Подчинение. Сделка, в которой нет правил

Денис решил пойти к дилеру этой же ночью – отдать пока хотя бы часть, пусть видит, что он отнесся серьезно! И, может быть, тогда получится выторговать еще пару недель. Вернулся домой с новым синяком и без хороших новостей. Сполз по двери вниз, зажал голову руками и разрыдался. А он, кажется, даже маленьким не плакал. Когда все закончится, я сверну ему шею! Но пока только села рядом и обняла.

Через два дня, когда его лицо уже не выглядело так страшно, устроился в кафе – посуду мыть. Он и сам понимал, что это не выход – просто хотел показать мне, что переосмыслил установки. Сказал, что хотя бы кредит поможет выплачивать. Тогда же вернулся к родителям. Дни отщелкивались так быстро, что не давали времени даже варианты в голове перебрать.

В пятницу я застыла перед входом в офис. Уже опаздывала, но никак не могла взять себя в руки. Максим Александрович отчитает, но это первое мое опоздание, поэтому я подарила себе еще несколько минут заторможенности. Стояла и разглядывала его машину. Сколько стоит такая модель? Эта глупая, ни к чему не приводящая мысль, вертелась в голове, будто замкнулась в круг.

– Елена?

Я обернулась.

– Здравствуйте, Максим Александрович. Извините за опоздание.

Он холодно окинул меня взглядом с головы до ног.

– Я пожалею, что спросил, но что с вашим лицом?

Понятия не имею! Зареванное? Невыспавшееся? Или решительное? Я сделала шаг к нему:

– Максим Александрович, у меня дома небольшие проблемы…

– Точно. Пожалел, что спросил.

И он пошел мимо меня – вероятно, собирался ехать на деловую встречу. Я судорожно схватила его за локоть:

– Вы можете занять мне денег? В смысле, под зарплату, конечно.

– Я не кредитор, Елена. Хотел бы смотреть на такие лица – работал бы в банке.

– Максим Александрович, пожалуйста!

Он все же остановился, я отпустила руку. Промелькнул знакомый прищур вкупе с незнакомой улыбкой.

– Сколько нужно?

– Полтора миллиона.

– Долларов? – вот! Так и знала, что мой вопрос Денису не был таким уж и нелепым!

– Рублей.

– Я не кредитор. В долг не даю никому. Я только плачу за работу.

Понимая, что другого выхода нет, и прямо сейчас он уедет, я решилась окончательно:

– Я… вы тогда были заинтересованы в… Я…

Улыбка поползла в сторону, глаза сузились еще сильнее:

– В машину. Там обсудим.

Думала, что от волнения упаду, но почувствовала прилив сил. Да, я о таком варианте раньше не думала, но разве Максим Александрович мне не нравился, разве я не считала его сексуальным, разве мне придется заставлять себя его желать? А его странные наклонности… Ну что ж, можно пережить, если Дениса этим выручу.

В машине попыталась смотреть прямо – теперь уже поздно сдавать назад. Но не выдержала и потупила взгляд.

– На меня смотри, – Максим Александрович перешел на ты. Я подчинилась, но от этого только больше смутилась. – Уверена?

– Да… Да! – повторила, чтобы прозвучало тверже. Но изнутри раздирали сомнения – мне даже некогда было подумать, на что я соглашаюсь!

– Условия?

– Я… я не люблю боль, – поняла, что сейчас последний шанс выдвинуть хоть какие-то требования. – Но готова терпеть… в пределах разумного.

– Секс?

– Д… да.

Он усмехнулся:

– Ты понимаешь, что именно это я тебе предлагал месяц назад?

– Понимаю.

– В глаза смотри, – он не повышал голоса, но говорил холодно. – Все эти условия уже неактуальны.

– Вы… больше не заинтересованы?..

Он смотрел так пристально, будто наслаждался моим смятением:

– Заинтересован. Но на других условиях.

– Каких?

– Теперь не будет никаких правил. И срок – это будет не один раз, а, скажем, неделя. Обещать могу только то, что ты останешься живой и здоровой. Во всем остальном – никаких правил.

Воображение нарисовало семь кругов ада – как фотоснимком отпечатало. Я всхлипнула:

– Зачем вы так?

– Потому что мне нужен интерес. Я тебе не нравлюсь, а значит, ты уйдешь сразу после этого срока. Соответственно мне незачем строить из себя паиньку. Не нужно делать так, чтобы тебе понравилось, не надо вовлекать в Тему, не надо ни в чем себе отказывать. Потому и условия другие.

Он ведь сказал «живой и здоровой»? Значит ли это, что каких-то особенных увечий не предполагается?

– Согласна, – но голос мой дрожал.

– Тогда переезжаешь ко мне. Можешь уйти в любой момент. Но деньги получишь только через семь дней.

Я сжалась от отчаяния:

– Деньги… они нужны завтра. Крайний срок.