Солуна

– А мне кажется нужно отметить начало твоей новой жизни, как ты говоришь ты долго ждал и искал, а теперь нашел. У тебя начинается новый этап жизни, ни дня покоя и одиночества, только счастье и радость. И будет твоя жизнь такая же сладкая и радужная как этот торт. – сказала она, Марк рассмеялся.

– Я согласен. – сказал я. Торт на самом деле был очень сладкий и яркий, уж точно не похож на мою жизнь неделю назад, когда я все же решил посетить академию. Я не был уверен стоит ли посещать ее, но Марк убедил меня, что возможно прогулки по городу и рейды в лесу менее эффективнее, чем посещение первого учебного дня академии, так и вышло, я нашел свою маленькую девочку и сейчас смотря как моя сластена ест торт, все внутри наполнялось теплом и любовью, и мое сердце вновь ожило.

– Чем вы занимаетесь по утрам? – спросила она, обводя нас троих глазами.

– Тренировка, – ответил Кейдан. – А что хочешь присоединиться?

– Может быть, но в другой раз. Мне надо в город.

– Я пойду с тобой. – сказал я.

– У тебя тренировка, забыл? – улыбнулась она. – Том зайдет за мной. Он не только генерал, но и моя персональная нянька.

– Так вот о чем вы так долго договаривались сегодня? Я все же хочу пойти.

– Для чего? Чтобы контролировать и командовать, на это уже есть Том. Нет, все же лучше будет оставить все как есть, я вернусь к обеду. Хорошо?

– Афина.

–Ты же не можете менять полностью свою жизнь ради меня и это не к чему, пожалуйста, я вернусь к обеду, – обещала она, я заметил сегодня она меня разглядывала, потом смущалась и отворачивалась. – Я не думала, что ты такой ворчун, хотя возраст, я все понимаю. – Кейдан рассмеялся.

– Ну, наконец-то я теперь не один буду над тобой шутить. – сказал Кейдан.

– Ладно, шутники, хорошо, хорошо, я буду ждать тебя к обеду. – смирился я.

– Поздно уже, пора спать. – сказал Марк.

– Профессор, вы же дома, – улыбаясь, сказала она. – Можно и отступить от правил академии, не так ли? – Марк покачал головой. – Ладно, маленьким пора спать. Спокойной ночи.

– Доброй ночи, Афина, – хором сказали Марк и Кейдан.

– Ты во сколько ложишься? – спросил я, провожая ее до комнаты.

– Рано еще, часа через два, почитаю книгу перед сном. – сказала она, садясь на кровать. – Расскажи мне о нити. Как так получилось, что у тебя есть нить? Нити не появлялись уже давно, так папа говорил.

– Сделка с богиней. – сказал я, садясь рядом на кровать. – Я дал обет богине и выполнил его.

– Сделка? – она была удивлена и немного напугана. – И какие же были условия вашей сделки?

– Было два условия: сто лет одиночества, я не покидал территория дворца, а если покидал, то уходил один в лес.

– Сто лет? Леон, это очень много, разве этого недостаточно.

– Как оказалось недостаточно, моя маленькая ночь. И второе – мои раны очень долго болят и плохо заживают, а когда заживают на теле остаются шрамы. – я взял ее за руку и притянул к себе, обнимая, запах апельсинового шоколада окутал меня, успокаивая.

– Теперь все будет хорошо. – сказала она, обнимая меня в ответ. Как же хорошо мне было с ней, в ней мое спокойствие и исцеление. – Мне надо сменить повязку, у вас есть заживляющая мазь и бинт.

– Да, конечно, я зайду немного позже, хорошо? – она кивнула. Сегодня я хочу надеть ей на шею амулет. Приняв душ и переодевшись, я взял мазь и бинты и вернулся обратно, я постучал в дверь, но никто не ответил. Может уснула, я тихо вошел, но в комнате никого не обнаружил. Я прошелся по комнате на кровати лежала книга Лунных сказок и красивая ночная рубашка.

– Афина, – позвал я, в ответ тишина. – “Ну и где она. Убежала. Да быть не может. Может я что-то сделал не так. Или напугал ее”.

Спустившись на первый этаж, я увидел на лестнице ее туфли, разные мысли путались у меня в голове пока я шел в игровую, где по вечерам играли Марк и Кейдан в настольные игры.

– Ее нет в комнате. – сказал я, влетая в игровую. – Это я нашел на лестнице. – показывая туфли.

– Думаю без туфель она вряд ли уйдет далеко. – сказал Кейдан.

– Я надеюсь ты вел себя прилично, Леон? – спросил Марк.

– Что? Конечно. На что ты намекаешь?

– Ты сам говорил, что она еще ребенок, может ты немного забыл?

– Я не забыл, ничего не было и не будет.

– Она точно в замке, но я могу поднять парней пусть прочешут все. – сказал Кейдан, я кивнул.

– Не надо, так было и в первые месяцы в академии, ей было непривычно оставаться вне дома, поэтому она уходила из комнаты и шла гулять по академии, а находил я ее всегда в слезах в одном и том же месте, садился рядом и мы много разговаривали, только потом я провожал ее в комнату, однажды даже пел колыбельную.

– И где же?

– Обещай, что дашь нам время поговорить.

– Хорошо.

– Доиграем позже, мой друг. – сказал он Кейдану и направился к выходу.

Мы шли в библиотеку. Тихо-тихо. Войдя, мы увидели шар синих искр, который тут же погас. Марк двинулся дальше, я остановился около дверей, облокачиваясь на одна из створок, в темноте меня не было видно. Марк зажег три небольших шара синих искр и постучал по стеллажу.

– Тук-тук, прячешься, – освещая ее своим шаром, спросил Марк. – Глаза будут болеть, если будешь читать в темноте.

– Я не читаю, просто хочу побыть одна, – ответила она.

– Не самое лучшее место для уединения, пол все же холодный. Могу я присоединиться к тебе? – она кивнула, он прошел и сел с ней возле стеллажа, кладя рядом свою трость. – Ты всегда любила библиотеки и всегда пряталась между стеллажей, помнишь первый год в академии. – Марк улыбался, она кивнула.

– В библиотеке мне всегда было уютно. – сказала она.

– Леон хотел поднять весь дворец на ноги. Почему ты прячешься? Он тебя обидел?

– Нет, что ты, нет, просто, я не знаю. Он чужой. – сказала она и замолчала, смотря перед собой. – Устроили ромашку, выйдет – не выйдет, любит – не любит. Никто не захотел поинтересоваться чего же хочу я. Всем плевать.

– Не правда, если бы всем было плевать, тебя бы не искали всю ночь по лесу. Мы все очень испугались, особенно Леон. Ты бы его видела, он был в отчаянии.

– У него синяк на щеке и губа разбита, ты же видел. Если бы не я ничего бы не было. Посмотри на меня, ну какая из меня жена и уж тем более хранительница. Он уже собирается заказывать корону. Просто быть девушкой, но сложно быть женой и хранительницей. Он слишком торопит события.

– То, что он получил синяк и разбитую губу, так это он сам виноват. Я знаю он может быть очень раздражительным и нетерпеливым. А еще я думаю ты будешь прекрасной женой и мудрой хранительницей. Леон никогда не посмеет обидеть тебя, это я знаю точно. – сказал он, беря ее за руку, а она облокотилась на его плечо.

– Расскажи что-нибудь – попросила она.