Почтовая служба друзей по переписке

– Эх ты! Тогда надо повернуть время вспять!

Внутри Хаён что-то дрогнуло. Несмотря на свой возраст, мальчик говорил правильные вещи.

– Сыночек, ты это от мамы услышал?

Хачжун совсем затих, лишь кивнул головой. Сонхо тяжело вздохнул и слегка погладил сына по голове.

– Прости, Хаён. Это я не уследил за ним.

– Нет-нет! Он все верно сказал. Если бы я могла все изменить…

После этого девушка наклонилась и слегка потрепала мальчика за щеку.

Хачжун рассмеялся, затем указал на стеллаж, где хранились письма:

– Хаён, я тоже напишу!

Владелец магазина столько раз приводил сына в «Бюро сокровенных посланий», но Хачжун впервые проявил желание написать письмо. Похоже, сейчас он чувствовал себя гораздо увереннее: мальчик пойдет в школу только в следующем году, но уже умел немного читать и писать.

– Ну попробуй! Будешь самым юным участником.

– Юный? Это какой?

– Самый лучший в мире!

Переполненный эмоциями, Хачжун тут же сел за стол. Хаён взяла бумагу, стакан с карандашами и обратилась к Сонхо:

– Наверное, тот, кто вытащит письмо Хачжуна, удивится. Никто не ожидает достать письмо, написанное ребенком. Нужно будет это как-то объяснить.

– Да, ты права!

Пока Хачжун был занят делом, Сонхо писал пояснительную записку к письму сына. Хотя этой услугой мог воспользоваться любой желающий, независимо от возраста, владелец магазина беспокоился за качество предоставляемых услуг: как минимум человек должен уметь писать и излагать свои мысли на бумаге. А может, наоборот, письмо Хачжуна сможет кого-то порадовать?

– Пап, а я могу написать «незнакомец»?

– Как хочешь! Это же твое письмо.

Погрузившись в размышления, Хачжун приложил карандаш к своей пухлой щечке. Сонхо с умилением достал телефон и сфотографировал сына. Теперь Хачжун сидел, нахмурившись то ли от поступка отца, то ли от чего-то еще. Вдруг мальчика будто осенило, и он принялся активно что-то писать.

Кому: Незнакомцу

Здрастуте незнакомец! Меня зовут Кан Хачжун. Я хожу в детский сад в Ёнхидоне учусь в групе «Сердечки». Мне семь лет сичас я пишу это письмо в папеном магазине. Тут очень круто! Тут есть конверты с лемонами вишней красным и зиленым узором. Еще есть пустые без ресунков. Заходите к нам почаще пешите много писем! И тогда вам точно повезет!

Закончив последнее предложение, мальчик с довольным видом позвал отца. Сонхо собирался прочесть письмо, как вдруг Хачжун стал закрывать ему глаза и кричать:

– Не читай! Это секрет!

– Я думал, там нет ничего такого.

– Ну и что? Все равно секрет! Лучше покажи, как его складывать.

Сонхо скорчил сыну рожицу. А затем стал объяснять, что, прежде чем отправить письмо, его нужно обязательно сложить пополам и вложить в конверт. Поскольку лист был квадратным, он идеально помещался внутрь.

– Хаён, можно мне еще наклейки?

Казалось, мальчик хотел запечатать свое письмо, как какое-то древнее сокровище. Услышав отказ, Хачжун расстроился, но без лишних возражений протянул письмо.

– Не хочешь нарисовать что-нибудь на конверте?

– Нарисуй за меня, пожалуйста. Я не умею.

– Хорошо! Давай-ка посмотрим… У тебя такие пухлые щечки, может, нарисуем пельмешку?

– Эй! Я не пельмешка! – Хачжун выдул воздух из щек.

Такая реакция мальчика рассмешила взрослых. Хаён взяла ручку и нарисовала на стикере пельмешку, похожую на Хачжуна. У нее были глазки и даже рот.

– Я сам вытащу письмо! – крикнул мальчик и ринулся к стеллажу.

Хачжун стал внимательно рассматривать рисунки на конвертах. В итоге ему приглянулось одно письмо.

– Вот это! С дельфином возьму!

Мальчик подбежал к Хаён, умоляя ее зачитать письмо. Девушка взяла конверт и пробежалась глазами по тому, что указал о себе отправитель: «медлительный, люблю танцевать дома, несчастный, суетливый…» Как можно совмещать в себе такие разные качества? «Медлительный», но в то же время «суетливый», «любит танцевать дома» и при этом «несчастный»? Сложно было представить такого человека.

– Сонхо!

– Что там такое?

– Что это за танцы такие у человека, если он несчастлив?

– Ты хочешь, чтобы я изобразил?

– Ну давай! На занятиях по актерскому мастерству вы много чего показывали.

– Да, но это уже чересчур.

Хаён улыбнулась и передала Сонхо письмо. Он тоже первым делом обратил внимание на описание незнакомца и рассмеялся:

– Теперь мне тоже стало интересно! Что там у него за танцы такие?

Хачжун, стоя посреди магазина, стал что-то показывать: энергично тряс руками, ногами, бедрами, но на лице изображал печаль. Сонхо не мог сдержать смех и стал снимать видео.

– Посмотри на него! И веселый, и грустный!

Хаён тоже рассмеялась. Сонхо вернул сыну письмо: он хотел, чтобы Хачжун прочел его сам. Мальчик сосредоточенно читал по слогам, затем повернулся к Хаён и спросил:

– А что такое «бессонница»?

– «Бессонница»? Там так и написано? Значит, что-то не дает ему уснуть.

– Да, оно!

Хачжун вполголоса читал письмо. Закончив, мальчик сложил его и засунул обратно в конверт:

– Я ничего не понял. Не буду отвечать.

Такая реакция в его возрасте вполне ожидаема. Хачжуну уже пора было ужинать, поэтому отец взял его за руку и повел куда-то. Солнце клонилось к горизонту. В «Бюро сокровенных посланий» перед кассой висели льняные занавески. Когда солнечные лучи касались их, они словно загорались ярко-оранжевым цветом. Хаён полезла в комод сложить упаковочную бумагу, но обнаружила внутри чье-то смятое письмо. Хорошенько приглядевшись, Хаён увидела надпись «Кому: Хёмин». Что оно здесь делает? Она же выкинула его почти месяц назад. Похоже, Сонхо нашел письмо и решил его сохранить.

Хаён хотела разорвать лист, но, немного подумав, просто сложила его вдвое и убрала обратно в комод. Внутри нее все еще теплилась надежда, что когда-нибудь она закончит его.

Вот и в «Бюро сокровенных посланий» уже стемнело. С приходом ночи жизнь в магазине останавливалась: все конверты, письма, блокноты погружались в глубокий сон. Убедившись, что свет и компьютер выключены, девушка закрыла магазин.

– Хаён, ты занята?

– Я в кино. На премьере фильма. А что такое?

– Да вот мимо твоего университета иду, думала, вместе поужинаем.

– Мимо универа? У тебя же вроде должна быть встреча. Что-то с дизайном помещения ты хотела решить?

– Хотела, но все сорвалось.

– Они хотя бы перенесли на другой день? Столько денег им заплатили! Чего они так?

– Не бери в голову! Отдыхай!

Хаён шла домой и прослушивала запись своего диалога с сестрой прошлым летом. На съемочной площадке вечно что-то происходило, много кто обращался к ней с просьбами, и она просто физически не могла все запомнить. Решение нашлось – Хаён стала включать на телефоне диктофон. Это вошло у нее в привычку. Так случайно и записался ее разговор с Хёмин.

Сейчас она понимала, что уже тогда нужно было заподозрить что-то неладное. Вскоре бизнес-партнер Хёмин перестал выходить на связь и повесил на нее все счета за сделку с компанией, занимающейся дизайном интерьеров. Иногда Хаён представляла тот злополучный день. Во что могла быть одета Хёмин? Может, как обычно, в черных классических брюках и блузке? А что было на ногах? Бедная Хёмин… От стресса не знала, куда ей пойти. В тот день еще так пекло солнце…

Погрузившись в размышления, Хаён сама не заметила, как оказалась перед домом. Она отписалась маме, что с ней все в порядке, и, умывшись, легла на кровать. С каждой секундой веки становились все тяжелее, но девушка продолжала бороться со сном. Прошлое не давало ей покоя. Вдруг Хаён вспомнила про отцовскую камеру и полезла за ней в шкаф. Она хотела найти видео с сестрой, на котором Хёмин на схематичном рисунке показывает каждую косточку в скелете человека. Хаён считала сестру гением и хотела это как-то запечатлеть. Тогда тринадцатилетняя Хёмин мечтала стать врачом. В свободное от учебы время она бегала в библиотеку за новыми книгами по медицине. Поступив в университет, Хаён продолжала вдохновляться Хёмин: в своих сценариях всех женских персонажей, умных и талантливых не по годам, она писала с образа сестры. Однако догадывалась ли Хёмин, что она была настолько значимой фигурой в жизни Хаён?

– Хёмин, какая же ты идиотка!.. – От злости Хаён не могла найти других слов.

Прикрыв глаза, она старалась отбросить назойливые мысли и уснуть.

Примечания