Ненависть привязывает. Современная проза

Неожиданно оба смутились и рассмеялись, застыдившись своих сокровенных желаний.

– Ну, что, – первой начала Светлана. – Едем?

– Да, – ответил Артём, распахивая перед девушкой двери.

Возле машина та спросила:

– Знаешь, куда ехать?

И тот вновь ответил односложно:

– Да.

– Тогда вперёд.

Возле офиса, помогая девушки выйти из машины, уже спросил Артём:

– Мы сегодня встретимся?

И теперь односложно ответила Лана:

– Да.

– Где? – последовал вопрос. – Я должен тебя встретить с работы?

Ей хотелось сказать: – «Ничего ты мне не должен!», но взглянув в лицо парня, поняла, что он просто волнуется, поэтому не может точно выразить свою мысль.

– Давай встретимся в кафе у Санька… Часов в восемь.

Она чмокнула его в щёку, ощутив её тепло и упругость, и умчалась по ступенькам вверх. Только у входа остановилась и помахала ему рукой.

Артём не успел до конца додумать желание: – «если она оглянется, то…», как девушка уже скрылась в фойе.

День у Светланы выдался неспокойным – она каждую секунду ждала звонков. Одного она очень боялась, второго ждала с замиранием сердца.

Боялась звонка от Орлова. Вчера между ними произошло нечто такое ужасное, что девушке становилось нехорошо только от одной мысли об этом. Зная крутой нрав Орлова, девушка ждала ужасных последствий – уже сегодня.

Сама не желая того, Лана попала в ловушку, выпутаться из которой не представлялось возможным. Произошло это три месяца назад: у её матери случился очередной сердечный приступ, и её увезли в больницу уже в бессознательном состоянии. И девушка потеряла контроль над собой, поддавшись панике.

Она плакала, хватала врачей и медсестёр за руки и умоляла спасти её единственного родного человека, а те отмахивались от неё и просили не мешаться под ногами.

Вот тогда на её беду и появился этот пожилой мужчина: Орлов Константин Львович. Он усадил Лану на скамейку, принёс воды из кулера, попытался успокоить. Сказал:

– Никуда не уходи. Я сейчас всё разузнаю, и постараюсь тебе помочь.

Помог: мать перевезли в хорошую клинику, все расходы на пребывание в ней и лечение оплатил «сердобольный» дяденька. А через несколько дней заявил Лане:

– Понимаешь, какое дело, девочка? Я, конечно, принимаю твою устную благодарность. Но этого мало… Я человек деловой. Вложился в жизнь и лечение твоей матери, как теперь говорят, нехило…

– Я отдам! – заверила его Лана. – Отдам… Только по частям. У меня не такая большая зарплата… Но, уверяю вас, Константин Львович, я отдам всё – до последней копейки.

Холёное лицо мужчины тронула полу-улыбка, полу-усмешка.

– Девочка, мне не нужны деньги – у меня их с избытком. Я человек обеспеченный, одинокий, и то, что заработал не смогу потратить даже за три жизни… Но, увы, люди так долго не живут.

– Так что же вам нужно? – удивилась Лана.

– Твоё доброе отношение, – улыбнулся в ответ Орлов, подвигаясь к девушке почти вплотную.

Только теперь она поняла, что он имеет в виду, и у неё невольно вырвалось:

– Нет!

Лицо у пожилого мужчины стало холодным и жёстким. Он был конкретен и деловит, словно заключал обычную в своей жизни сделку. По праву сильного старик просто диктовал:

– Я мог бы не спрашивать твоего согласия, а просто запереть в своём поместье… Но не хочу ограничивать твоей свободы – не хочу, чтобы радом со мной находился несчастный человек… Чтобы этого не произошло, ты должна будешь один день в неделю целиком посвящать мне.

Он остановился, чтобы понять её реакцию на свои слова, но Лана ещё ниже опустила голову, пытаясь скрыть, как ей это неприятно.

Далее Орлов продолжил таким тоном, словно всё уже решено и подписано обоими сторонами.

– Днём мы будем с тобой гулять, посещать музеи, выставки. Будем бывать на концертах, театральных спектаклях… А вечером – ужинать у меня в поместье. Наслаждаться хорошей кухней, пить самое дорогое вино… Будем общаться, танцевать – если захочешь… Ночь же будет моей – целиком, без остатка. Ты должна будешь беспрекословно подчиняться всем моим прихотям и капризам…

– А если я откажусь? – пересиливая себя, подняла глаза Лана.

– Тогда Нину Викторовну сегодня же выпишут из клиники, и на скорой помощи отвезут домой! – без тени сожаления ответил мужчина. – А ты изо дня в день будешь смотреть, как умирает твоя мать. И ничего с этим поделать не сможешь… Выбор, девочка, за тобой.

Орлов, говоривший до этого вполне спокойно, перешёл на повышенные тона:

– По-моему я прошу немного за то, что сделал для вас с матерью?!

И добавил уже более спокойно:

– Выбор за тобой девочка… Я никогда и никого не принуждал. Ни к любви. Ни к постели. Всё было добровольно.

И Лана вынуждена была согласиться.

Если бы кто знал с каким чувством она выполняла эту обязаловку. Если днём ещё можно было на что-то отвлечься, стараться не смотреть на паука, ежесекундно плетущего свою «золотую паутину», то ночь становилась для неё адом. Даже воспоминание о том, что вытворял с ней в постели старый паук, вызывало у девушки ужас, покрывая тело мурашками.

Единственно, что спасало её – он оказался импотентом. И ему не оставалось ничего иного, как стараться всеми доступными способами довести девушку до экстаза. Но ему так и не удалось с ней ничего сделать.

Несколько раз он бросал ей со злостью:

– Да ты – фригидна, девочка! Я напрасно трачу с тобой время.

– Вы сами этого хотели! – не выдержав, однажды ответила Лана. – Я не напрашивалась к вам в качестве постельной принадлежности!

Орлов замахнулся на неё, но ударить не посмел.