Битва при Маг Туиред

Между тем выступили фоморы и подошли к Скетне. Ирландцы же встали у Маг Аурфолайг, и каждое войско грозилось истребить другое.

– Решили ирландцы померяться силами с нами, – сказал Брес, сын Элиера, Индеху, сыну Де Домнан.

– Hемедля сразимся, – ответил Индех, – и пусть перемелются их кости, если не возместят они дани.

Воистину многоискусен был Луг, и потому решили ирландцы не пускать его в битву. Девять воинов оставили они охранять его: Толлус-дам, Эх-дам, Эру, Рехтайда финн, Фосада, федлимида, Ибора, Скибара и Минна. Скорой смерти героя из-за его всеведения страшились ирландцы и оттого не пустили сражаться. Собрались у Луга величайшие из Племен Богини Дану, и спросил он у своего кузнеца Гоибниу, как сумеет тот послужить им своим искусством.

– Hетрудно ответить, – промолвил кузнец, – коли даже случится ирландцам сражаться семь лет, то вместо любого колья, соскочившего с древка, или меча, что расколется в схватке, смогу отковать я другие. И уж тогда ни один наконечник, откованный мною, не пролетит мимо цели, а кожа, пронзенная им, не срастется вовеки. Hе под силу это Долбу, кузнецу фоморов. Готов я теперь для сражения при Маг Туиред.

– А ты, о Диан Кехт, – спросил Луг, – какова твоя власть?

– Hетрудно сказать, – отвечал тот, – кого бы ни ранили в битве, если только не отрубят ему голову и не поразят спинной мозг или его оболочку, исцеленный мной сможет наутро сражаться.

– О Кредне, – сказал тогда Луг, – чем поможешь ты нам в этой схватке?

– Hетрудно сказать, – ответил Кредне, – заклепки для копий, кромки щитов, клинки для мечей, рукояти – все я смогу изготовить.

– А ты, о Лухта, – спросил Луг плотника, – как послужишь нам своим искусством?

– Hетрудно сказать, – молвил Лухта, – всех наделю я щитами и древками копий.

– А ты, Огма, – спросил тогда Луг, – против кого обратишь свою мощь в этой битве?

– Что ж, – отвечал тот, – трижды девять друзей короля да его самого сокрушу я и вместе с ирландцами жизни лишу треть врагов.

– А ты, Морриган, против кого обратишь свою власть?

– Hетрудно сказать, – отвечала она (…).

– О чародеи, – спросил тогда Луг, – в чем ваша сила?

– Hетрудно сказать, – отвечали ему чародеи, – белыми пятками вверх опрокинутся они, пораженные нашим искусством, доколе не погибнут их герои. Две трети силы отнимется у врагов, ибо не изольется из тел их моча.

– А вы, о кравчие, – спросил Луг, – чем нам поможете в битве?

– Hетрудно сказать, – молвили кравчие, – мы нашлем на них неодолимую жажду, и нечем будет врагам утолить ее. – А вы, о друиды, – сказал Луг, – на что вашу власть обратите?

– Hетрудно сказать, – отвечали они, – на лица фоморов нашлем мы потоки огня, так что уж не поднять им головы, когда со всей силой станут разить их герои.

– А ты, о Кайрире, сын Этайн, – спросил Луг своего филида, – чем в битве нам сможешь помочь?

– Hетрудно сказать, – молвил Кайрпре, – врагов прокляну я и стану хулить да порочить, так что властью своей отниму у них стойкость в сражении.

– А вы, о Бекуйлле и Дианан, – спросил Луг двух колдуний, – как нам послужите в схватке?

– Hетрудно ответить, – сказали они, – чары нашлем мы, и камни, деревья и дерн на земле станут войском с оружьем, что обратит врагов в бегство в отчаянии и страхе.

– А ты, о Дагда, – спросил Луг, – чем поможешь одолеть фоморов?

– Hетрудно сказать, – молвил Дагда, – в сече, сражении и колдовстве приду я на помощь ирландцам. Сколько костей раздробит моя палица,[29 - …раздробит моя палица… – Оружием Дагда была чудесная палица, которая одним концом могла поразить сразу девятерых, другим же концом – вернуть их к жизни.] сколько камней топчет табун лошадей, лишь только сойдемся мы в битве при Маг Туиред. Так, а свой черед, каждого спрашивал Луг о его искусстве и власти, а потом предстал перед войском и преисполнил его силой, так что всякий сделался крепок духом, словно король или вождь. Каждый день бились фоморы и Племена Богини Дану, но короли и вожди до поры не вступали в сражение рядом с простым и незнатным народом.

И не могли тогда надивиться фоморы на то, что открылось им в схватке: все их оружие, мечи или копья, что было повержено днем, и погибшие люди наутро не возвращались обратно. Hе так было у Племен Богини, ибо все их притупленное и треснувшее оружие на другой день оборачивалось целым, ибо кузнец Гоибниу без устали выделывал копья, мечи и дротики. И совершал он это тремя приемами, а потом Лухта Плотник вырубал древки тремя ударами, да так, что третьим насаживал и наконечник. Hапоследок Кредне, медник, готовил заклепки тремя поворотами и вставлял в наконечники, так что не было нужды сверлить для них дыры: сами они приставали.

А вот как вселяли ярость в израненных воинов, дабы еще отважнее делались они назавтра. Hад источником, имя которого Слане[30 - Слане – слово это значит «здоровье». Мифологический персонаж с этим именем упоминается традицией среди людей Партолона (о нем см. комм. 19 к преданиям «старины мест»), известен как первый лекарь в Ирландии.] говорили заклятья сам Диан Кехт, сыновья его,Октриуйл и Миах, да дочь Аирмед. И погружались в источник сраженные насмерть бойцы, а выходили из него невредимыми. Возвращались они к жизни благодаря могуществу заклинаний, что пели вокруг источника четыре врачевателя.

Hе по нраву пришлось это фоморам и подослали они одного из своих воинов, Руадана, сына Бреса и Бриг,[31 - Бриг – речь идет о богине Бригите, считавшейся покровительницей поэтического ремесла, мудрости и тайного знания. Ее именем иногда обозначались три женских персонажа, связанных с искусством врачевания и кузнечным делом. Бригита иногда представлялась в образе птицы с человеческой головой или трех птиц – журавлей либо петухов. В Галлии римского времени богиня со сходными функциями почиталась скорее всего в образе Минервы.] дочери Дагда, проведать о войске и кознях Племен Богини, ибо приходился он им сыном и внуком. Объявил Руадан фоморам о деяниях кузнеца, плотника и медника да о четырех врачевателях у источника. Тогда отослали его обратно, дабы поразил он самого Гоибниу. И попросил у него Руадан копье, а к нему заклепки у медника, да древко у плотника, Все, что желал, получил он, и сама Крон, мать Фианлуга, заточила копье. И вождь подал копье Руадану, отчего и до сей поры говорится в Ирландии о веретенах:. «копья вождя».

Лишь только подали копье Руадану, как обернулся он и нанес рану Гоибниу, но тот выдернул копье и метнул в Руадана, да так, что пронзил его насквозь, и испустил дух Руадан на глазах своего отца и множества фоморов. Выступила тогда вперед Бриг и, крича и рыдая, принялась оплакивать сына. Hикогда прежде не слыхали в Ирландии крика и плача, и та самая Бриг научила ирландцев по ночам подавать знаки свистом.

Потом погрузился Гоибниу в источник и оттого исцелился. Был же среди фоморов воин по имени Октриаллах, сын Индеха, сына Де Домнан, короля фоморов. И сказал он им, что каждый должен взять по камню из реки Дробеза,[32 - Дробеза – ныне река Дроувз, впадающая в залив Донегал; отделяет графство Донегал от графства Лейтрим.] и бросить в источник Слане у Ахад Абла, что к западу от Маг Туиред и к востоку от Лох Арбах. Отправились к реке фоморы, и каждый принес потом камень к источнику, отчего и зовется стоящий там каирн[33 - Каирн – так назывались сложенные из камней возвышения или просто одиноко стоящие камни, связывавшиеся со знаменитыми погребениями, памяьтю о каких-либо событиях и пр.] Каирн Октриаллаха. Другое же имя тому источнику Лох Луйбе[34 - Лох Луйбе – Озеро Трав.] оттого что Диан Кехт опускал в него по одной из всех трав, что росли в Ирландии.

В день великого сражения выступили фоморы из лагеря и встали могучими несокрушимыми полчищами, и не было среди них вождя или героя, что не носил бы кольчуги на теле, шлема на голове, тяжелого разящего меча на поясе, крепкого щита на плече да не держал в правой руке могучего звонкого копья. Воистину, биться в тот день с фоморами было, что пробивать головой стену, держать руку в змеином гнезде или подставлять лицо пламени.

Вот короли и вожди, вселявшие доблесть в отряды фоморов: Балор, сын Дота, сына Hета, Брес, сын Элата, Туйри Тортбуйлех, сын Лобоса, Голл и Ирголл, Лоскеннломм, сын Ломглунеха, Индех, сын Де Домнан, правитель фоморов, Октриаллах, сын Индеха, Омна и Багма, Элата, сын Делбаета.

Поднялись против них Племена Богини Дану и, оставив девять мужей охранять Луга, двинулись к полю сражения. Hо лишь только разгорелся бой, ускользнул Луг вместе с возницей от своих стражей и встал во главе воинства Племен Богини. Воистину жестокой и страшной была эта битва между родом фоморов и мужами Ирландии, и Луг неустанно крепил свое войско, дабы без страха сражались ирландцы и уж вовеки не знали кабалы. И вправду, легче им было проститься с жизнью, защищая край своих предков, чем вновь узнать рабство и дань. Возгласил Луг, обходя свое воинство на одной ноге и прикрыв один глаз[35 - …и прикрыв один глаз… – Широко известная в ирландской традиции ритуальная поза, дарующая человеку прикосновение к грани двух миров. Была обычна для целого ряда существ, в частности, по некоторым источникам, и для фоморов.] (…).

Громкий клич испустили воины, устремляясь в битву, и сошлись, и принялись разить друг друга.

Hемало благородных мужей пало тогда сраженными насмерть. Были там великая битва и великое погребение. Позор сходился бок о бок с отвагой, гневом и бешенством. Потоками лилась кровь по белым телам храбрых воинов, изрубленных руками стойких героев, что спасались от смертной напасти.

Ужасны были вопли и глупых и мудрых героев и воинов, чьи сшибались тела, мечи, копья, щиты, меж тем как соратники их сражались мечами и копьями. Ужасен был шум громовой, исходивший от битвы; крики бойцов, стук щитов, звон и удары кинжалов, мечей с костяной рукоятью, треск и скрип колчанов, свист несущихся копий и грохот оружия.

В схватке едва не сходились кончики пальцев бойцов, что скользили в крови под ногами и, падая, стукались лбами. Воистину многотрудной, тесной, кровавой и дикой была эта битва, и река Униус несла в ту пору немало трупов.

Между тем Hуаду с Серебряной Рукой и Маха, дочь Эрнмаса,[36 - …Маха, дочь Эрнмаса… – Имеется в виду известная богиня войны и разрушения, считавшаяся сестрой Морриган (см. выше, комм. 28). Головы сраженных в бою воинов иногда назывались «желуди Махи».] пали от руки Балора, внука Hета. Сражен был Касмаэл Октриаллахом, сыном Индеха. Тогда сошлись в битве Луг и Балор с Губительным Глазом. Дурной глаз был у Балора и открывался только на поле брани, когда четверо воинов поднимали веко проходившей сквозь него гладкой палкой. Против горсти бойцов не устоять было многотысячному войску, глянувшему в этот глаз, Вот как был наделен он той силой: друиды отца Балора варили однажды зелья, а Балор тем временем подошел к окну, и проник в его глаз отравленный дух того варева. И сошелся Луг с Балором в схватке.

– Поднимите мне веко, о воины, – молвил Балор, – дабы поглядел я на болтуна, что ко мне обратился. Когда же подняли веко Балора, метнул Луг камень из своей пращи и вышиб глаз через голову наружу, так что воинство самого Балора узрело его.[37 - …камень из своей пращи… – В отношении оружия, которым Луг сразил Балора в традиции есть расхождения. Иногда это копье или раскаленный докрасна 6русок железа.…узрело его. – В нашей версии саги о дальнейшей судьбе Балора ничего не говорится и, очевидно, подразумевается, что поединок на этом окончен. Существует более развернутое его описание (O'Cuiv В. Cath Muighe Tuireadh. Dublin, 1945), согласно которому Луг преследует Балора до территории современного графства Корк и здесь отказывает ему в просьбе о пощаде. Тогда Балор просит, чтобы Луг водрузил его отсеченную голову на свою, дабы счастье и доблесть Балора перешли к нему. Начинается схватка, и Луг побеждает, но затем помещает голову на стоячий камень, который тотчас распадается на куски. Интересные варианты сюжета дает и фольклор, где, по ряду собранных в XIX в. версий, Балор узнает в Луге своего внука и также просит водрузить свою голову на голову Луга, тот помещает ее на камень, и тогда вытекший из головы яд разрушает камень, а на месте его разливается озеро.] Пал этот глаз на фоморов, и трижды девять из них полегли рядом, так что макушки голов дошли до груди Индеха, сына Де Домнан, а кровь струей излилась на его губы.

И тогда сказал Индех:

– Позовите сюда моего филида Лоха Летглас!

Зеленой была половина его тела от земли до макушки. Приблизился Лох к королю, а тот молвил:

– Открой мне, кто совершил этот бросок? (…)

Между тем явилась туда Морриган, дочь Эрнмаса, и принялась ободрять воинов Племен Богини, призывая их драться свирепо и яростно. И пропела она им песнь:

– Движутся в бой короли (…).

Бегством фоморов закончилась битва, и прогнали их к самому морю. Воитель Огма, сын Элата, и Индех, сын Де Домнан, пали в поединке.

И запросил Лох Летглас пощады у Луга.

– Исполни три моих желания! – отвечал на это Луг.

– Будь по-твоему, – сказал Лох, – до судного дня отвращу от страны я набеги фоморов, и песнь, что сойдет с моих губ, до конца света исцелит любую болезнь.