Уважаемый господин дурак

* * *

– Как ты думаешь, что могло случиться с Такамори? – с беспокойством спросила Сидзу, глядя на стенные часы. Уже одиннадцать, а Такамори до сих пор не было дома. Вероятно, как обычно, засиделся в баре со своими друзьями по работе.

– Абсолютно никакого чувства ответственности… Гость его приезжает завтра, а его самого еще дома нет!

– Он должен об этом помнить.

– Конечно, помнит. Сегодня он собирался сходить в пароходную компанию за разрешением войти на судно. Встречающим в порту обычно не разрешают подниматься на борт, но, если им хочется, надо получать разрешение.

– Я надеюсь, завтра будет хорошая погода.

– По радио передавали, что завтра будет славный день.

Такамори вернулся далеко за полночь.

– Пароход прибывает в шесть утра. Что мы будем делать, если ты не в силах будешь встать? – съязвила Томоэ. Но Такамори, как всегда, беспечно стоял возле умывальника и полоскал рот так, что бульканье разносилось по всему дому.

Наконец он ответил:

– Не волнуйся. Им предстоит пройти таможенную и карантинную инспекцию, и они сойдут на берег не раньше десяти часов. Спешить некуда.

«Типичная безответственность», – подумала Томоэ.

* * *

И вот – день прибытия, воскресенье. Сидзу и Томоэ проснулись, едва забрезжил серый рассвет и начали щебетать воробьи на крыше.

Пароход «Вьетнам» по расписанию должен был войти в порт в шесть часов, но, как сказал Такамори, до десяти он еще будет проходить таможню и карантинные власти. Но он в подобных делах был всегда настолько легкомысленным, что домашние не знали, насколько вообще можно полагаться на его суждения. По крайней мере, сейчас он еще крепко спал.

Семь часов. Томоэ не могла больше сдерживаться – поднялась на второй этаж и с большим трудом растолкала брата. Протирая глаза, он потянулся за сигаретой, но Томоэ успела схватить его, как кошку, за воротник и успешно стащила вниз.

– Во сколько, ты думаешь, Гастон будет у нас дома?

Матери Такамори не ответил. Он быстро глотал завтрак и старался не зевать при этом.

– Послушай, Томоэ, – выпалил он внезапно, – ты ведь оплатишь дорогу до Йокогамы?

Восемь часов. Томоэ переоделась в голубой костюм из джерси в узкую белую полоску и белую шляпку.

– Ты выглядишь очень мило. – Лесть Такамори была прозрачно направлена на то, чтобы заставить сестру заплатить за проезд до Йокогамы.

Томоэ приготовила ему рубашку, вручила галстук, засунула его в костюм и практически вытолкала из дома. Было уже половина девятого.

Из своего района они на автобусе доехали до железнодорожной станции Сибуя, откуда на поезде за сорок минут – до станции Йокогама.

Томоэ с беспокойством поглядывала на часы.

– Успеем ли? Когда прибудем на место, будет уже половина одиннадцатого.

Когда поезд приближался к Йокогаме, вдалеке завиднелись гавань и корабли. Под чистым небом море переливалось голубизной.

– Какой из этих кораблей, ты думаешь, наш?

– Отсюда его не видно. Иностранные суда причаливают к Американскому пирсу.

– А сколько уйдет, чтобы доехать от станции до пирса?

– Дай подумать. Около получаса на автобусе, наверное. Они ходят ужасно медленно. Денег у меня нет, поэтому я не возражаю, если мы пойдем пешком.

Как раз сегодня Томоэ меньше всего хотелось ссориться с братом. Хоть и без особого желания, она остановила такси около станции. Усаживаясь, Такамори заметил:

– Все же такси – самый удобный транспорт, не правда ли?

Чем ближе к порту, тем сильнее ощущался соленый ветер с моря. Такси повернуло у недавно выстроенного торгового центра и направилось к Американскому пирсу, где причаливают иностранные суда.

– Ужас! Пассажиры уже сошли на берег, – воскликнула Томоэ, выпрыгнув из такси. Но оказалось, зеленый корабль, который Томоэ приняла за «Вьетнам», был голландским танкером «Джепсен-Маркс», а за ним под погрузкой стоял восьми- или девятитонный японский сухогруз «Сантосу-мару» с флагом Страны восходящего солнца, лениво болтающимся на флагштоке. Других судов здесь не было.

– Ты уверен, что это тот пирс?

– Определенно. Именно это мне вчера сказали в компании.

Томоэ была в Йокогаме два или три раза, когда провожала университетских друзей в Америку на учебу, и пароходы всегда отходили от этого пирса, поэтому здесь ошибки быть не должно. Тем не менее Томоэ волновалась.

– Но здесь нет «Вьетнама».

– Посмотри туда! – Такамори показал на самый дальний конец причала. Сорок-пятьдесят мужчин и женщин стояли там и смотрели в сторону моря. Ветер доносил звуки оркестра. Для уверенности Томоэ спросила носильщика:

– «Вьетнам» должен причалить там?

– Да, мисс.

– Но он, кажется, опаздывает?

– Похоже, карантинная инспекция затянулась.

Чем ближе они подходили к толпе встречающих, тем громче становились звуки духового оркестра, и вскоре они уже могли рассмотреть, что музыканты – полицейские в синей форме, украшенной белыми галунами. Они стояли в две колоны и играли марш «Полковник Боги».

– Ну и толпа! – Похоже, даже Такамори удивился.

Затем в группе встречающих что-то привлекло его внимание.

– Томоэ, погляди… вон там!

Молодая девушка с букетом цветов – судя по всему, актриса, очень модно одетая – позировала группе фотографов. Ее окружали четверо или пятеро молодых людей, которые, похоже, были газетными репортерами.

– Ты не думаешь, что они пришли встречать Гастона?

– Не будь идиотом.