья засеменила следом.
Переполосанные сталью ворота распахнулись, небольшой отряд северян двинулся было в сторону недалекого храма, но тут же из-за разбросанных вдоль дороги камней, из прозрачных колючих кустов, чуть не прямо из воздуха возникли толпы вооружённых служителей гневного Гунгурда. Чернокожие невольники со стальными баграми, храмовая стража с копьями, украшенными пышными бунчуками, послушники с чернёными клинками – копиями двенадцати священных мечей. В центре плотной группой двигались одиннадцать жрецов, в руках которых светились волшебные мечи. Лишь один меч остался в храме, поскольку был зажат в руке пленённого Иста. Впереди всех скользящим боевым шагом, напоминающим танец змеи, шёл верховный жрец с резным посохом в руках.
Предупреждённые заранее северяне ждали нападения, но всё же попятились при виде возникшего из ниоткуда войска. Посох в руке первосвященного Кайруса резко распрямился и, невиданно удлинившись, ударил в грудь одного из дружинников дер Наста. Воин отлетел в сторону, на его губах выступила кровь, грудь была вдавлена внутрь, будто не тонкий посох коснулся её, а трёхпудовый валун, сорвавшийся с вершины Растекайсе.
– Это преемник Протта? – громыхнул дер Наст. – Да его магии не хватит, чтобы ушибить малиновку! Покойник убивал посохом по семи богатырей за удар, а этот рукосуй и держать его не умеет!
Голос кёнига именно громыхнул: вся тирада заняла меньше времени, чем потребно человеку, чтобы воскликнуть «Ох!». И всё же воины с обеих сторон разобрали каждое слово. Искусство напыщенной похвальбы в самые неподходящие мгновения боя с давних времён отличало снегардских кёнигов.
– Эй, недомерок, теперь бью я! Лови!
Верховный жрец не успел ни вскинуть посох, ни хотя бы повернуться на голос. Кинжал повелителя мечей опрокинул первосвященника, бесславно завершив его недолгое правление. Оба войска замерли, словно не веря случившемуся.
– А вот с этими придётся порубиться как следует! – Голос дер Наста, как всегда, был слышен всем. – Сами они – пустышки, но за них дерутся мечи. Что ж, покажем мечам, кто их повелитель!
– Фирни, у нас дела, – этого голоса не слышал никто, кроме дер Наста.
Напоминание остудило задор кёнига.
– Отходим! – безо всякого перехода скомандовал он. – Закрепиться в домах и медленно отходить к ялам. Старайтесь разъединить меченосцев. Пока они вместе, к ним подступа нет. Я скоро буду.
Вышколенные дружинники без тени замешательства начали отход. Подозвав семёрку лучших воинов, дер Наст поспешил вслед за Роксаланой к обещанному подкопу, которым ещё минуту назад он не желал пользоваться.
Круглый туннель, пробуравленный индриком, вывел отряд почти к самому монастырю. Оставленные для охраны служители были изрублены в четверть минуты, и повелитель мечей ступил под своды храма.
Хотя с памятных событий прошло с лишком четыре года, Фирн Глубокая Шапка сразу узнал Иста. Кёниг подошёл к кристаллу, прижал к нему ладони раскрытых рук, словно хотел обнять недруга.
– Вот и свиделись, племянничек, – прошептал он. – Значит, прошлый раз сумел ускользнуть… Посмотрим, как ускользнёшь на этот…
– Фирни, – напомнила о себе Роксалана. – Этого мальчика надо освободить. Думаю, что вдвоём мы сумеем расколоть кристалл.