Охота на любопытных

Запустив заново песню, я выскочила на первой же остановке. Холодно, пусто… как и положено в поздний вечер выходного. От разрывающих изнутри обиды, досады, злости и отчаяния захотелось завыть раненым Кинг-Конгом. Бодро перебежав дорогу, я успела знатно замёрзнуть, пока, наконец-то, подъехала нужная маршрутка. Просто удивительно, как в один миг недавняя помощь Высших сил обернулась одной сплошной злой насмешкой.

Отогревшись за время пути, я побежала уже привычной дорогой. При виде знакомого пейзажа мозг мгновенно пришёл в смятение, запутавшись во времени. Ночь уже прошла и снова надо на работу?

Заведующая не врала: проклятый красный огонёк над входом мигал самым наглым образом. Ястребом взлетев вверх по порожкам, я повернула ключ и со всего маха задвинула вверх роллет, мрачно прошипев «а вот и я!». Затем, судорожно отрыв в сумке другой ключ, вечно выпадающий из общей связки, я прислонила его к кнопке. Затем ещё раз. Снова мигание. Основным моим достоинством я бы назвала упорство, поэтому я прислонила ключ ещё пять раз, прежде чем поняла, что пора избрать другую тактику.

– Ирина Олеговна, – стараясь сохранять спокойствие хотя бы в голосе, заговорила я, – я вернулась и тут… всё также мигает.

– А ты всё там закрыла? – немного помолчав, спросила она.

– Да, – уверенно отозвалась я.

– Окна? – последовал следующий вопрос.

– Конечно! – быстро отозвалась я, укоризненно взглянув на мигающий огонёк.

– А двери?

Я было открыла рот для очередного возмущённого «да», но запнулась ещё на стадии вдоха.

– Подсобка… – с горечью протянула я.

– Ты не закрыла подсобку? – изумилась заведующая, словно я сказала, что забыла закрыть вход в аптеку.

– Сегодня привезли много товара, дверь прижата коробками, – виновато пояснила я.

– Надо всё равно закрывать, там же датчики, – возразила Ирина Олеговна.

– Это многое объясняет, – сдержанно отозвалась я, едва успев подавить вполне справедливое возмущение: «а раньше мне это кто-то мог сказать?!».

Я распахнула дверь в аптеку, с раздражением взглянув на мерцающие в свете фонарей витрины. Хоть оставайся тут ночевать. Одно останавливает – завтра у меня выходной. Засучив рукава пуховика и включив на плеере музыку, я принялась раскидывать коробки под припев «Выстрел, и смерть на крыльях спешит. Пуля, – врагу навстречу летит»[3 - Элизиум – Чёрное Знамя].

Спустя несколько минут, вытерев пот со лба, я взглянула на сооружённое из коробок подобие Пизанской башни.

– Приняла, называется, ванну! – вполголоса обратилась я в пустоту, со злостью захлопнув дверь подсобки. – Выпила чёртов чай с проклятой ромашкой!

С грохотом захлопнув за собой дверь и прислонив ключ, я запрокинула голову.

– Ха! – со смесью злорадства, торжества и ненависти одновременно крикнула я горящему огоньку.

«Ну вот теперь точно всё», – мысленно выдохнула я, уже автоматически вытянув руку вверх и… Замерла. Почему-то роллета на привычном месте не было. В порыве невероятной злости я подняла его вверх до упора и теперь нас с ним разделял по меньшей мере метр.

На этот раз на злость даже не хватило сил, зато мысли о ночёвке в стенах аптеки приобрели особо заманчивый ореол. Я смотрела на роллет ещё с минуту, но ожидаемого дара телекинеза так и не получила. Смирившись с этой несправедливостью, я прибегла к своему главному достоинству – упорству. На восьмой попытке подпрыгнуть как можно выше, несмотря на тяжёлый пуховик, немного съехавшую на лоб шапку и сумку, в которой при каждом прыжке позвякивали пустые контейнеры, я поняла, что проще в самом деле заночевать прямо в подсобке. Осознав эти невесёлые перспективы, я снова запрокинула голову вверх. И тут меня осенило. Ну конечно! Там же выступают специальные ручки! Если на одну из них что-то накинуть и потянуть вниз, то роллет опустится. План выглядел до безобразия просто и, отсоединив наушники от плеера (ручка сумки оказалась слишком короткой для этих целей), завязала их по типу лассо. Выглядело вполне жизнеспособно. Размахнувшись, я подкинула петлю вверх и… промахнулась. Тот же результат был и во второй раз, и в третий, и в шестой раз, только на девятой попытке петля наконец-то охватила ручку. И тут же соскользнула.