Милая Мия. Противостояние

«Ого! Какие синие! Никогда не видела такого яркого цвета глаз», – подумала Кира.

В это время парнишка произнёс что-то нечленораздельное, показавшееся Кире даже оскорбительным. Она вопросительно вскинула брови, но он пояснил:

– Игра так называется, следи по губам: П-У-Б-Г… – улыбнулся он и без предисловий представился: – Кирилл.

– Кира, – машинально произнесла она, и оба почему-то рассмеялись. И тут прозвенел звонок, вместе с которым волшебным образом открылись и двери класса. Русичка Ольга Викторовна всегда совершала чудо: появлялась возле своего кабинета секунда в секунду со звонком.

Немного смущённая новым знакомством Кира, мыслями плавая где-то опять далеко, замешкалась и зашла в класс почти после всех. А стоило бы собраться! Шло распределение мест, которые закреплялись почти на год. Ведь только у классного руководителя было приоритетное право рассаживать класс по своему усмотрению, у других учителей такой прерогативы не было (либо им было всё равно, либо они смирились), но места в средней школе распределялись между учениками самостоятельно. И когда Кира осознала свою оплошность, было уже поздно: её обычное место рядом с Леркой заняла Вика Бегунова – очередная приспешница из свиты Королёвой, которую то принимали в компанию, то изгоняли. Сейчас она была милостиво принята обратно в стаю, поэтому смотрела вызывающе, что, мол, съела. Вдвойне обидно получать пинки от такой шавки. Качать права и требовать освободить место бессмысленно и глупо. Если Кира откроет рот, тут же вступится весь террариум, вон Горшкова уже всполошилась и смотрит зорким оком, готовая на всё. И потом, это просто унизительно…

Поэтому она, сделав скучающий вид, безразлично прошла мимо, двинувшись к единственной свободной парте в самом конце правого ряда. Свой портфель она бухнула на стол одновременно с… новеньким. «Опять он! Путается всё время под ногами, – раздраженно промелькнула первая мысль, но вторая мысль была уже более благожелательной: «Почему бы и нет. Почему бы и нет, когда да. У нас даже имена похожи, и мы одиночки, из неопределившихся, так что мешает объединиться? Всё лучше, чем сидеть одной». Они снова почти синхронно достали из портфелей тетради и пеналы, но у Киры, в отличие от Кирилла, был ещё и учебник. Она вопросительно уставилась на него и зашептала:

– А ты чего? Учебники не взял, что ли?

– Неа, – шепнул он и добавил: – Я вообще только позавчера узнал, что иду в эту школу.

– Ого! – то ли возмутилась, то ли восхитилась Кира. Затем, поразмышляв секунду-другую, подвинула на середину парты учебник.

– Спасибо, – шепнул Кирилл.

«Воспитанный парень, – про себя заключила Кира. – Мелочь, а приятно».

– Да, мы с семьёй как-то неожиданно здесь оказались, – после некоторого молчания продолжил Кирилл очень органично, как будто они и не прерывали беседу.

– А из какого города вы приехали? – спросила она.

– Эй, вы, на задних рядах! Почему такое оживление? – услышала Кира громкий голос русички.

– Ольга Викторовна, мы работаем над вашим заданием, – решила взять огонь на себя Кира.

– Хорошо, – протянула Ольга Викторовна, усыпляя бдительность, но тут же, изменив тональность, выдала: – Тогда озвучьте, что вы там наработали.

И подойдя ближе, воскликнула:

– О, да у нас тут новенький. Как, кстати, тебя зовут?

Кирилл представился.

– Ну что ж, встаньте, молодой человек, – проигнорировав его имя, продолжила русичка, – объясните нам разницу между языком и речью.

Кирилл даже не стушевался, спокойно встал и удивил всех своим ответом:

– Речь – это общение, а язык – свод правил, по которому происходит это общение.

– Ну что ж, неплохо, – выдавила из себя Ольга Викторовна, явно не ожидавшая от новенького вразумительного ответа, и тут же быстро переключилась на другого возмутителя спокойствия. А Кира восхитилась выдержкой парня, заулыбавшись про себя: «Вот вам. Нас голыми руками не возьмёшь». И тут же поймала на себе взгляд Веронички. Злой прищур её глаз не сулил ничего хорошего.

Глава 2

Конфликт разгорается

Хорошо, что первого сентября уроки проходят по сокращённой программе, и этот «чудесный» день быстро завершился. Но осадок остался. Конфликт просто висел в воздухе. И как Кира ни надеялась, как ни старалась, как ни гнала от себя эти мысли, всё напрасно. От былой утренней уверенности не осталось и следа. Дома, в кругу семьи, она чувствовала себя и красивой, и хорошей, и умной. Здесь же, в стенах школы, буквально через час уже ощущала себя неуверенной дурой.

Сколько сил и труда она потратила тогда весной, чтобы заслужить одобрение одноклассников своим танцем на школьной вечеринке? Ещё ведь было и зелье от Мии. И что? Поахали, посуетились вокруг, одобрили «классный прикид», и всё. А ведь глубоко в душе Кира надеялась на другой приём. Но всё вернулось на круги своя: они либо не замечали её, либо смотрели с презрением. Она изгой! Как ни обидно это признавать – надо смотреть правде в глаза. Поэтому утром она с неохотой шла в школу. «То ли ещё будет», – говорила ей интуиция. И она её не обманула.

Травля началась уже в раздевалке.

Переобувшись, Кира отправилась в гардероб вешать мешок со сменкой. Она неожиданно почувствовала смутную тревогу, внезапное беспокойство и, резко развернувшись, столкнулась нос к носу с двумя неразлучными подружками: Машкой Горшковой и Дашкой Сидоровой. На их лицах были нескрываемые ухмылки из разряда «сейчас позабавимся». А вдалеке стояла Вероничка со своей неизменной молчаливой спутницей Настей О?синой. Они наблюдали. И Машка не подвела.

– А что это ты одна сегодня? Где же твой кавалер распрекрасный? – начала атаковать Горшкова.

– Отстань, не твоё дело, – зло буркнула Кира и попыталась пройти, но не тут-то было. Машка, выше и шире Киры в два раза, перегородила могучей грудью путь: – Не торопись, дорогуша. Мы не договорили.

– Серьёзно? – бросила Кира с вызовом.

– Серьёзно, – тявкнула молчавшая до этого момента Дашка и, подобострастно поглядывая на Машку, растянула губы в хитрой улыбке.

От двойного натиска Кире стало не по себе. Тем более краем глаза она заметила, что за ними наблюдает не только Вероничка, но и добрая половина класса, включая мальчишек. И Кира начала сдавать позиции.

– Ладно, что вам надо? – тихо процедила она.

– Вот-вот. Так-то лучше. Разговаривать сначала научись, дура рыжая, – рявкнула Машка.

От возмущения у Киры начало стучать в висках. Ей хотелось вцепиться в волосы обидчицы или оскорбить в ответ. Но что-то ей подсказывало, что так делать не стоит. Она снова бросила взгляд в сторону толпы наблюдающих одноклассников и уловила на лице Козлова нескрываемое злорадство. Он ждал драки или какой-нибудь иной драматичной развязки. Рядом посмеивались Покровский с Князевым. Всем было интересно и весело. Хищники слетелись на запах крови, не думая, что они точно так же могут оказаться на её месте. Возможно, именно поэтому они с таким остервенением жаждут её крови, чтобы не пролилась их собственная. Кира читала, что в древних цивилизациях приносили жертвы богам. Как-то это там называлось… Жертвенная овца. Но нет! Ей совсем не хотелось быть такой овцой. Она должна постоять за себя. Надо срочно что-то придумать. И Кира, собрав всю свою злость, тихо выдохнула в лицо Горшковой:

– Если не отойдёшь от меня сейчас же, я всё расскажу маме. И имей в виду, она прибежит в школу через пятнадцать минут, и лично тебе не поздоровится, – конечно, это был блеф, никому она звонить не стала бы, но на войне как на войне: все средства хороши.

– Да ну… – скептически протянула Машка, но озадачилась: по её лицу было видно, что она просчитывает варианты, вспоминая, как всего лишь день назад мило улыбалась Алле Дмитриевне, и ей совсем не хотелось выглядеть плохой в глазах взрослого человека. Со взрослыми уже не будет поддержки одноклассников, тут каждый сам за себя, и ей точно достанется. В конце концов, ей это вообще не очень-то нужно!

Машка Горшкова отступила на полшага назад, и этого оказалось достаточно, чтобы Кира смогла проскочить.

Но радоваться было рано. К сожалению, наступил другой, не сокращённый день, и уроков было много. И все их предстояло выдержать. А если так всё начинается, что же будет дальше? У Киры уже дрожали руки-ноги от возмущения и негодования. Хватит ли ей сил продержаться целых шесть уроков? Она не знала…

К счастью, первым уроком была география. Евгения Николаевна – строгий, но справедливый препод. У неё нет любимчиков, она держит весь класс в напряжении, а уроки проходят в очень быстром темпе, поэтому ни у кого не остаётся времени расслабиться, а уж тем более устраивать каверзы, и Кира надеялась, что хоть здесь всё пройдёт спокойно. Но проблемы возникли ближе к концу урока. У Кирилла до сих пор не было учебников, а Евгения Николаевна дала всем письменные задания, разделив класс на первый-второй вариант, и соответственно ему достался первый, а Кире – второй. И пока они шептались, как разделить один учебник на двоих, Евгения Николаевна, ходившая по рядам, сразу вникла в суть дела.

– Новенький? Без учебников? Ну что ж, добро пожаловать в нашу школу. Но учебники нужно получить. Знаешь, где школьная библиотека? Нет? – тут она неопределённо обвела класс глазами. – Кто-нибудь хочет помочь Кириллу показать, где находится библиотека?

Неожиданно поднялся лес рук. Хотя почему же неожиданно, как раз ожидаемо. Кто хочет сидеть и работать в классе, когда можно откосить от части урока и пройтись в тишине коридора по школе, пока везде идут занятия? Это ли не счастье?!

– Хорошо, Вероника проводит тебя, – как гром среди ясного неба услышала Кира голос учительницы. Вот так новости! С чего это Вероничка решила оказать новенькому услугу? Готовит очередную подлянку? Наговорит ему с три короба про Киру, так, чтобы и он с ней не разговаривал? В этом её план?

Но как ни странно, опасения Киры не подтвердились: на следующем уроке английского Кирилл был очень приветлив и как ни в чём не бывало работал с ней в паре, помогая в трудных местах (английский он знал превосходно!).

После были уроки русского и литературы. Они тоже прошли спокойно, если не считать, что Машка постоянно шепталась с Дашкой, с которой сидела за одной партой, и кидала записки Вероничке. Ольга Викторовна даже сделала ей замечание, и Горшкова густо покраснела: не любила, когда взрослые делали ей замечание, она же хорошая.

Неприятности начались после. Кира как раз выходила из кабинета и поравнялась с Вероничкой. В глазах Королёвой было торжество, злорадство, такой малоутешительный и до боли знакомый взгляд, не предвещавший ничего хорошего. «И чего она ко мне прицепилась? Я же не сделала ей ничего плохого», – заныла про себя Кира. Она понимала, что им всё равно. Они просто нашли жертву, не такую как они, и будут издеваться, пока… не найдут другую, или она не даст им отпор. Но сколько раз она давала этот отпор, посчитать не хватит пальцев на обеих руках! И что? Какой результат? Н у л е в о й. Сопротивление раззадоривает их ещё больше. Потому что они привыкли получать удовольствие от издевательств, привыкли самоутверждаться за счёт другого. Здесь всё просто – либо тебя травят, либо травишь ты. Выбирай своё место. Она не хотела присоединяться, ей было всегда противно и немыслимо участвовать в этом, поэтому травили её.

Эх, а вот если бы у неё была сила, которую дал ей Зигор-Велес в Плантайе! Она бы быстро всех здесь «застолбенела», как тех собак и раптуса, и стояли бы они с открытыми ртами, пока уроки не закончатся, а Кира спокойно отучилась и пошла бы себе домой. Представив королеву класса с открытым ртом в немыслимо-комичной позе, Кира заулыбалась и тут же услышала:

– Слышь, ты, смех без причины…