Лукреция

– Мне хочется добавить ещё несколько штрихов к портрету Костика, – неожиданно сказала она. Я молча кивнул.

– Он нигде не работал, говорил, что не терпит боссов. Тем не менее, постоянно был при деньгах. С ним я впервые поняла, что такое финансовая свобода, когда не надо тревожиться о завтрашнем дне и жить от зарплаты до зарплаты. У него было пузатое портмоне из крокодиловой кожи, туго забитое купюрами разных стран. Это возбуждающе действовало на меня, но я стала подозревать, что он делает деньги на наркотрафике и прямо спросила его от этом. Если бы узнала, что мы строим свою семейную жизнь на материнских слезах и "золотых" уколах наркоманов, я бы развелась с ним на следующий день. Но он успокоил меня, объяснив, что его род занятий связано с тем, что он знакомит нужных людей друг с другом и имеет на этом комиссионные.

– В наше время всеобщей паранойи, когда люди перестали доверять друг другу, я выступаю в качестве гаранта при сделках. За это мне хорошо платят. Но если я ошибусь и сведу не тех людей, меня могут ликвидировать за подставу и низкий профессионализм, – спокойно сказал он.

Тогда я впервые задумалась о том, что за красивую и беспечную жизнь, возможно, когда то придётся заплатить сполна.