Профессор в осаде

– Посмотрим, – он снова самодовольно улыбнулся, а я скрипнула зубами, – тебя разбудить поцелуйчиком утром?

– Чтоб тебя демоны пожрали! – рыкнула я.

– Не дождёшься, детка, – он тихо рассмеялся и послал мне воздушный поцелуй.

Но не успела я ответить ему что-нибудь колкое, как этот мерзавец прошёл к окну, распахнул створки и вышел наружу, словно в дверь. Я подскочила к окну и перегнулась через подоконник, с надеждой вглядываясь в темноту. Увы, Зейн был отличной тенью с сильной магией, поэтому на мостовой под моими окнами оказалась не лепёшка, а метнувшийся в кусты силуэт.

Я с раздражением захлопнула створки и для верности зашторила два окна. Значит, мне прислали помощника. Только выбрали весьма неудачного. Точнее, думали, что удачного. Никто же не знает, что мы с этим мерзавцем расстались на кануне моего отъезда. Но ничего, перевернётся и на моей улочке телега с пряниками.

Лейс

Я желал крови. Горячей крови этой стервы, возомнившей себя великим воспитателем. Ещё никто не применял ко мне такое странное заклинание. Чтобы меня, Лейса Фаворски, пыталась поставить на место какая-то забугорная швабра, а потом ещё и заставляла убирать холл в компании Марса.

Я покосился на молчаливо водящего щёткой по полу брата. Он о чём-то сосредоточенно думал, и в холодных глазах бушевала метель. И нет, я не стал романтиком. В его глазах на самом деле бушевало отражение метели. Наверное, в моих глазах точно так же колыхалось отражение пожара.

Браслет послал предупреждающий сигнал, и я вернулся взглядом к полу. Пожалуй, сейчас только он меня не раздражал. Что профессорша, что Марс вызывали в душе глухую волну бешенства и желание спалить к демонам обоих. Но тогда я даже до Даранга не доживу.

Между лопатками пробежался холодок, и я передёрнул плечами. Не думать об этом месте, не думать. Спокойно, Лейс, дыши глубже. Скоро Вильера присоединится к Союзу Правых и тебя больше никогда не увидят в этой богами забытой стране.

– Да пошло оно всё, – тихо выругался и отбросил щётку, – я уборщицей не нанимался.

– Мог вообще не приходить, – припечатал мой враг номер один и тоже откинул щётку в сторону, – куда ты собрался?

– В комнату. А ты тут ползай на коленях и вылизывай пол. Занятие как раз для тебя, подкаблучник, – презрительно выплюнул я.

– Замолчи, – внешне спокойно попросил Марс, но по глазам я видел – он в бешенстве, и меня это веселило нездоровым весельем.

– А то что? Ударишь меня? – я усмехнулся и покачал головой, – мы это уже проходили.

– Зачем мне тебя бить? – надменно приподнял уголки точно таких же, до последней чёрточки как у меня, губ, – тебя можно только пожалеть. Тебя же к людям подпускать нельзя. И чем думал Совет, отправляя тебя в академию?

– Заткнись, – я тут же потерял хрупкий самоконтроль и метнулся вперёд, – урод!

– Не больше, чем ты, братец, – парировал Марс и увернулся.

Мой кулак коснулся его скулы по касательной, но я всё равно почувствовал лёгкую боль. Тоже в левой скуле. Ненавижу его!

– Фаворски! – взревел непонятно откуда взявшийся ректор Нарски, – разошлись в разные стороны, мерзавцы! Опять взялись за старое, негодяи, только днём вас разняли!

Откуда он вообще выкатился? Здесь же никого не было, кроме нас с Марсом. Всё веселье испортил.

Он дёргал пухлыми ручками, орал что-то ещё из серии поучительных лекций, будто это могло как-то повлиять на нашу с братом ситуацию. Наверное, я бы убил его, если б мог. И он бы сделал то же самое, появись такая возможность.

Но никто из нас не мог причинить друг другу физический вред, не получив отдачи. Ноющая боль в скуле, куда я ударил Марса, в очередной раз подтверждала очевидное.

Ректор орал, выкрикивая всё, что о нас думает. Марс колол его холодным безразличным взглядом, а по левой скуле у него расплывалась тоненькая сеточка инея. Я тоже чувствовал успокаивающую прохладу на скуле и молча злился от того, что близнец, вот насмешка природы, унимал свою и мою боль одновременно. Невольная помощь, чтоб его.

Лия

Я снова с подозрением покосилась вниз. Несмотря ни на что, ночь прошла спокойно, хотя я опасалась, что Зейн заявится утром, как и обещал. Но, к счастью, это были лишь пустые угрозы, хотя я готовилась встретить его во всеоружии.

Я захлопнула створки и снова зашторила окна, оправила воротник белоснежной рубашки и подхватила со стола папку с текстами лекций о моей родной стране. Но мысли мои были далеки от Ахаэльской Империи и Союза Правых. Они крутились возле двух наглых близнецов.

Мысль, скачущая где-то на периферии, всё никак не отпускала. Меня распирало от любопытства, тайна манила, и я не могла отказать себе в удовольствии её разгадать. Что-то в этих Фаворски привлекало меня, было в них что-то такое, что хотелось разгадать, прямо до внутреннего зуда.

«А может, они тебе просто понравились, Лия? – вещал внутренний голос, – два красивых, таких диаметрально разных и невероятно похожих внешне парня. У одного такие приятные прохладные руки, а у второго такие горячие пальцы…»

Я тряхнула головой, ещё раз и ещё, пока дурные мыслишки не вылетели. Я – Корнелия Эзел, уважаемый профессор истории Ахаэлии и Союза Правых из Корбии. Мне сорок пять, я в разводе и вообще замужем за работой.

Из-за Мелвина я вчера выплыла из образа, к которому только начала привыкать, срастаясь с чужой личностью. А ведь мне надо даже в мыслях быть Корнелией Эзел, иначе я точно где-то оплошаю. Глубоко вдохнув, я прикрыла глаза, сосредоточилась и потянулась ко внутреннему золотистому источнику. Представила, как моё сознание помещается в него, а пустующее место в черепной коробке занимает другой человек. Корнелия Эзел.

Распахнула глаза, посмотрела на часы и тут же поспешила выйти. Ненавижу опаздывать! Сама никогда не опаздывала и студентам такого не позволяла. Эх, как выли мои детишки в университете под дверями аудитории, когда опаздывали всего на минуту. Золотое было время. Теперь надо и местных ребят ознакомить с моими правилами.

Мои безумно высокие каблуки стучали по паркету в коридоре, эхом разносясь на многие метры вперёд. Встреченные мною студенты внимательно скользили взглядом по моему лицу и брючному костюму, немногие встреченные студентки с едва скрываемой завистью провожали в спину.

Я невзначай успела отметить, что в Академии обучались в основном мальчики, а девочки были скорее исключением, чем правилом. Похоже, Вильера в своих нравах очень сильно отстала от Союза, где женщины и мужчины были равны в своих правах.

Здесь же, похоже, царил патриархат, а обучали магии только тех девушек, у которых невозможно было подавить силу из-за большого внутреннего резерва. Магия в них просто отказывалась засыпать. Какая интересная страна! Нужно будет узнать историю Вильеры, ведь скоро она войдёт в Союз и в программу по истории.

Внутри поднялось глухая волна гнева, которая принадлежала не мне, а той, другой девушке. Я постаралась дышать глубже, как учили. Я безмятежное облачко, меня лениво гонит по небу лёгкий летний ветерок и всё, что находится там, внизу, меня ни капельки не волнует. Я ни на что не могу повлиять, я плыву по небу, я делаю только то, что в моих силах. Я следую своему призванию, которое ветерком тащит меня вперёд, на лекцию.

– Доброе утро, молодые люди, – сдержанно улыбнулась пятёрке невозмутимых мужских лиц, – надеюсь, ваши друзья успеют до звонка.

Стоило мне это сказать, как прозвенел сигнал, возвещающий начало пар. Что ж, правило есть правило. За двадцать лет преподавания я ещё ни разу не отступила от него. Со звонком двери на мои занятия закрывались. Жестоко? Возможно. Зато дисциплина железная. А дисциплину я любила. Даже больше мужа. Потому и развелись.

– Начнём нашу лекцию, – я повернула ключ в скважине и прошла к столу, присела на край столешницы, обведя половину выпускников боевого факультета внимательным взглядом, – но сначала: запомните, я не терплю опозданий, возьмите за правило вовремя появляться на моих занятиях. Со звонком на пары двери закрываются и открываются только сигналом об окончании занятия. Надеюсь, вы передадите это вашим опоздавшим друзьям. За посещаемостью я буду следить. Староста, выпишите имена присутствующих.

«Да уж, – где-то глубоко внутри восхищённо протянул внутренний голос, – вот она, женщина, которая скрутит несчастных боевых магов в тугую зюзю и глазом не моргнёт».

«Наверное, я бы так не смогла, – протянул другой голос, а потом осёкся, – демоны, да так и до раздвоения личности недалеко!».

Пока в голове шёл странный диалог, Стефан, староста группы, выписал пять имён. Но не успел он передать мне листок, как в дверь с той стороны что-то с силой врезалось. Несчастное дерево выгнулось дугой, но устояло.

Портрет какого-то местного исторического персонажа за моей спиной покосился, засверлив мою спину укоризненным взглядом. Но я невозмутимо задала вопрос присутствующим под громкие ругательства за дверью:

– Что вы знаете об Ахаэлии и Союзе Правых?

Умничка-староста поднял руку, и я благосклонно кивнула, позволяя ответить. Он с настороженностью посмотрел на меня, встал, расправил плечи и заговорил. И чем дальше он говорил, продолжая всё так же настороженно наблюдать за мной и коситься на притихшую дверь, тем сложнее мне было удержать на лице маску сдержанного любопытства.

Недоумение, смешанное с профессиональной злостью, требовали выхода. Как заслуженный историк Союза я просто не могла вынести того, что говорило это неразумное дитя. Хорошо-хорошо, не такое уж и дитя, двадцать семь лет парню. Я мысленно смирилась с тем, что вильерцы не знают очевидных вещей, но их версия истории про Ахаэлию была во истину варварской!

Ахаэлия – захватчик, подмявший близлежащие государства под себя, прикрывшись созданием Союза Правых, а Редверги, династия Императоров, – кровавые тираны, сошедшие с ума из-за собственной богомерзкой магии, отличной от силы остальных магов.

– Госпожа Эзел, вы в порядке? – осторожно уточнил, кажется, Гас.

Стефан, староста, смотрел на меня глазами побитой собаки, а я только сейчас поняла, что положила руку на шею, а из моего горла вырвался возмущённый рык. Сморгнула, сжала губы и пришпилила несчастного Стефана ледяным взглядом.

– Забудь всё, что тебе рассказывали, Ковальски, – я обвела взглядом присмиревших парней, – и запомните, Ахаэлия – сверхмагическая держава с самым большим количеством мощных магических источников, которыми она щедро делится со своими союзниками. А Редверги… такие же люди, как и все остальные. Нет у них никакой особой магии, это выдумки, страшные сказки. Садитесь, Ковальски.