Вера наших предков. Неизвестные страницы

Исправить ситуацию помогало общество. Древние устои крестьянской жизни, провозглашали общественное важнее личного. И это вполне объяснимо, ведь Роду проще выжить и развиваться именно в группе социально близких людей. Самое страшное, что могло случиться в понятии тех людей, это быть изгнанным из Рода, стать изгоем. Интересно, что все религии и западные ценности, привели нас именно к этому.

Существовали специальные действия и обряды, позволявшие снять статус «заложенного покойника» с почившего и самым действенным из них, было наречение именем погибшего человека ребёнка. Как бы протягивая одной душе ниточку от другой, давая возможность пройти ещё один цикл и завершить свой путь в Яви естественным путём. Был ещё один нюанс, сохранившийся до наших дней и касается он самоубийц.

В отношении этой категории, РПЦ и крестьянский уклад были едины во мнении: намеренное прерывание жизненного пути – есть неприемлемое деяние и отделяет лицо его совершившее от общего круга. С точки зрения РПЦ, нарушается Воля Создателя, а по мнению волновой (вибрационной) теории язычества – творится пренебрежение благом своего Рода.

Умышленное игнорирование родовых устоев и заботы о благополучии близких, на этом и том свете, расценивалось, как уход украдкой – духовное изгойство. Поэтому в отношении самоубийц, обряды круговой поруки не совершались. Раньше каждый твёрдо знал, что наш мир связан с миром потусторонним и благополучие одного мира, прямо зависело от другого. Взаимная поддержка буквально впитывалась с молоком матери….

Пращуры – хранители рода

Напомню, что крестьянский взгляд на мир был основан на представлении о вибрационной (волновой) природе всего сущего, во всех известных мирах: Яви, Прави, Слави и Нави. Особо стоит отметить тот факт, что вплоть до конца XIX века, народные массы ничуть не сомневались в реальности мира предков / пращуров, которые после смерти приобретают статус Родителей (хранителей) Рода.

После смерти физического тела, в течение 40 дней душа усопшего обитала рядом с ним, видя всё происходящее глазами духовно близких ей людей. Постепенно, время для отлетевшей души замедляется, так проявлялся переход в другой мир. В мире Слави всё походит на наш мир, только вот время течёт в нём по-другому, считается что один день там, равен одному году здесь. Также как в нашем мире, там есть день, ночь и сумерки с рассветом.

Обычай Красной горки, о которой я писал в первой главе книги, праздновавшийся всегда 1-го мая, как раз означает возобновление связи потомков с Родителями, своеобразную подстройку, сверку волны. Это выражалось в праздничной трапезе, с воспоминаниями о близких и весёлом праздновании. Совсем другое дело было зимой, когда пращуры спали и не могли поддерживать своих потомков в нашем мире.

Тогда особую роль приобретал родной дом, также имевший свою частоту вибрации. Мы часто догадываемся об этом, говоря «дома и родные стены помогают» или когда совершенно точно выделяем уютный, тёплый, душевный дом из множества других. Дом, в котором царит Лад, то есть резонанс положительных вибраций, ощущается нами интуитивно. Напомню, что это представления крестьян!

Связь с Родителями, могла приобретать и более явные формы, например во снах, о чём писал незабвенный доктор Фрейд и многие другие учёные. Считалось, что бывают сны увещевательные, вещие и ещё много разных других категорий, а искусство толкования снов, ценилось крестьянами наряду с ведовством. Такими вещами раньше старались не пренебрегать, учитывая в текущей жизни полученные предупреждения. В понимании тех людей, это были не просто сны, а связь с хранителями Рода – Родителями.

Знакомое всем понятие: триединство духа. Мы обычно связываем его с христианством, но так было далеко не всегда. Ещё в XIX веке крестьяне могли бы объяснить вам, что триединство складывается из плотского, закладного и родительского духов. Плотский – сформированный от рождения человека и даже ещё раньше, от наделения духом плода во чреве матери (отсюда многие ограничения для беременных).

Формирование души нового человека происходило до 7 лет. Интересно, что мужу было строго воспрещено присутствовать при родах, чтобы не внести разлад в первое знакомство ребёнка с вибрационным (волновым) мiром вокруг него. Более того, во время родов мужу рекомендовалось заниматься тяжёлой работой, блокирующей его собственные вибрации. А на руки давали новорожденного отцу, только лишь на седьмой день и никак не ранее!

Считалось, что к 7 годам у ребёнка формировалась своя отдельная вибрация, то есть душа. С этого времени, он через различные обряды вступал в социум, начинал творить свои «закладные» – хорошие и плохие поступки, которые будут определять возможности его духа, после перехода в мир Слави. Сам же успешный переход, ознаменовался получением статуса Родителя, то есть хранителя Рода (всех духовно близких ему людей).

Если таковой статус по каким-то причинам дух не получал, значит всё в этой жизни было впустую, мало того, всё вообще могло кончится плохо. В том числе и для близких усопшего. Вот почему получению этого статуса, крестьяне придавали такое внимание – это был венец смертной жизни и переход к жизни бессмертной, в образе хранителя своих родных.

Всё это очень хорошо сочеталось с учением Иисуса, которое принёс на Русскую равнину апостол Андрей, основавший здесь свою церковь. Но это не совсем (мягко говоря) то, чем является сейчас РПЦ. Речь идёт о старой вере, слиянии язычества и раннего христианства, по сути двоеверия, которое по мнению многочисленных учёных и исследователей старого крестьянского быта, практиковалось в Русском царстве.

Глава 3. Расцвет русской культуры во времена монгольского ига и открытие двоеверия

Учёные утверждают, что во времена «монгольского ига», культура и искусство на Руси развивались взрывообразно! Так что же это за «иго» было такое? Значительная часть нашей истории построена на мифах, самые яркие их примеры: придуманное монгольское иго и оболганные верования наших предков – так называемое язычество. Есть самые серьёзные основания считать, что два эти краеугольных камня российской истории, в некотором периоде тесно связаны друг с другом. И это очень важно.

Две России

Знаете ли вы о том, что начиная примерно с X века и на протяжение нескольких столетий, по сути существовало две Руси / России: властная (дворянская и военная) верхушка и народные массы, которые не просто разительно отличались, а были безумно далеки друг от друга? И речь идёт не только об уровне жизни, запросах, целях, а главным образом о взглядах на окружающий мир и преобладающей у них религии.

РПЦ и официальные историки приучили нас к мысли, что народы населяющие Русь / Россию были поголовно церковно – христианского вероисповедования, безропотно внимавшие бессменному пастырю – Русской Православной Церкви (как бы она не называлась в те периоды). И даже мысли не допускавшие ни о чём другом, кроме вложенных им в головы попами проповедей и принципов.

Уже в XIX веке это нашло своё отражение в принятой на официальном уровне парадигме Российской империи: Православие. Самодержавие. Народность. Однако, в том же XIX веке, точнее во второй его половине, интерес верхов к жизни низов, в преддверие отмены крепостного права, явил к жизни исследования учёных этнографов, лингвистов и историков о подавляющем большинстве российских подданных – крестьянах.

Неожиданные открытия

Исследовать земельные отношения в губерниях, Правительство ожидаемо поручило прусскому (!) чиновнику, экономисту, писателю по аграрным вопросам, барону Августу фон Гакстгаузену, отправив оного в поездку по России. Побочным, но не второстепенным результатом, стало открытие им староверия, которое исповедовала подавляющая часть коренной России.

Это стало неприятным открытием для власти, но дало толчок интереса к столь же новой, сколь и скользкой теме исконного народного вероисповедования. Следом вышла книга о расколе А. П. Щапова, исследовавшего в основном романовский период русской истории. В этой книге, учёный подводя итог изысканиям о староверии и язычестве, делает однозначный вывод: староверие и язычество неразрывно связаны между собой, разделить и представить себе одно без другого – решительно невозможно!

Были и другие исследователи, однако следует особо выделить одного. Фёдор Иванович Буслаев – забытый гранд, столп исторической науки того времени, он в основном исследовал период древней и доромановской Руси. Выдающийся лингвист и этнограф, абсолютно самостоятельный в своих изысканиях, не принадлежащих ни лагерю «западников», ни лагерю славянофилов, за что был не любим и теми, и другими, что в итоге, привело к его последующему забвению.

Именно он открыл для светского общества России язычество, привлёк к нему небывалый интерес и всполошил не только научную, но и церковную среду. Ему принадлежит также разработка и публикация нового понятия – двоеверие народных масс Российской империи. Необходимо выделить также и его последователя Н. М. Маторина, продолжившего исследования, в том числе и в мусульманских регионах.

Двоеверие и наследие монгольского «ига»

Фёдор Буслаев, как лингвист исследовал и проанализировал огромное количество древних рукописей и летописей. В результате чего, сделал поразительный вывод: количество документов «домонгольского» периода XI – XII веков, на порядки меньше, чем периода «монгольского ига». Ему сразу бросились в глаза поразительные отличия, ведь казалось бы, Русь «стонущая» под непосильной ношей тёмного ига и «отброшенная в своём развитии» на годы, должна замереть и откатиться назад, но…

Летописные памятники XIII – XIV веков, разительно отличались в лучшую сторону. Богатый язык, стилистическое разнообразие, богатые формы внешнего оформления и орнаментации, говорили о взрывообразном росте русской культуры «под монгольском игом»! Если принимать официальную версию истории, такого просто не могло быть. Но факты утверждали обратное. А кроме того, анализ материала выявил практически полное отсутствие в фольклоре, влияния церковного христианства.

Ф. Буслаев утверждал и убедительно доказывал это в своих трудах, что верования Руси не имели в основе своей церковное христианство, а напротив, были буквально пропитаны языческими мотивами и взглядами. В эту основу органично вплетались староверческие принципы начального христианства, которое во многом повторяло языческий подход к жизни. Поэтому самое меньшее, можно говорить о двоеверии в крестьянской среде. Особенно, это касалось Великороссии.

Византийская же модель христианства, практиковалась исключительно верхушкой общества, завязанной на политике и связях с Западом. И такое положение дел прослеживалось, вплоть до начала романовского периода, когда усилия РПЦ были поддержаны новой правящей династией. Венцом их совместных усилий стала Никонианская реформа, уничтожившая даже следы старых воззрений и обрядов, заменив их западными аналогами. Это была бомба замедленного действия…

Которая взорвалась (в первый раз) в начале ХХ века, вызвав в наш мир явление большевизма. И то как быстро и без последствий осыпалась вся показная и надуманная «воцерковлённость» русского народа, лишний раз подтвердило правоту Ф. Буслаева. В народе по-прежнему царствовало двоеверие, имевшее прочный фундамент языческих верований.

Как я уже писал выше, последователь Буслаева Н. М. Маторин, продолжил начатые исследования и включил в их орбиту население мусульманских регионов. В результате многочисленных этнографических экспедиций, выводы о торжестве языческих верований, были полностью подтверждены, в том числе в областях проживания населения исповедующего ислам.

Серьёзную богословскую подготовку в теологии демонстрировали только те, кто обучался в арабских религиозных школах, то есть единицы. На третьем международном конгрессе востоковедов 1876-го года в Санкт-Петербурге, на эту тему выступал чиновник Департамента духовных дел иностранных исповеданий МВД Российской империи. Он проводил аналогии низкого уровня знания канонических обрядов служителей культа, как в христианских храмах, так и в мусульманских мечетях.

Языческие обряды и верования, были гораздо ближе к повседневной жизни, сливаясь с ней воедино, образуя прочную неразрывную связь. По настоящему изменить ситуацию, смогло лишь длительное атеистическое отрицание любых не материальных культов, после чего лишённые памяти и преемственности люди, стали заново открывать для себя религии, но это было уже совсем не то, во что верили наши предки…

Глава 4. Тайны русских заговоров: язычество или христианство?

Есть ли область народного творчества, более загадочная и притягательная, чем колдовство, волхование и гадания? Откуда они пришли в народную повседневную жизнь? Где их истоки, что легло в их основу? Если вы считаете, что всё здесь понятно и однозначно, то сильно ошибаетесь. На этот счёт, существуют диаметрально противоположные точки зрения учёных.

Наука или мракобесие?

Как я уже писал в предыдущих главах, всплеск интереса ко всему народному в России, наблюдался с середины XIX века. Лучшие гуманитарные умы той эпохи, пытались наперебой разобраться с составляющими фольклора: обрядами, сказками, былинами, заговорами и верованиями. Учёные – этнографы, лингвисты, историки и философы посвящали этой модной тогда теме свои труды.

Следует отметить, что русскими заговорами считали не зазорным заниматься такие гранды, как И. П. Сахаров, В. И. Даль и конечно, Ф. И. Буслаев, требовавший вопреки протестам церкви и власти, признать заговоры одним из видов фольклора. В качестве одного из главных аргументов, он приводил пример Германии, где небезызвестные братья Гримм с единомышленниками, уже проделали ту же работу.

Как известно, у нас в Отечестве ссылка на подобное за рубежом, имеет чуть не мистическую силу, а тем более Германия – «святое» место для многих официальных историков, ведь именно оттуда вышли и «пролили свет знаний» на русскую историю Миллер, Шлёцер и Байер. Ввиду этого обстоятельства, отсылка Буслаева на немецкий опыт, была совсем не лишена смысла и возможно, сыграла свою роль.

Сформировались целых три школы, направления изучений заговоров: мифологическая – А. Н. Афанасьев (искавшая смысл, истоки заговоров в мифах и сказаниях), историческая – Александр Н. Веселовский (уделявшая основное внимание разбору текстов) и психолого – лингвистическая (внедрявшаяся совсем глубоко в структуру языка и его составляющих). Можно утверждать, что исследованием заговоров, полноценно занимались с научной точки зрения и этот факт никак нельзя оспорить.

Активную исследовательскую работу остановил октябрьский переворот 1917-го года. Большевики, как известно, были атеистами и всякое народное проявление, не укладывавшееся в учение марксизма – ленинизма, просто объявляли пережитком царизма, без всяких обсуждений и прений. Следующий всплеск интереса науки к заговорам, случился уже после крушения СССР и бурного расцвета различного рода потомственных магов, целителей, знахарей и тому подобной братии.

Колдуны, знахари и ведуны

В 2016-ом году вышла в свет монография Е. Б. Смилянской «Волшебники. Богохульники. Еретики – Народная религиозность и „духовные преступления“ в России XVIII века», в которой она представляет практику народных заговоров, как «народное христианство», в некий противовес христианству церковному «синодальному». Эта точка зрения, основана на множественных упоминаниях в заговорах библейских персонажей и христианской специфической лексики.

Но этому есть и другое объяснение. В статье «Поворотная точка русской истории – религиозный раскол XVII века», я рассказывал о поворотном событии в жизни Русского царства – церковной реформе 1650-ых годов, когда новая царствующая династия Романовых, стала активно продвигать греческий вариант христианства. Всё это, без всякого преувеличения, вылилось в войну с русским фольклором, в том числе и с практикой заговоров. Церковь и новая власть, пытались с корнем вырвать из народа прижившийся вариант двоеверия.

Под удар, в первую очередь попали самые яркие носители фольклора: знахари, баяны (певцы-сказители), скоморохи, офени и так далее. В частности, А. В. Пыжиков ссылается на известный указ императрицы Анны Иоанновны, о карательных мерах по борьбе с знахарством (доступен в оцифрованном виде в архиве). Согласно его, применялись наказания вплоть до смертной казни через сожжение, не только непосредственно к знахарям, но и к тем кто к ним обращался по разным надобностям.

Поэтому вовсе неудивительно, что в заговоры были включены некоторые элементы созвучные христианской лексике, при этом всём, смысл заложенный в текстах остался неизменным. Это дало некоторую возможность легализации знахарского ремесла, без которого в деревне было туго. Как вы понимаете, идти крестьянину с болезнями и бытовыми проблемами было просто некуда, да и не к кому. Приспособились.

Интересно, что одни и те же люди назывались знахарями и колдунами. Если свой, деревенский, состоящий в общине, значит знахарь. А если чужой, к кому обращались по разным тёмным делам (свой состоял в круговой поруке и не стал бы ни при каком раскладе вредить внутри своей общины), значит колдун. На таких чужих колунов – вредителей, крестьяне зачастую жаловались, связывая с ними все свои хозяйские беды.

Все знахари имели узкую специализацию, переданную им по наследству. Универсалами считались ведающие, не привязанные к одному месту, так называемые странники, вбиравшие в себя знания многих и многих встреченных ими на пути странствий знахарей. Таких людей часто путают с «бегунами» или беспоповцами, самыми радикальными приверженцами старой веры, но о них речь пойдёт в отдельной статье языческой серии.