Son Торвальда
Мы с ним уже практически сдружились к этому моменту.
– Что за шум у тебя тут?
– Крыс гоняю.
– Есть более интересное предложение.
Понимая, что мы сейчас пойдём искать приключения, я уже спускался с кровати, чтобы надеть те самые летние берцы.
– Есть предложение на окраине посёлка взять стройматериалы и привезти их к нам. Это на пару часов, до темноты успеем.
– Стройматериалы? С домов? Это же мародёрство!
Спец посмотрел на меня, как на умственно отсталого.
– Мародёрство – это когда ты из домов диваны выносишь, а когда ты берёшь доски из дома, который разбила арта и из целого там только фундамент, и то не полностью, – это не считается. Всё равно сгниют под открытым небом, а тут в хозяйстве пригодятся.
Немного поразмыслив, я согласился на эту операцию.
– А как мы их сюда доставим? По окопу каждую будем носить?
– Этот манёвр займет две тысячи лет, – сказал Даня. Немного призадумался и добавил: – По полю. Возьмём полную телегу, сюда доставим и спрыгнем. Разгрузим после темноты.
На тот момент эта идея показалась мне весьма верной.
Экипировавшись во всё снаряжение, мы отправились в путь. Взяли телегу у «водопоя» (точка, где была колонка с водой) и пошли в посёлок, большая часть которого была пустующей. Из жильцов только старики. Погода была благоприятной, снежный буран к этому времени уже затих. Мы неспешно начали нагружать телегу, стараясь брать более-менее целые фрагменты. За час хождений насобирали почти полную телегу. Там же нашли бельевую верёвку, которой кое-как привязали доски, чтобы они не съехали.
Мы остановились, чтобы насладиться свежим воздухом. После случая с Симсом ходить поверх окопов я не осмеливался. В памяти ещё была свежа та трагичная картина. Теперь предстояло преодолеть и этот страх. Спец расположился впереди телеги, ваш покорный слуга толкал её сзади. Нам нужно было преодолеть стометровый участок по открытому полю.
День близился к концу, понемногу начало смеркаться. Белых маскхалатов не было, поэтому моя песочная «горка» и зелёный 6Б43[7] идеально идентифицировали меня как человека, который хочет получить премию Дарвина. Камуфляж Дани был идеален – самый настоящий «комок» расцветки мультикам, универсальный в любое время года. Когда мы сделали небольшую остановку перед полем, на меня нахлынула волна воспоминаний. Мысли проносились, как картинки из прошлого. Снег, холод, предчувствие угрозы… Но вот в голове всплыл летний вечер: свет фонарей на набережной родного города, знакомые лица друзей, запах духов любимой девушки. «И как всё это обернулось вот так?» – ловлю себя на вопросе, но мигом возвращаюсь в реальность.
Через голые деревья проглядывался шахтный ствол, и с него нас было прекрасно видно. На поле мы замедлились из-за того, что телега начала вязнуть в снегу. Тропинок не было, и узкие колёса предательски проваливались в сугробы.
– Не наступи на неразрыв! – послышалось мне впереди. Ответить я не успел, машинально поставил ногу на землю.
А рядом с ней торчал стабилизатор от выстрела из РПГ–7. По углу наклона было понятно, что прилетело с вражеской стороны и не сработало, но боеприпас от этого не перестал быть смертоносным – он вполне мог сработать, если его пнуть.
Чудом не совершив глупость, я снова ощутил, что меня начинает трясти. Тело чувствовало приток адреналина в крови, чувство опасности тоже не заставило долго ждать. Оставалось метров 30. Начинался небольшой подъём.
Силы покидали нас, телега вязла в снегу, шлем предательски съехал на лицо, словно заслоняя мой взгляд от позиций противника. В любой момент тёмные бойницы могли озариться вспышками выстрелов, но судьба словно говорила мне: не смотри туда, не надо. И тут, видимо, не выдержав сдавливающую нас атмосферу, лопнула верёвка – часть груза слетела. Это позволило нам ускориться.
Спец выругался. Мы почти достигли запланированной цели, но тут со стороны противника послышались знакомые звуки. К тому времени я уже хорошо научился различать, из чего по нам стреляют. Звуки подозрительно напоминали выстрелы из АГС–17.
– Твою ж мать! В укрытие! – выкрикнул Спец и мигом нырнул в окоп. Мне ничего не оставалось, как последовать за ним. На последних секундах я, наверное, сделал самый длинный прыжок за всю жизнь, и…
Оказалось, что после нашего ухода Рак и ещё один боец выбросили на бруствер металлическую кровать. Уж не знаю, чем она им не угодила, но у неё были небольшие металлические ножки. И по несчастливому стечению обстоятельств ваш покорный слуга зацепился за неё бронежилетом или разгрузкой. Удивившись своему положению в воздухе и даже не сразу поняв, что произошло, я под раздающуюся серию взрывов в поле и свист осколков, а также из-за резкой перегрузки словно в замедленной съёмке наблюдал, как мой шлем слетел с головы – и его с силой швырнуло в окоп. Он какое-то время катился по нему, словно колобок от бабушки. Это был какой-то сюр. Ноги не доставали до земли сантиметров 30, голова начала мёрзнуть, а противник в это время выпустил вторую серию выстрелов, которая упала гораздо ближе. Вокруг никого.
На минуту задумался: вот она, моя смерть? Конечно, меня будут долго вспоминать – и добрым словом, наверное, тоже, но я не хочу вот так. Благо из блиндажа за мной вернулись Спец и Рак, которые под гомерический хохот освободили меня как раз вовремя. Потому что после третьей серии выстрелов, уже в окопе, мы увидели, как над нами полетели деревянные щепки. Смех быстро стих, и мы поспешили в укрытие.
Рак ругался за наше самовольничество, но потом всё же обдумал и поблагодарил за работу. Всё прошло хорошо, и мы продолжили обшивать блиндаж. Утром, уходя с позиции, противник проводил нас выстрелами из ДШК[8]. Пришлось немного поползать по снегу, а уже в обед мы со Спецом сидели в каком-то суши-баре города Донецка. Здесь кипела мирная жизнь – машины, красивые женщины, детский смех. Ещё с утра меня пытались убить, а в обед – вот это всё. Это и было для меня разрывом шаблона. Как такое может быть? Всё казалось нереалистичным сном.
– Ты чего залипаешь? – спросил меня Спец.
– Да так, о доме вспомнилось…
Далее мы поспорили, кому из нас оставит свой номер телефона красивая брюнетка, которая была нашей официанткой, и ваш покорный слуга проиграл эту битву, оставив этих двоих наедине.
Решил один прогуляться по городу-герою. Одна из улиц, которая мне нравилась в Донецке, – это улица Артёма. Погода была тёплой, безветренной, город припорошило снегом. Впереди стояли трое мужчин, и мне почему-то показалось, что кто-то из них уже попадался мне на глаза. Сначала я даже не поверил. Среди этой троицы был Александр Валерьевич Сладков, известный мне по репортажам времён чеченской кампании. Все трое, словно почувствовав мой взгляд, обернулись и внимательно смотрели на меня.
Поздоровавшись, я спросил, можно ли сфотографироваться. Александр Валерьевич ответил положительно. После фотографии и взаимных пожеланий удачи мы пожали друг другу руки. На прощанье Сладков пожелал мне крепкого здоровья.
И я со щенячьим восторгом побрёл дальше по улице. Наверное, проигранное пари со Спецом было к лучшему. Спецу тоже повезло: он обрёл любовь. В общем, продуктивный был день, запоминающийся.
Дыхание Скайнета
Оппоненты на фронте у нас были разные. Как правило, тихие, но всех объединял один момент: когда до ротации оставалось немного времени, они начинали расстреливать свой БК, видимо, чтобы не везти его обратно.
На дворе уже стояла весна, и когда мне показалось, что я уже всё знаю, над полем боя появились беспилотники. Конечно, они присутствовали и раньше, но именно на моём участке противник начал активную аэроразведку, когда сошёл снег. Возможно, из-за неопытности, а может, от наглости за неполную неделю он потерял от нашего огня два коптера, их сбили с РПК. Один из них упал не так далеко, где-то в ста метрах от нас.
Начальник разведки приказал достать коптер любой ценой, но, пока мы собирались, противник, возможно, перехватил наш сигнал сотовой связи и добил свой коптер выстрелами из АГС–17. Задача отменилась сама собой.
И вот в воскресное утро сижу я у буржуйки, облокотившись на дверь. Вокруг тишина, и только в печи потрескивают сырые дрова. В руках металлическая кружка, которая приятно греет холодные руки. Рак смотрит на меня с кровати, расплывшись в улыбке.
– У Сына Торвальда чайная церемония? Почему ты в тишине?
– Телевизор не работает.
Антенна от телевизора была прикручена поверх блиндажа плохо, периодически её сносило ветром в сторону, и телеканалы переставали что-то показывать.
Дождавшись, пока Рак соизволит спуститься с кровати на землю, я допил чай, надел бронежилет и уже собрался выходить на улицу. Бронежилет надел потому, что нужно было лезть на крышу; это было опасным занятием, так как она просматривалась со всех ближайших огневых точек противника.
Когда я открыл дверь, меня остановило внутреннее чутьё. За полгода здесь главным открытием и аксиомой стало «всегда слушай внутреннее чувство, оно не обманет». Рак увидел моё замешательство и предложил подняться наверх ему.
– В блиндаже должен быть кто-то, чтобы увидеть, когда заработает ТВ-сигнал.
– Не надо, сам справлюсь, просто чайная церемония ещё не закончилась. Ещё кружку – и начнём.
И стоило мне только налить воды в кружку и засунуть в неё кипятильник, как началась серия прилётов. Всего было четыре разрыва. В блиндаже поднялась пыль, сквозь щели сыпалась земля, которая оказалась и в кружке. Церемонию пришлось закончить.
– Это «Василёк»!
– Кто?!
– «Василёк», – повторил Рак. – Автоматический миномёт, который выпускает кассету из четырех мин калибра 82 мм.
Враг отстрелял две кассеты. Несколько мин попало прямо в крышу блиндажа, благо он был хорошо укреплён: три слоя брёвен, шахтная лента и земля с покрышками. Когда мы вышли на улицу, оказалось, что антенну оторвало к чёрту.
– Сволочи! Они убили российские телеканалы, они за это поплатятся!
– Дурак, радуйся, что тебя вместе с этой антенной не унесло железным ветром, – резонно произнёс Рак.
– А это что за звук?!
Тем временем к позиции приближался беспилотник, но не такой, как обычно, – он был самолётного типа.
– Сбивай его, они сейчас начнут стрелять!
Мы разбежались по окопу. Оказалось трудно сбить его: видя отчётливые попадания трассерами, я был в недоумении, почему он всё равно продолжал лететь. Только потом мне рассказал Рак, что эта штука сделана из пенопласта – и чтобы её сбить, нужно попасть именно в мотор, а так они просто заклеивали дыры скотчем и улетали восвояси. Благо толком никуда не попали.
На базе Лёха – начальник взвода БПЛА[9], форменный юморист и авантюрист – выслушал мой рассказ о беспилотнике и показал мне нечто неслыханное. А именно 3D-принтер, на котором печатались хвостовики для ВОГ–17[10].
В 2018 году это казалось чем-то революционным.
– Ты окраины на своих позициях хорошо знаешь? – уточнил командир «бездушных».
Получив от меня положительный ответ, он выпросил меня у командира роты на неделю.
За это время мы объездили весомый участок фронта. Как-то пришлось идти через поля по распутице 5 километров, таща на себе экипировку и оборудование. Придя на позиции, я с удивлением отметил глубину блиндажа наших союзников: он был метра на два под землёй. Оценив укрытие, вернулся к Лёхе, который уже поднял свой «Мавик»[11] в воздух. Хорошо записав позиции противника, наш БПЛА начал возвращаться.
– В воздухе беспилотник!
Заглянув в экран нашего «бплашника», я понял, что это летит не Лёха. И он тоже это понимал.
– Смотри наверх, – сказал он мне.
Спустя минуту он протаранил вражеский коптер своим дроном.
– Ну ты, конечно, Нестеров, – только и выдал я и побежал в ближайшую посадку, куда рухнула вражья «птица». Попутно уточнив у бойцов, нет ли там мин. Наш «Мавик» успешно пережил таран и благополучно вернулся на точку запуска. Мы быстро свернулись и предпочли ретироваться, пока противник не начал мстить за коптер. «Мавик» противника я всё же нашёл: тараном ему срезало винт.
Мы снова шли 5 километров по полям. Вдали прекрасно смотрелись терриконы и огромная телевышка, торчащая со стороны города. Она красиво отражала солнечные лучи, создавая яркие блики. На базе трофей оценили, а через какое-то время поставили его в строй. Попробовали скидывать гранаты, потом перешли на ВОГи. Инновацию мы переняли у противника. Уже к концу моей службы в армии ДНР у противника появились FPV-дроны, правда, использовали они их исключительно для того, чтобы залетать в перекрытые бойницы. Тогда ещё никто не подозревал, в какую сторону развития движется этот «Скайнет».
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Примечания
1
МОН–50 – противопехотная осколочная мина направленного поражения. Предназначена для поражения живой силы противника, в том числе в грузовом и легковом транспорте. – Прим. ред.
2
M18A1 «Клеймор» (англ. anti-personnel mine M18A1 Claymore) – противопехотная мина направленного поражения США. Была разработана в начале 1950-х годов, принята на вооружение армии и Корпуса морской пехоты США. Внешне напоминает мину МОН–50. – Прим. ред.
3
РПГ–26 «Аглень» – советская реактивная противотанковая граната, разработанная в НПО «Базальт» в 1985 году на замену РПГ–22 «Нетто» для повышения боевых возможностей мотострелковых подразделений. – Прим. ред.
4
Диверсионно-разведывательная группа. – Прим. ред.
5
Гаубица Д–30 – орудие, которое было принято на вооружение артиллерийских полков и дивизионов Советской армии в 1963 году. Калибр 122 мм. – Прим. ред.
6
АГС–17 «Пламя» – советский 30-мм автоматический гранатомёт на станке. Предназначен для поражения живой силы и огневых средств противника, расположенных вне укрытий, в открытых окопах (траншеях) и за естественными складками местности (в лощинах, оврагах, на обратных скатах высот). – Прим. ред)
7
Бронежилет 6Б43 – средство индивидуальной бронезащиты, предназначено для защиты от поражения холодным оружием, осколками боеприпасов взрывного действия, пулями стрелкового оружия с допустимой степенью тяжести заброневой локальной контузионной травмы при выполнении боевых и учебно-тактических задач, а также для транспортировки в съемных подсумках элементов боевой выкладки. – Прим. ред.
8
ДШК – крупнокалиберный пулемет с ленточным питанием, стреляющий патроном 12,7×108 мм. Стреляя со скоростью 600 выстрелов в минуту, он имеет эффективную дальность стрельбы 2,4 км и может пробивать броню толщиной до 20 мм на дальности до 500 м. ДШК оснащен двумя кольцевыми прицелами «паутина» для использования против самолетов. – Прим ред.
9
Беспилотных летательных аппаратов. – Прим. ред.
10
Выстрел осколочный гранатометный, 17-я модель. Разработан как боеприпас для АГС–17. – Прим. ред.
11
Квадрокоптер фирмы DJI, применяемый для воздушной разведки и сбросов. – Прим. ред.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера: