Перстень с пардом

Кузнец хмуро посмотрел на сына.

– Коня у нас нет. Воронок – старый конь, для верховой езды неспособный, хотя еще сильный. А воину нужен хороший конь, быстрый, молодой. Эх! – вздохнул кузнец и стал ворошить угли в горне.

– Смотрите, кто-то скачет в нашу сторону, – Переслав показал рукой на всадника.

Гонец, увидев людей, закричал:

– Взяли поганые Владимир-град! И Ростов! Всех поубивали и сожгли! – и помчался дальше.

Новожея перекрестилась.

– Я же говорила, что так будет. Добрина все видит, – с болью в голосе сказала она.

Переслав выбежал из кузницы. Он хотел предупредить своих друзей, чтобы побыстрее собирались. Надо спешить к князю Юрию на Сить.

– Давило, милый, ты нам как родной, помоги. Лошаденка у нас есть, так что подводу мы соберем. Но хочется, чтобы вместе мы были. Без мужика-то плохо. Как соберетесь, кликни нас.

– Может, образуется все? И татарове не пойдут на Ярославль? Все мужички к князю подаются. Что поганым делать у нас? С кем воевать?

– Ты что, обезумел совсем? – грозно посмотрела Новожея на Давилу. – Гонец сказал, что Владимир пал. Всех убили нехристи! Чего ждать? Я сейчас к твоей Белаве пойду да потолкую с ней. Собирай свое железо, пригодится еще!

Новожея решительным шагом направилась в дом кузнеца. Переслав прибежал домой.

– Всех предупредил, – сказал он. – Пора собираться. Вам, матушка, тоже надо собираться. Братишки еще спят? Эй, Дедята, Живко, Ждан, слезайте с полатей!

Переслав стал собираться в дорогу. Его мать, Белава, смотрела на него, а из глаз тихо лились слезы. Спохватившись, она стала помогать старшему сыну собираться. С полатей, как горох, посыпались ребятишки.

– Ой, а это что? Меч? – кричал один.

– Вот это да! – раскрыв глаза, удивлялся второй. – Кольчуга и шлем! Дай померить, Переслав!

– А ну цыц! И не трогать здесь ничего! – строго сказал Переслав. – Это не игрушки!

–Пелислав, возьми меня ш шабой! – стал канючить младший, Ждан.

– Мал еще!

– И меня возьми! Я тоже хочу воевать!

Мать едва отогнала мальчишек подальше, чтобы не мешали.

– Вон горшок на столе. Поешьте каши, пострелята!

Пацанов как ветром сдуло. Они устроили бой у стола, кому где сидеть.

– А вот я сейчас ложкой в лоб! – грозно прикрикнул вошедший в горницу отец семейства. – Ну, что, Белава?

– Собираться надо, свет очей моих! – заплакала жена.

– Что ты, что ты, душа моя, – стал успокаивать женщину кузнец. – Все будет хорошо.

– Я тоже пошла собираться, – сказала Новожея и вышла. Дома забот теперь невпроворот. Сколько всего придется оставить! И женщина стала вспоминать, как с покойным мужем строили дом, как родился сын, которого нарекли Иваном. Славно жили, кормились гончарным ремеслом. Постепенно обзаводились хозяйством. Быстро летело время, Иван помогал отцу. Вот сын женился и привел невестку в дом. Кроткая, покладистая Ладимира понравилась Новожее. А когда родилась Добрина, казалось, что счастье не покинет этот дом. И коня купили. Но потом беда за бедою. Не зря говорят: пришла беда – отворяй ворота. Утонул ее ненаглядный Василий. За ним ушла к праотцам и Ладимира. Иван пошел воевать. И вот теперь она осталась с Добриной. Кто их защитит? Куда ехать?! Зима, хотя и на исходе, но холодно, снег…

Женщины старались брать с собой только самые необходимые вещи: сундук с одеждой, посуду в большом коробе (большая часть посуды, что сделал Иван, осталась в мастерской). Коровы у них не было, зато молоком снабжала коза. Ее никак нельзя было оставлять. Как же без живности на новом месте? И пару курочек с петушком.

– Бабуль, как же мы курей возьмем? Они же замерзнут!

– Я их не оставлю! Принеси большую корзину, туда и посадим наших наседушек. А сверху тулупчиком накроем. Глядишь, и перезимуют родимые. А козочку я тоже в сани посажу и накрою зипуном. Ничего, как-нибудь выдюжим!

– Выдержит ли Буланка?

– Он сильный конь, справится. Мы ведь гнать шибко не будем. Где пешком пойдем, где поедем. Ой, не знаю я! – вдруг, обессилев, бабушка села прямо на пол. – Что же с нами будет, Добрина?

Девушка села рядом с бабушкой и стала ее успокаивать.

– Не плачь, родная, все образуется со временем, я вижу. Только потерпеть придется изрядно, – Добрина гладила по руке свою бабушку и приговаривала: «Все будет хорошо».

––

Отъезд

Переслав с несколькими друзьями ушел на Сить. Он только забежал к Добрине сказать последние слова любви. Девушка в слезах обняла своего жениха. Кольцо на ее пальце как будто накалилось. Уходя, Переслав еще раз просил, чтобы не забывала его ненаглядная Добрина. Она обещала. Только темная муть в голове напрягала. Нет, она ничего плохого не видела сейчас, однако тяжесть легла на ее плечи, давила на сердце, голову. На пальце огнем горел перстень. Хотела его снять, но не получилось. Как прилип пард, не оторвать! Она взяла в руку снег, немного полегчало.

– Не простой, однако, перстень! –Добрина посмотрела на кольцо. – Это не только помолвочное кольцо, а предсказатель. Ты, видно, чувствуешь своего бывшего хозяина и сообщаешь мне его состояние. Это его любовь ко мне греет мне руку.

Она прижала перстень к щеке. В мысленном взоре замелькали картинки, однако она не могла их разглядеть. Только ощущение тревоги.

Семья кузнеца Давила готовилась к отъезду. Белава не хотела оставлять нажитое добро. Но Давило сказал как отрезал:

– Брать только самое нужное.

Нужного набралось на две подводы. Одна подвода с домашними вещами, другая – с кузнечным инвентарем. Куда же без него?

– Кузнец – он везде нужен. На месте потом разберемся, что и куда приспособить, – говорил жене Давило.

Сам отец семейства тоже переживал. Бросить все нажитое годами тяжело. Но тяжелее доля невольника. А может, всех перережут татары, кто знает. Во вторую подводу впрягли быка, взяли и корову (детки еще маленькие, молока надо).

Вместе с соседями поехали и Новожея с Добриной. Переслав рассказал отцу про их с Добриной договор, что они жених и невеста и что благословение попросят у родителей, когда Переслав вернется с войны. Кузнец и так относился к Добрине как к дочери: милая и добрая девушка всегда помогала, когда нужно было, и Новожея тоже. Бабка всех лечила своими травами да заговорами. Как-то местный поп попытался урезонить Новожею, мол, не по-христиански лечить заговорами, бесовщина это. Женщина молча выслушала и ушла. А через неделю батюшка сам явился, потому что хворь приключилась (и молитвы не помогли!). Новожея вылечила его, с тех пор священник ее не трогал и не донимал попреками.

– Куда же мы поедем, Давило? – спросила Новожея кузнеца.

– А куда глаза глядят, – ответил Давило. – По льду, по Волге-матушке двинемся. Бог даст, устроимся хорошо.

Лед был крепкий. Две подводы кузнеца, одна – Новожеи двинулись по реке вверх по течению. Но не только они покидали родные места. К небольшому обозу присоединялись другие беженцы. После известий от гонца люди стали уходить. В городе оставались те, кто ни за что не хотел покидать родные места, и небольшой охранный отряд.

– Бог позаботится о нас, – говорили они. – Батюшка Алексий (Вышата) молится за нас. И мы молиться будем, авось пройдут поганые мимо.

Подводы медленно ехали по заснеженному льду. Река широким белым полотном лежала перед длинным обозом. Ехать было трудно, потому что снег был рыхлый, не утрамбованный, приходилось иногда останавливаться, чтобы расчищать путь. Но по другим дорогам люди ехать боялись: вдруг за ними увяжутся татары?