Стервятник

– Ой, а это тебе… он также прекрасен, как и ты. Нет. Ты прекраснее, – он подошел ближе и робко протянул мне нежный цветок.

– Спасибо большое, эммм… как тебя зовут?

Я взяла в руки колючее ароматное растение и положила рядом с подушкой, а черный плащ стоял и улыбался моему движению.

– Меня зовут Элай, – прозвучало приторно сладкое имя для смазливого красавчика, который так неумело пытался быть романтичным.

Внезапно я вспомнила горячего заботливого травматолога, от движений и прикосновений которого я вчера тихо постанывала и таяла словно пломбир, но настойчивый горе-ухажер вырвал меня из моих мыслей.

– Так можно тебе позвонить?

– У меня нет телефона.

– Серьезно? – усмехнулся Элай, а я обижено буркнула.

– Серьезно! Я утопила его вместе с документами в одной канализации, знаешь ли?

На этих словах, дерзко выплюнутых в привлекательного истукана, стоящего над моей душой, он унесся прочь.

«Эх… не выдержало сердечко. Ох, Саша, не быть тебе замужем с твоим дерьмовым характером!»

Я уже укладывалась вздремнуть перед процедурами, смотря на белый нежный цветок и легко ему улыбаясь, когда в палату без стука ворвался Элай с небольшой коробкой в руках.

– Вот. Я забил туда свой номер.

«Шустро… а парень, кажется, напористый.» – мне нравилась такая настойчивость, но я отрицательно помотала головой.

– Я не могу это взять.

– Пожалуйста, позволь мне искупить свою вину хоть как-то… и я хочу поддерживать с тобой связь, если ты не против, – сейчас он был более уверенным, и даже сексуальным, когда он приподнял уголок своих мягких губ.

– Ладно… это будет твоим наказанием, – не менее лукаво проговорила я, и парень расцвел.

– Вот и чудесно. Мне нужно вернуться на работу. А вечером я тебе напишу.

– Ну попробуй… – ухмыльнулась я в удаляющуюся широкую спину в темно-сером пальто.

Глава 4. Выписка

Кристиан.

Солнце слепило меня сквозь колышущиеся на сквозняке жалюзи во всю длину практически панорамного окна. Я лежал с закрытыми глазами на огромной кровати в своей квартире в центре Чикаго и грезил о белокурой пациентке с глазами цвета спелой сочной вишни, особенно о ее округлых и мягких бедрах, так туго обтянутых коротким больничным халатиком… о гладких, ровных и стройных, просто умопомрачительных ножках, которые я бы с большим удовольствием раздвинул бы… и…

Тот факт, что она вчера была без трусиков, просто меня извел и накалил добела мою изнывающую плоть прямо во время осмотра ее… конечностей.

«Полегче, Крис. Просто давно не было. Заработался.»

Я распахнул глаза, когда вода в душевой выключилась, и дверь в ванную распахнулась. В комнату вплыла вчерашняя интрижка в моей рубашке.

«Вообще охренела, ненавижу, когда эти шкуры так делают.» – мои кулаки непроизвольно сжались, а мымра проскрипела.

– Доброе утро, доктор Дэвис. Как вам спалось?

Эта сучка прервала мои мысли о прекрасном, и сегодня я даже не попытался быть хоть чуточку вежливым… хотя я никогда не пытался. Поэтому я сразу взял корову за рога.

– Напомни-ка имя?

– А?! – распахнула свою перекаченную кассу блондинка.

«Ну почему всегда такое лицо? Ну плохая память на имена, ну что такого-то?» – едва не заржал я, и продолжил свое истязание с довольнейшей рожей.

– Значит амнезия, не мой профиль… так… давай угадаю. Идина?

– Нет!

Губастое недоразумение и скрещивало тощие ручонки на мясистой груди и злилось, а я веселился. Я обожал моменты утренних прощаний с этими использованными стельками. Вечером я был галантным обольстителем, ночью страстным любовником, а на утро настоящим говнюком, навсегда отбивая желания повторной встречи или даже звонка.

– Ты не поняла? Я говорю: Иди-на… хер отсюда.

– Ты просто козел! – запищала пигалица.

«О, нет… я – ублюдок! Я – стервятник!»

Нелепое прозвище, прикрепившееся ко мне еще со старшей школы, потому что трахал все, что движется, бросался на всякую падаль, вновь и вновь затаскивая в свою постель шлюшек разных мастей.

«Не больше одного раза с одной. Одна ночь и до свидания.» – я облизнулся чертовски довольный собой, но обнаружил непроходимую тупицу, все еще стоящую на месте.

– Ты еще здесь? Давай шевели костылями! – достаточно грубо даже для себя и чересчур раздражительно дал я девке ускорения и мысленный подзатыльник.

«Саша… что за имя такое дурацкое…»

Я никогда не запоминал имен случайных телок, проходящих мимо моей постели или моего отделения, но сейчас почему-то образ кареглазой русоволосой девушки мелькал у меня перед глазами.

Я не знаю, почему она подписалась на мою авантюру, почему скрывает, кто такая. Но даже меньше, чем через месяц я вскрою эту бутылочку.

*********************************

Саша.

Наступил вечер, а доктор Дэвис так и не появился.

– Кристиан… – я негромко словно позвала его, и мое дыхание участилось…

Моя рука нырнула под одеяло, а ноги согнулись в коленях, раскрываясь навстречу моей скользящей между ними кисти.

– Ммм… доктор Дэвис…

Я закрыла глаза и, представляя горячего широкоплечего травматолога, выдохнула с тихим стоном, опуская теплую ладонь на набухающий бугорок, неспеша поглаживая его. Вспоминая точные жесткие сжимающие прикосновения и ярко-зеленые глаза с огоньком, я закусила губу, проникая пальцами в себя. Промокая их, вернулась обратно и увеличила скорость вращений. Низ живота тянуло сладкой истомой, а под моими движениями разгоралось настоящее пламя, перерастающее в лихорадочную агонию при мысли, что на месте моих подушечек мог бы быть такой лакомый кусочек.