Предатель. Всё равно уйду

Мишка. Мишенька. Михаил Макарович.

Сын – моя маленькая копия, нереальное сходство во всем. Об этом можно было только мечтать.

А я все пропустил!

А если не мой?.. Тогда меня ждет горькое разочарование.

Вспоминаю взгляд Евы, когда сказал про дочь. Глаза ее словно заволокло дымкой. Не готова она к существованию у меня дочери. Но она есть, и я ее безумно люблю.

Тебе придется с этим смириться, моя дорогая, Ева.

Разговор получился сумбурным, я, словно опасался, что образ Евы ненастоящий – видение, которое преследовало меня все эти годы. Думал, а вдруг оно растворится, и Ева исчезнет.

Бред!

Столько поводов, а я даже порадоваться не могу.

Сердце раздирается на части, в нем грохочет беспокойство.

Все эти годы, меня преследовала пустота, особенно когда считал, что Евы больше нет. Совсем нет на этой земле. Все эти годы меня радовало только рождение моей драгоценной Виталины.

Но воспитывается она у моих родителей. Они души не чают во внучке. А вот Виктория с первых дней рождения девочки настроена против ребенка.

И эта главная причина разлада в нашей семье.

Трещина всё больше, мы отдаляемся друг от друга. Вика хороша в постели, но в браке с некоторых пор этого недостаточно. Чем взрослее становлюсь, тем больше меняется мое мировоззрение. А может, дочь так воздействует на меня.

Завожу мотор, и внедорожник плавно трогается с места. Тут же начинается дождь. Крупные капли дождя барабанят по крыше машины.

Смотрю расфокусированным взглядом на дорогу. Видимость ужасная. Лобовое окно заливает вода. Включаю дворники. Они начинают метаться по стеклу. Звуки дождя добивают окончательно решение…

Подъезжаю к роскошному особняку. Бросаю машину во дворе и взбегаю по лестнице к входной двери.

Меня встречает атмосфера в доме, наполненная холодной роскошью. Смотрю хмуро на дорогие предметы искусства, мраморные полы в холе. Все это создает иллюзию благополучия.

Но это не так!!!

Все это убранство искорежено разочарованием. Оно раздражает, бесит меня.

Кому это надо?

Хочется все громить вокруг! Выплескивать свой негатив, всю неудовлетворенность жизнью.

Все пошло наперекосяк с того самого дня, как ушла Ева из этого дома!

Едва сдерживая гремящие внутри эмоции, поднимаюсь на третий этаж. Размашистым шагом иду к себе в кабинет, хочу унять цунами, бушующее внутри.

Вхожу и падаю в кресло, и тут же взгляд упирается в фотографию маленькой девочки на столе. Моей любимой дочери Виталины с серыми глазами и заразительной улыбкой.

Каждая мысль о дочери как укол в сердце. Каждый день, проведенный без нее, напоминает о том, что мы оторваны друг от друга.

Ни забота, ни безмерная любовь родителей к внучке, ни ежедневные многократные мои звонки по телефону, разговоры с Виточкой, больше не приносят успокоения.

Перед взором всплывает дочь, ее первый смешок, первый шажок, которые я пропустил. Они безвозвратно ушли. Но я обязательно верну дочь домой.

Сейчас на ее пути ко мне стоит Вика.

Решительно поднимаюсь и иду к жене.

Виктория сидит за туалетным столиком, готовится ко сну.

– Макар, где ты был так долго? – требовательно спрашивает она.

Хмуро смотрю, стоя за ней.

Вика глядит на мое отражение в зеркале.

– Недовольный нервный и как всегда поздно, – бурчит она, распуская волосы на шелковую сорочку.

– Устала от меня такого? – усмехаюсь я. – Так отдохни…

Она молча поджимает губы, понимая, что я действительно не собираюсь оправдываться.

– Что там опять у тебя?

В ее глазах мелькает напряжение, как только чувствует мой решительный настрой.

В комнате виснет молчание.

Вика заканчивает свои ежедневные процедуры и поднимается с кресла, пытаясь избежать серьезного разговора.

– Сядь! – рычу я. – Нужно поговорить.

– Что может быть такого важного на ночь глядя, что нельзя отложить на утро? – отводит глаза в сторону. Но все-таки садится.

– Это касается моей дочери.

– Ты опять начинаешь про эту девочку, – говорит резко. – Я уже говорила тебе, у меня нет к ней никаких чувств. И я не имею к ней никакого отношения.

Когда Вика стала такой черствой? Или всегда была такой, а я не обращал внимания, пока вопрос не коснулся Виты?

– Виктория, ты не можешь продолжать игнорировать ее существование. Это моя дочь! – раздраженно бросаю я.

– А кто ее мать? Где она? Почему не заботится о девочке?

– Это тебя не касается! – леплю, как пощечину.

– Макар! После того, как у меня случился выкидыш, я не хотела больше детей. Чтобы не терять и не страдать. И ты это знал! Зачем сейчас втягиваешь меня в эту ситуацию? Ты думаешь о ней, но не обо мне! Кто тебе дороже?