Перепиши меня начисто

– Но… но ему перечислили мой аванс!

– Откуда тебе знать, что перечислили? – теперь он еще и улыбался. На это я уже вообще не нашлась с ответом. Потому Кинред продолжил сам: – В любом случае, Ината, расклад такой. У Майи были серьезные проблемы с семьей. После возвращения она с ними только поздоровается и полетит в свою новую богатую жизнь. У Ника в мегаполисе вообще родных нет. Их любовь самая настоящая – или достаточно того, что они так думают. Потому они запросто вычеркнули тебя, а в мегаполис им спешить незачем. Но ты другое дело. В тебе там нуждаются, тебя ждут, ты, в отличие от твоих друзей, имеешь четкую причину, почему должна вернуться. Но ты не вернешься, потому что ты слабая.

– Вы врете, врете!

– Разве? Но еще пара часов, и у тебя не останется сил.

– Я одна против двоих!

– Да хоть против пятерых. Я видел здесь многое, в том числе и такое, когда человек совершал невозможное. Если хотел выжить, конечно. Хорошей ночи, Ината. И на всякий случай прощай.

К тому моменту я уже совсем плохо соображала. Теперь требовались усилия, чтобы сосредоточиться. Итак, в помещении точно есть камеры – он наблюдает за происходящим. И явился, чтобы меня «подзадорить», когда увидел мое полное бездействие. Конечно, тревога, что он не блефует, оставалась. Но эта мысль деструктивна – мы все выберемся только при условии, что я продолжу верить.

Я даже на четвереньки поднялась с трудом, что уж говорить о какой-то там драке. Но доползла до дальней лежанки, взяла электрошокер и показала Нику. Он вмиг напрягся и посмотрел теперь со злостью:

– Ну, попробуй, Ината.

Но я остановилась в двух метрах от них и сказала теперь спокойно – голос только дрожал и сухо хрипел, но не от волнения:

– Я не хочу тебя ранить, Ник, но сделаю это, если придется. А может, мы просто договоримся. Этому мерзавцу, – я указала куда-то вверх, хотя не знала, где камера, но надеялась, что он расслышал, – невыгодно, чтобы я умерла. Никто не умрет, понимаете? Он хотел, чтобы я сражалась. И выпустит нас только после того, как я ему покажу шоу. В этом смысл. Просто отойдите от крана и ждите.

– Ты не можешь быть в этом уверена, – пробурчал Ник. – Даже если ты права на свой счет, то может, он просто хочет убить нас с Майей?

Ник встал, сжал кулаки. Я тоже поднялась – непонятно откуда, взялась эта последняя капля энергии. Уговоры и убеждения не помогут, когда речь идет о выживании. Все мои доводы звучат для Ника пустым звуком, если даже я сама в них не до конца уверена. А раз убеждения не помогут…

Я кинулась вперед первая и с размаха ударила его, целясь в живот. Оружие давало неоспоримое преимущество – Ник хоть и успел подставить руку, но острый крюк прошелся по рукаву, рассекая и ткань, и кожу. Я, не тратя ни секунды, ударила снова – теперь по плечу, ранив еще сильнее. И на втором ударе затрещал электрический заряд – вероятно, довольно слабый, потому что Ник содрогнулся, но не лишился сознания. Я просто пнула в живот потерявшегося в пространстве парня, чтобы он отлетел в сторону. Майя, увидев кровь на его комбинезоне, завизжала, но я смогла ее перекричать:

– Отойди, Майя! Просто отойди и жди!

Но она и сама уже бросилась к Нику, чтобы посмотреть на его раны. Он выживет, я уверена. Крюк дает болезненные порезы, но вряд ли в местных лабораториях нет средств справиться с подобными травмами. Я села рядом с краном, протянула под него левую ладонь и с каким-то отчаяньем слизнула первую упавшую каплю, чуть не сойдя с ума от радости и вообще забыв, для чего сюда пробивалась. В правой руке держала электрошокер, готовая в любой момент снова броситься в бой. После третьей капли показалось, что голова прояснивается, а я все сделала правильно.

Но ничего не происходило. Вообще ничего. Через пару часов Майя тихо завыла:

– Он умирает… Ината, он умирает! Кровь почему-то не останавливается!

– Он еще в сознании? Черт, да перевяжи ты раны лоскутами от одежды!

– Не могу. Пыталась разорвать ткань руками, но сил не хватает. Ината… ты ведь сказала, что все будет по-другому… Ты ведь сказала, что достаточно тебе подобраться к крану… и всё…

– Я уверена в том, что нас скоро выпустят.

Она посмотрела на меня с ненавистью:

– После того, как Ник умрет?

Я не знала, что ответить. Майя уже заметно слабела – как недавно я. И с оружием я легко с ней справлюсь. Знать бы точно, что действую верно. Старалась не отчаиваться, не поддаваться сомнениям и полосовала крюком штанину своего комбинезона, перекидывая ей лоскуты для перевязки. Я все еще не осмелилась сформулировать для себя отчетливо: что выжила благодаря чьей-то смерти. Мне до последнего не хотелось в это верить, и уж тем более с этим жить – до тех пор, пока я не покину ЦНИ. Зато потом мне начисто сотрут даже то, что я стала убийцей…

Когда я уже передумала все на свете, прокляла себя за неверное решение и больше не отвечала на хриплые стенания Майи, дверь открылась. Мистер Кинред вошел вместе с двумя охранниками – неудивительно, что после подобных опытов охранники ему часто нужны.

– Замечательно. Ината, десять баллов. Хотя мне не понравилось, что ты действовала не ради спасения себя, а просто решила, что именно этого я хочу. Ну да ладно, сойдет, логическое мышление – это тоже плюс. Майя и Ник, вы тоже молодцы. Ребят, пострадавшего в лазарет – к утру будет как новенький. Майя, Ината, пойдем, покажу ваши комнаты. И, конечно, три дня на адаптацию. К вам в течение получаса зайдут специалисты, осмотрят, приведут в норму, нейтрализуют последствия теплового удара. Кто-нибудь, дайте вы им уже воды…

Мы шли с Майей по коридору и не смотрели друг на друга. Она свернула в свой номер молча, да и мне нечего было сказать. Хоть я все рассчитала верно и никто не погиб, но отстраненность между нами сейчас больше похожа на ненависть. Но ведь я догадалась, как следует поступить! Я не ошиблась! И уже оказавшись в спальне, вдоволь напившись и упав на мягкую, какую-то очень холодную после жары кровать, я поняла настоящий смысл этого опыта: я так радовалась, что шла сюда с друзьями, для меня этот факт был поддержкой и надеждой, а мистер Кинред сделал так, что больше у меня друзей не осталось. В общей сложности на это ушло меньше суток.

Глава 8

После какой-то инъекции и здорового сна я проснулась чрезвычайно бодрой – даже бодрее, чем чувствовала себя два дня назад, до всех перипетий. Вероятно, так примерно и происходит: человека могут заставить себя ощутить уже полутрупом, а потом чудо-укольчик, пара витаминов – и вот, его снова можно беспощадно бросать на пыточный стол. В любом другом случае расход экспериментального материала был бы слишком велик. Настенное табло показало, что время близится к обеду, но я не спешила вставать. Мне вообще некуда спешить, а на адаптацию обещано три дня – хотя чего стоят обещания главного монстра?

По поводу Ника и Майи я особенно не расстраивалась, решила так: нам всем нужно время, чтобы остыть и посмотреть на произошедшее отстраненно. И уже после этого попытаться обсудить. Если мы так и не найдем общий язык, то никогда друзьями и не были. Потому, быть может, даже и неплохо, что выяснилось это в самом начале жестокого пути по пятому уровню. Жаль, что я одна, но лучше быть одной и знать об этом, чем напрасно положиться на посторонних. Фальшивые отношения хуже одиночества.

Я вообще удивилась своему довольно хорошему настроению, хотя ожидала депрессии. Ничего радостного не произошло, но ведь я и не рассчитывала, что здесь мы будем распевать счастливые песни и поливать цветы трижды в день? Зато выяснилось кое-что важное: я не ошиблась и очень важна для мистера Кинреда. И хоть Майя и Ник важны ему меньше, но и их он не убил. А это означает, что самые страшные опасения – о том, что нас попросту замучают до смерти – вряд ли сбудутся. Будут запугивать, стращать, помещать в немыслимые условия, при профнепригодности сотрут память и вышвырнут из системы, но вот так запросто не убьют, все это лишь блеф и антураж. А уж такое осознание существенно прибавляет моральных сил.

Пустой желудок все-таки напомнил о себе жалобным бурчанием, потому я встала и начала приводить себя в порядок, прежде чем отправиться в столовую. Комнаты здесь оказались просторнее и мебели больше, вот только неизвестно, какими вещами заполнять высокие шкафы. А уж ванная вообще потрясла мое воображение, особенно когда я минут пятнадцать пыталась разобраться в многочисленных светящихся кнопках душевой кабины. Комбинезон я нашла на тумбе – почти такой же, как старый, только синего цвета. Расчесывая волосы перед зеркалом, я заставила себя улыбнуться отражению. Ну вот, теперь я на пятом уровне: боевое крещение пройдено, первые важные выводы сделаны, собираюсь выжить и разбогатеть, а потом вернусь к отцу – и безразлично, что будет происходить до тех пор, у меня на все сил хватит. Кстати, об отце…

Возле лифта я растерянно оглядывалась, не представляя, как попасть на нужный уровень. Но довольно скоро подошел охранник и с улыбкой объяснил:

– Твои отпечатки уже в базе данных. Прикладывай ладонь сюда, – он указал на панель. – Можешь спускаться и по лестнице, она в конце того коридора. Но учти, тут этажей двадцать. Хотя для здоровья полезнее. Ну, чего ждешь? Поехали? У меня тоже обеденный перерыв.

Разумеется, он мог открыть кабину и сам, но предоставил право мне – для тренировки. Какой доброжелательный охранник! На этот раз я не спешила радоваться чьей-то приветливости, надолго отбили охотку. Уже в кабине он продолжил инструктаж:

– О событиях на нашем уровне распространяться запрещено, даже с руководством других уровней лучше не обсуждать. Если поймают на подобном – уволят. Сама понимаешь, что такое разглашение почти ничем не чревато для системы: просто выгонят тебя и всех, кто получил доступ к сверхсекретным данным, а они об этом все равно не вспомнят. Потому не подставляй ни себя, ни других, это не имеет смысла лично для тебя.

Я пожала плечами.

– Отчего же нет смысла? Например, если мне понадобится быстрое увольнение, то это самый простой путь.

Охранник громко рассмеялся, заставив меня нервно поежиться.

– Верно. Но увольняют-то все равно с первого числа нового месяца. Потому если решишь, что хочешь уволиться именно таким образом, то очень советую сначала посмотреть на календарь. Ведь в оставшиеся дни ни у кого не будет повода тебя жалеть. Это сейчас ты – ценный ресурс для длительного использования, а станешь отработанным материалом. Кто ж цацкается с уже списанным имуществом?

Благодарить за дельные советы я охранника не стала. Просто молча вышла на третьем уровне и уже привычными коридорами направилась в нужную сторону. Даже не удивлялась тому, что меня в глаза называют имуществом, ресурсом и материалом. Правильно называют, пора прощаться с иллюзиями.

В столовой почти не было посетителей, я пришла между завтраком и обедом. Но увидела за нашим столиком Майю и Ника, которые зло покосились в мою сторону. Очевидно, для конструктива время еще не наступило. Потому отметила про себя, что Ник выглядит здоровым, и просто прошла дальше, намереваясь сесть одна. Но в последний момент увидела на выходе из зала для руководства мистера Кинреда и уверенно зашагала к нему.

– Здравствуйте, сэр, – мой голос даже не дрожал. – Мне срочно нужно выяснить одну вещь. Надеюсь, вы ответите.

Он почти удивленно изогнул бровь:

– Ничего себе. А где надутые щеки и взгляды испепеляющей ненависти? Хоть бы один день продержалась.

– Не вижу необходимости, сэр. Так я задам вопрос?

– Ну, попробуй, – он улыбнулся, склонившись ко мне – возможно, не хотел, чтобы наш разговор был услышан.

Я снова не выдержала прямого взгляда, но говорить можно и поглядывая на свободные столики:

– Вы вчера сказали, что мой отец не получил денег.

– Это было частью представления. Неужели не поняла?