Сон в красном тереме. Том 1

Завидев Чжэнь Ши-иня, Цзя Юй-цунь поздоровался с ним и спросил:

– Что это вы, почтенный, стоите, прислонившись к воротам, и так внимательно смотрите на улицу? Что-нибудь случилось?

– Нет, – с улыбкой отвечал Чжэнь Ши-инь. – Дочка заплакала, и я решил выйти ее развлечь. А вообще – скучно. Как хорошо, что вы пришли, брат Цзя Юй-цунь! Заходите, пожалуйста, скоротаем вместе этот бесконечный день!

Он передал девочку на попечение служанки, взял Цзя Юй-цуня под руку и направился в кабинет.

Мальчик-слуга подал чай. Но едва завязалась беседа, как кто-то из домочадцев прибежал к Чжэнь Ши-иню с вестью:

– Пришел почтенный господин Янь и желает справиться о вашем здоровье.

– Простите, – вскакивая с места, проговорил Чжэнь Ши-инь, обращаясь к собеседнику, – я вас на некоторое время покину.

– Как вам будет угодно, почтенный друг, – ответил Цзя Юй-цунь, тоже подымаясь. – Ведь я у вас частый гость – что за беда, если придется немного подождать?!

Чжэнь Ши-инь вышел из кабинета и отправился в гостиную.

Оставшись в одиночестве, Цзя Юй-цунь от нечего делать взял книгу стихов и стал ее перелистывать. Неожиданно под окном послышался кашель. Цзя Юй-цунь встал и выглянул наружу – оказалось, это служанка рвала возле дома цветы. Красавицей ее назвать нельзя было, но изящные манеры, тонкие брови и чистые глаза привлекали внимание и вызывали волнение.

Пораженный Цзя Юй-цунь, сам того не замечая, стал пристально следить за каждым ее шагом. А девушка, собрав букет, намеревалась уходить. Случайно подняв голову, она заметила в окне человека в старой одежде, с потрепанной повязкой на голове. С первого взгляда можно было определить, что он беден, но дородная плотная фигура, широкий лоб, большой резко очерченный рот, густые, похожие на изогнутый нож, брови, прямой нос, округлые щеки и глаза, сияющие, как звезды, выдавали в нем человека необыкновенного.

Девушка быстро повернулась и убежала, думая про себя: «Какой представительный с виду, а одет в лохмотья! У нас в семье как будто нет бедных родственников и друзей. Должно быть, это тот самый Цзя Юй-цунь, о котором все время говорит хозяин. И наверное, он прав, когда утверждает, что Цзя Юй-цунь «не такой человек, которому придется долго жить, в нужде». Моему хозяину давно хочется помочь ему деньгами, но все не представляется случая!»

Она невольно обернулась еще раз. Цзя Юй-цунь заметил это и решил, что понравился девушке.

«Эта девушка, – подумал он, – совсем необычная и, пожалуй, могла бы стать верной подругой среди жизненных треволнений».

Такая мысль доставила Цзя Юй-цуню необыкновенную радость.

Потом вошел мальчик-слуга, от которого Цзя Юй-цунь узнал, что гость остался ужинать. Дальше ждать было бесполезно, и Цзя Юй-цунь незаметно удалился через боковую калитку.

Вскоре Чжэнь Ши-инь распрощался с гостем и вернулся в кабинет. Узнав об уходе Цзя Юй-цуня, он не пошел за ним.

Наступил праздник середины осени[11 - Праздник середины осени приходится на 15-е число восьмого месяца по старому (лунному) календарю.]. Когда окончилось семейное торжество, Чжэнь Ши-инь распорядился приготовить угощение у себя в кабинете, а вечером сам отправился в храм, чтобы пригласить Цзя Юй-цуня.

Между тем Цзя Юй-цунь, увидевший в доме Чжэнь Ши-иня служанку, все время вспоминал о ней, мысленно называя ее подругой жизни. И вот сейчас, в праздник середины осени, он не выдержал и, обратив свой взор к луне, сочинил стихотворение:

Мог ли я думать:
всей жизни моей устремленье
Душу все больше
мою наполняет тоской.
Грусть появилась,
виски мои туго стянула;
Ты же ушла,
оглянувшись и раз и другой.
Тень промелькнула,
летевшая быстро как ветер;
Кто же подругой
может мне стать под луной?
Свет этот лунный,
как будто желая ответить,
Прежде всего
засиял над твоей головой!

Прочитав стихи, Цзя Юй-цунь вдруг вспомнил, к чему он стремился в жизни, вспомнил то время, когда ему еще не приходилось сталкиваться с лишениями, и, почесав затылок, снова обратился к небу и со вздохом прочитал двустишие:

Нефрит в шкатулку заключен,
ждет, кто его оценит;
Заколка в ларчик заперта,
взлететь она готова.

В это время к Цзя Юй-цуню незаметно подошел Чжэнь Ши-инь и, услышав стихи, с улыбкой сказал:

– А у вас и в самом деле необыкновенные устремления, брат Юй-цунь!

– Что вы! – поспешно возразил Цзя Юй-цунь. – Я просто произнес стихи, написанные нашими предками. Почему вы меня так расхваливаете? – и затем спросил у Чжэнь Ши-иня: – Что привело вас сюда, почтенный друг?

– Сегодня ночью – праздник середины осени, или, как говорят в народе, «праздник полной луны», – улыбаясь, проговорил Чжэнь Ши-инь. – Живя в храме, вы, наверное, скучаете, уважаемый брат, поэтому я приготовил угощение и приглашаю вас в свое убогое жилище. Осмелюсь спросить, не согласитесь ли вы отведать моего скромного угощения?

Цзя Юй-цунь не стал уклоняться от приглашения и с улыбкой сказал:

– Я удостоился такой милости незаслуженно – как же я посмею отказываться?

Они оба отправились в кабинет. Там они выпили чаю, потом перед ними поставили кубки и блюда. Нечего и говорить о том, какие были поданы великолепные вина и изысканные яства.

Друзья не торопясь выпили вина. Беседа постепенно оживилась, и они стали все чаще поднимать кубки. В соседних домах тоже веселились, повсюду слышались звуки свирелей, флейт и дудок, во всех дворах играли и пели.

И вот на небосклон всплыла ослепительно-яркая луна и застыла в радужном сиянии. При лунном свете беседа друзей потекла еще веселее и непринужденнее, они не переставая осушали свои кубки. Вскоре Цзя Юй-цунь был пьян. Охваченный безумным весельем, он обратился к луне и произнес такие стихи:

За новолуньем пятнадцатый день —
время для полной луны.
Снова перила из яшмы в садах
чистым сияньем полны.
Диск округлившийся только один
миру с небес засиял;
Подняли взоры сто тысяч людей,
светом его пленены.

– Великолепно! – вскричал Чжэнь Ши-инь, выслушав друга. – Я всегда говорил, что вы, брат мой, не из тех людей, которые долгое время остаются ниже других! Стихи, которые вы только что продекламировали, настолько хороши, что я склонен считать их добрым предзнаменованием. Я уверен, что в скором времени вы вознесетесь в заоблачные выси. Заранее поздравляю вас!

Цзя Юй-цунь осушил кубок, наполненный Чжэнь Ши-инем, но потом вдруг вздохнул и произнес:

– Не подумайте, что я болтаю спьяна! По знаниям я вполне мог бы вписать свое имя в число экзаменующихся в столице! Но, к сожалению, на переписке бумаг не скопишь столько денег, чтобы приобрести все необходимое для поездки в столицу и оплатить дорожные расходы.

– Почему, брат мой, вы не сказали мне об этом раньше? – перебил его Чжэнь Ши-инь. – Я давно хотел вам помочь, но при встрече мне ни разу не удавалось завести об этом речь. Признаюсь, я человек бездарный, но знаю, что такое «справедливость» и «благодеяние». В будущем году состоятся большие экзамены[12 - Имеются в виду государственные экзамены на чиновничью должность, проводившиеся в столице один раз в три года.], и вам надо поскорее попасть в столицу. Лишь в том случае, если вы добьетесь успеха, учение не пропадет даром. Все дорожные расходы я беру на себя – может быть, хоть этим я немного оправдаю свое знакомство с вами, которого я не достоин.

Он тотчас же приказал мальчику-слуге упаковать две пары зимней одежды и пятьдесят лян серебра, а затем добавил: