Современная сказка
Костя. Мне с ним очень надо поговорить.
– «Мила, привет! Как ты?»
– «Привет, Кость. Да не знаю. Я хотела рассказать: мне сейчас сон такой очень странный приснился».
– «Сон? Сейчас? Странный?»
– «Да».
– «Не поверишь, Мил, но мне тоже».
– «Да?»
– «Да!»
– «Подожди, тоже сейчас и тоже странный?»
– «Да».
– «Ты сейчас тоже спал?»
– «Да, прикорнул немного, и приснилось непонятно что».
– «Как же это всё странно».
– «И не поспоришь, фигня какая-то одним словом. Так что тебе приснилось?»
– «Ну, мне снилось два раза это вообще, утром и сейчас. Честно говоря, даже не суть, что снилось, главное другое: был голос», – начала я.
– «Голос?»
– «Да. Утром во сне он говорил только слово "судьба", а вот сейчас окромя этого ещё было "внешность" и "ты права"».
– «"Судьба" говоришь…» – только и сказал Костя.
– «Кость?»
– «У меня тоже голос был и тоже говорил это слово».
– «Да?!» – искренне удивилась я.
– «Угу».
– «Чертовщина какая-то».
– «Да и не говори, Мила, сам удивляюсь. Это всё кажется таким странным: нам обоим снятся непонятные сны, у обоих есть непоятно откуда взявшийся голос, который ещё и одинаковые слова твердит. Он же тебе по два раза повторял слово?»
– «Да», – дакнула я.
– «Ещё и это одинаковое», – продолжил Костя.
– «А у тебя про внешность что-нибудь было?» – спросила я.
– «Было», – протянул он.
– «Что?!»
– «Мне было сказано: "Она красивая, ты угадал, спроси" – и всё», – кратко сказал Костя.
– «Вот дела…»
– «Знаешь, а мы ведь и правда друг у друга про внешность не спрашивали, – начал он рассуждать. – Но, честно, я пытался представить, как ты выглядишь».
«Пытался представить?» Я явно покраснела, потому что почувствовала, что щёки стали горячими.
– «И… как ты представил?»
– «А ты? Раз у тебя тоже было, значит, тоже представляла?» – ответил вопросом на вопрос.
Я точно ещё пуще покраснела. Не спешила с ответом. Ведь правда старалась вообразить, как он выглядит. Интересно же!
– «Приём, приём. Милу вызывает база. Ответьте базе. Приём, как слышно?» – последовало после не отвеченного мною вопроса.
– «Да слышу я, слышу базу».
– «И-и-и?» – протянул он.
– «Представляла», – кратко ответила ему.
– «А чего молчишь? Только не говори, что ты там засмущалась, хах».
Я ничего на это не ответила, потому что засмущалась, а сейчас вообще ещё больше, хотя куда ещё-то! Вдобавок, сам сказал не говорить – помолчу.
– «Эй, опять вызывает база..» – опять начал он.
А я не знаю, что ему сказать.
– «Мила…Мил, ты тут? Мила?»
– «Да тут я, тут».
– «Мил, ты чего? Настолько сильно я смутил тебя этим вопросом или что?»
– «Ну сам же сказал: "не говори", вот я и не говорю».
– «Мил…»
– «Что?! – огрызнулась я. – Да, я смутилась! Потому что я не привыкла общаться с парнями, вообще! И когда ты сказал, что меня представлял, да, смутилась, мне непривычно!»
– «Мил…», – начал было он, но я перебила, когда поняла, что я ему только что написала:
– «Извини…»
– «Мил… Я… Я настолько сильно тебя смутил?»
Я промолчала.
– «Мила, не молчи, пожалуйста».
И опять тишина с моей стороны. Наговорила ему, блин…
– «Мила… Не молчи, пожалуйста, ответь хоть что-нибудь… Мила… У тебя настолько всё плохо с общением, что такие простые слова так на тебя повлияли?» – Костя пытался до меня достучаться.
– «Да», – коротко ответила ему.
– «Почему? Мил? Не молчи…»
– «Так сложилось в жизни», – я посчитала это достаточным ответом.
И тишина. Мы молчали минут десять. Мне так хотелось ему выговориться, рассказать обо всём, но не буду. Я не хочу, чтоб меня презирали. Проходили уже, этого мне и так хватает с лихвой. Не хочу.
Костя первым прервал наше молчание:
– «Мила, я могу тебя о кое-чём попросить?»
– «О чём?» – спросила я.
– «Давай мы друг другу скажем, как представили, а потом перейдём отсюда. Согласна? У меня есть такое чувство, что ты сама хочешь поменять чат для общения…»
– «Хорошо», – ответила после минутного молчания.
Хм, у него чувство… А я ведь действительно хотела об этом его попросить. И… очень хочется узнать и увидеть, таков ли он, как себе представляла.
– «Я тогда начну… Мне казалось, что ты высокая, стройная девушка, с длинными русыми волосами, прямым носиком. У тебя пухлые губки, которые растягиваются просто в шикарную улыбку. И с точностью уверен, что у тебя всё своё, неколотое и несделанное. Глазки, наверное, карие или с примесью зелёного… Ну… Я хоть что-то смог угадать? Мила?»
Я поражённо смотрела на его сообщения. А ведь всё угадал, точнее, почти всё…
– «Угадал… Ошибся только немного цветом глаз».
– «Да ладно? Серьёзно, угадал?»
– «Да».
– «И какие они?» – быстро написал он.
– «Зелёные с примесью голубого», – ответила я, а на лице заблуждала счастливая улыбка, которая так и рвалась.
– «Эх, ну ведь почти же угадал!»
Я просто рассмеялась в голос от этих его слов. Вроде взрослый, а говорит так… забавно. Просто одним сообщением заставил улыбнуться и ещё засмущаться. Ну а что я могу сказать? Да, я наивная, и ничего, увы, поделать с собой не могу. Так и хочется верить в искренность его слов.
– «А ты как представила?» – спросил он.
– «Нуу… Ты высокий, стройный, спортивного телосложения шатен с голубыми глазами; волосы короткие, но, наверное, пятерню запустить можно… – решила не всё говорить из того, что представляла.
Но, даже не подумав, быстро дописала кое-что другое:
– «И, наверное, да даже не наверное, а точно, что за тобой вереницы девчонок вьются».
Дура! Вот зачем написала! Я откинула телефон в сторону и уткнулась в подушку. А он не вибирировал. Минута, две. Показалось, как будто прошло очень много времени, хотя на самом деле с точностью да наоборот. Телефон провибрировал несколько раз подряд.
– «Счёт один-ноль в твою пользу. Удивила».
– «В смысле?»
– «Я даже специально пошёл к зеркалу, проверить, как бы глупо это не звучало. А то, вдруг, у меня проблемы с памятью? Оказалось, что нет. Ты всё угадала, даже про вьющиеся за мной хвосты!»
– «Ты шутишь?» – не верилось мне.
– «Проверим?» – вопросом на вопрос, и он скинул свой ник.
Я лишь на секунду задумалась, но любопытство взяло верх, и я нашла его по нику. И, наверное, дар речи потеряла и сидела с красными щеками. Он такой, такой… красивый. Очень. Я просто залипла на его фотографию.
Высокий, стройный молодой мужчина, шатен. И хоть он был в тёмно-бордовом деловом костюме, который ему очень шёл, но всё равно было видно спортивное телосложение: широкий разворот плеч, гармонично переходящий в стройный стан и узкие бёдра. Каштановая шевелюра с модной причёской вояж, прямой нос, тонкие губы, чуть поддёрнутые улыбкой, высокие красиво очерчённые скулы, волевой подбородок. Жалко только, что глаз не видно из-за солнечных очков, которые очень сочетаются со всем образом Кости.
Я просто смотрела на него, не начиная переписку. Он действительно очень красивый. И даже от фотографии очень сильно веет харизмой и уверенностью. Вообще неудивительно, что девушки за ним табунами бегают. А может он вообще бабник? Не исключено, но что-то я немного не в ту степь пошла.
– «Мила?» – пришло сообщение из чата.
Посмотрев на время, умыльнулась: я пялилась на фотографию Кости больше пяти минут. Не отвечая там, написала в личку:
– «Костя?»
– «Мила», – моментально пришёл ответ.
– «Извини, я просто засмотрелась на твою фотографию, – не знаю почему, но сказала ему правду, – получается, я правда угадала? И тебе очень идёт этот костюм!»
– «Да, абсолютно всё угадала. Спасибо! Знаешь, а ты даже ещё краше, чем я себе представлял. Потрясающе выглядишь!»
– «Спасибо, ты меня прям засмущал!»
– «Чем? Правдой? Ты точно не с обложки глянцевого журнала сошла, а? И снизошла до разговора с простым смертным?»
– «Костя! Прекрати! Ну что ты такое говоришь?!» – возмутилась я потоку его речи.
– «Что? Ну что не так, Мила? Я же правду тебе говорю!» – в ответ Костя мне пишет.
– «Ты чересчур сильно вообразил. Не надо. Пожалуйста», – у меня навернулись слёзы на глаза.
– «Это не твоя фотография?»
– «Моя».
– «Я сделаю вид, что не видел твоих слов», – сказал он, и потом мои сообщения перед его вопросом про фотографию исчезли.
– «Костя!»
– «Что?»
– «Ты чего?»
– «А что я "чего"? Я ничего».
– «Костя!»
– «Что?»
– «Мы так по второму кругу пойдём».
– «Почему?»
– «Не почему».
– «А почему "не почему"? Это чего?»
– «Костя!» – мне уже стало смешно от этой переписки.
– «Что?»
– «А вот ничто».
– «А "ничто" это почему?»
– «По кочану и по кочерыжке, – Костя меня совсем рассмешил. Вот ведь явно специально он, а я ведусь всё равно, хоть и понимаю это. – Костя!»
– «Что?» – и он опять. Который раз уже повторяет.
– «Костя!»
– «Что?»
– «Мы с тобой уже по которому кругу идём. Хватит, пожалуйста!»
– «А "хватит" что?»
– «Костя!!!» – у меня уже живот от смеха болит.
– «Что?»
– «Костя!!!»
– «Да-да? База внимательно слушает Вас».
Возможно, мне скоро соседи стучаться будут за то, что я смеюсь, как ненормальная в поздний час. А он ведь специально.
– «Пш-пш… Это база, приём! Вас не слышно… Как связь? Связь пропадает… Пш-пш… Ответьте базе…» – продолжает в том же духе Костя.
– «Дурашка, прекрати!»
– «Что прекратить?»
– «Ха-ха-ха, Костя, правда, хватит! У меня живот уже от смеха болит! Пожалуйста!»
– «Это хорошо, что от смеха, а не от чего-то другого», – написал он спустя секунду.
– «Костя…»
– «Что?»
– «Вот только не надо по очередному кругу!»
– «Я тебя слушаю», – хорошо хоть так ответил, а не опять "чтоканьем".
– «Ты специально?»
– «Что именно, Мила?»
– «Дурачился…»
Не выходя из сети, немного помолчав, он ответил:
– «Конечно да. Я почувствовал да и по твоим словам потом понял, что ты расстроилась, и захотел тебя рассмешить. И у меня это получилось. Но от своих слов я не отказываюсь. Я сказал то, что вижу, сказал чистую правду, а на правду не обижаются».
И что мне ему на это сказать?
– «Учись принимать комплименты, Мила. Это полезный навык», – продолжил он, не получив от меня никакого ответа.
– «Не могу», – только и сказала.
– «Заниженная самооценка?»
– «Да».
– «Исправим. Всё будет хорошо, Мил. Всё будет чики-пуки, шик-блеск. Хотя.... можно ли идеал сделать ещё идеальней?»
– «Костя!»
– «Я всё сказал, так что тс-с-с-с-с…»
Вот чудик, невозможный просто чудик. Но… так приятно. Надо будет кое-что у тёти Ники спросить.
– «Мелкая! А ты знала, что ты своё детское время и «Спокойной ночи, малыши» пропустила? Спатеньки не пора ли?»
– «Э-э-э, это кто тут ещё мелкий?»
– «Ты конечно же».
– «Сам ты мелкий!»
– «Пререкаешься со мной, споришь… Маленькая».
– «Я не маленькая!»
– «Ещё какая маленькая, особенно для меня…»
– «Ты меня всего лишь на шесть лет старше. В смысле "особенно" для тебя?»
– «В коромысле».
– «Э-э-э…»
– «По губе и по попе палкой».
– «Это что за народно-бытовой фольклор пошёл?» – мне опять становится дико смешно.
– «Вообще-то ты первая начала».
– «Нет».
– «Да».
– «Балда».
– «От балды слышу».
– «Ты сам первый начал».
– «А ты первая закончи».
– «Нет, сам».
– «Ты».
– «Попой нюхаешь цветы».
– «Мила!»
– «Что?»
– «Хулиганка».
– «Кто обзывается, тот сам так называется!»
– «Маленькая хулиганка, давай-ка баиньки ложись, время позднее уже. И не спорь со взрослым дядей. Давай, уже поздно».
– «Я не хулиганка, сам ты кот облезлый!»
– «Мила! Сейчас у меня уже живот от смеха болит. Вот тебе не стыдно, а, хулиганка?»
А что я? Я ничего. У меня просто мстя. Да я сама пишу и смеюсь. А время-то действительно позднее. Хотела же сегодня лечь пораньше, чтоб утром побольше успеть сделать.
– «Я не хочу спать».
– «Да неужели, маленькая?» – спросил он, но вышло почему-то как будто ласково.
– «Не называй так, пожалуйста…» – попросила его.
– «Почему? Тебе не нравится? Но ты же действительно для меня мелкая, маленькая… особенно после этого. Тебе точно двадцать?»
– «Я не знаю, наверное, лучше просто не надо. Да двадцать мне, двадцать».
– «Мила, всё хорошо?» – спросил Костя.
А я не знаю сама. Мы знакомы всего лишь несколько дней, и то не вживую, а в интернете, и называть меня так – это, как минимум, странно. И это говорит голова, разум. А душа… тяжело… Сердечко очень тянется к этому, очень хочется, чтоб он так назвал. Но это же неправильно! Или же нет?
– «Мила? – Костя позвал меня. – Ты как? Почему ты молчишь?»
– «Я не знаю, что сказать», – разум говорит промолчать, но душа просит рассказать ему.
– «Скажи, как есть, я постараюсь тебя понять», – позвал он.
– «Как есть?»
– «Да».
– «А ты не будешь меня за дуру считать?»
– «Конечно нет, ты чего?!»
Сказать? Или не сказать?
– «Я готов выслушать. Скажи, что тебя беспокоит?»
Сказать.
– «То, как ты меня назвал…» – начала я.
– «Маленькая?» – сразу уточнил.
– «Да».
– «Неприятно?»
– «Я не понимаю себя».
– «А что тебе непонятно, Мил?»
– «Как правильно поступить, – пытаюсь подобрать слова, чтоб высказаться, – на счёт этого "маленькая"».
– «Говори, не бойся. Я выслушаю», – Костя решил меня подбодрить.
– «Не думай, я не дура. Просто у меня такое ощущение, как будто во мне две личности: одна – против, другая – за. Или это разум и сердце. Я не знаю, я не понимаю! С одной стороны, что лучше не надо меня так называть, а с другой – очень это хочется и просится».
– «А чего тебе хочется больше? Против или за?»
Я не знаю, что сказать. А в душе как будто сжался какой-то комок, такой холодный, пугливый, как забитый в углу котёнок, а голове словно торжество.
– «Мила… Я понимаю, о чём ты. И это нормально. Не волнуйся, ладно? Не стоит из-за этого переживать. В этом ничего такого нет. Просто… просто попробуй понять, почувствовать, к чему тебя больше тянет. Хорошо?»
А внутри как будто затеплилась надежда, стала мерцать маленьким слабым огонёчком.
– «Ко второму», – только и сказала.
– «Хорошо».
И от этого "хорошо" по телу побежали змейки радостного тепла, согревающие меня всю.
– «Знаешь что? Давай, ты тоже придумаешь, как будешь меня называть. Мм? Как тебе такая мысль?» – спросил Костя.
– «Давай», – мне стало так хорошо, спокойно, радостно, а "головное" торжество затихло.
– «Давай только не "хулиган", "дурашка", как ты меня называла. И не "скелетон" и "Кощей"».
– «Костяная нога или косточки?»
– «Э-э-э, ну нет, так лучше не надо!»
– «Хи, ну хорошо, не буду. Я тогда ещё подумаю, попозже тебе скажу».
– «Понял. А теперь давай-ка всё-таки ложиться спать. И тебе, и мне рано вставать утром».
– «А я уже. Доброй ночи, Кость».
– «Доброй ночи, Мила».
Глава 4.
Уже неделя, как началась учёба. Материала только для начала семестра было достаточно.
***
Утром я проснулась от громкого раската грома. Но стоило только оторвать от подушки голову, как она начала болеть, стало сильно пульсировать в висках. Как же не люблю метеозависимость свою!
Вдруг комната озарилась белым светом и почти сразу же послышался гром. Гроза близко. За окном практически ничего не видно, такая темень. Вне одеяла заметно похолодало. Решила встать и закрыть окно, пока вся комната не выстудилась. Дойдя до окна, увидела, как деревья раскачиваются от сильного ветра, а на горизонте быстро плывёт практически чёрная туча, всё увеличиваясь и увеличиваясь.
Мда уж, погода вообще отвратительная, хотя вроде вчера такую не передавали. И резко об стекло ударились первые большие капли дождя, и пошёл ливень, наращивая интенсивность.
Вообще кошмар! Тем, кто имеет машины, по такой погоде лучше, чем тем, кто пользуется общественным транспортом. Остановки же не все закрыты стенками со всех сторон, хотя даже на таких ветер всё равно будет заносить капли. А хуже всем, кто ходит обыкновенно пешком. А если они ещё и без зонта вышли… но, наверное, такой ветер вывернул бы все зонтики. Ужас!
Посмотрев ещё немного в окно, решила лечь спать дальше, потому что с тяжёлой головой ни учёба, ни работа спориться не будут.
Хотелось спать, но сон не шёл, я ворочалась с боку на бок. Пыталась посчитать овечек – не помогло. И тут прошла вибрация телефона. Перевернула экраном вверх и увидела сообщение от Кости: "Доброе утро, Мила! Ты как? Надеюсь, под эту непогоду ты не попала". У меня непроизвольно стала наползать на лицо улыбка. Я ответила ему:
– «Доброе, Кость. Нет, не попала, я успела только закрыть окно, когда ливень начался, и решила снова лечь спать, жутко голова болит из-за такой резкой смены погоды. А ты там как?»
И вновь положила телефон экраном вниз. А мысли о Косте сами полезли в голову. Как будто в нашем общении что-то не то. Но вот что?
И тут меня осенило: он как будто с картинки, слишком идеален. Добрый, вежливый, даже в какой-то мере заботливый. Будто выдуманный, нереальный. И это ещё всё по факту к незнакомому человеку. Так не бывает! А может, это я сама так спроецировала? Я же хотела, чтоб попался кто-то нормальный, с кем можно будет поговорить. И нате вам, как говорится, получите – распишитесь. И после его хороших, адекватных слов я просто поплыла и идеализировала его? Может быть, всё может быть.
Но, как ни странно, это говорит мозг. А вот душа… душа просто плывёт по течению и никак не нарадуется. И в противовес ставит то, что он просто такой человек, и такие добрые, вежливые люди бывают, это просто я отвыкла от простого человеческого отношения к себе посторонних, чужих, ещё и противоположного пола.
Может. Не знаю. Всё может быть.
– «Да вроде нормально. Дождь пошёл, когда я уже на середине пути до работы был. Но тут пробка из-за него появилась. Так что стою».
– «А ты всегда так рано встаёшь на работу?»
– «Да нет, обычно позже. Просто хотел пораньше приехать, с бумагами разобраться».
– «А-а-а, вон оно что. Понятно. Ты выспался?»
– «Неожиданно, но да. Сейчас спать ляжешь?»
– «Да я уснуть не могу, хотя очень хочется. Поэтому пока с тобой поговорю, раз такая возможность есть».
– «Понял тебя. Только долго, давай, не засиживайся, попытайся уснуть. Ты какую-нибудь таблетку от головы выпила?»
– «Да», – я как раз в этот момент на прикроватную тумбочку обратно положила блистер Цитрамона.
– «Ну хорошо».
– «Кость, можно спросить?» – мне не давало покоя то, какой Костя.
– «Спрашивай, маленькая», – это так нежно прозвучало… либо я как обычно себе всё навыдумывала.
– «Почему ты такой?»
– «Какой "такой"?» – не понял Костя.
– «Ну-у-у… – я пыталась сформулировать, как это сказать, – ну, по отношению ко мне… Или ты сам по себе такой?»
– «Мил, я тебя немного не понимаю».
– «Мы с тобой знакомы всего ничего… а ведь ты мне чужой, я тебе чужая, а ты меня маленькой называешь с самого начала общения… Ты добрый, вежливый, заботливый… Ты сам такой? Или я себе в голове это выдумала? Я запуталась, Кость!»
Он прочитал, но не ответил. И из сети не выходил. Может, я опять что-то не то сказала? С меня станется. Может, я его обидела? А чем? Да блин, опять себя накручиваю.
Он не отвечал несколько минут. Точно, он же за рулём, а я забыла!
– «Мил, скажи, тебя это сильно волнует?»
– «Да», – быстро ответила я.
– «Не накручивай себя, пожалуйста. Я сейчас не ответил, потому что наконец получилось поехать. И ничего ты себе не выдумала, я правда такой, конечно, иногда бывают исключения, но к тебе я – такой».
– «Почему?»
– «Я не знаю, как тебе объяснить. Я в принципе сам по себе, как ты сказала, добрый, вежливый, но когда мы стали с тобой общаться, у меня возникло чувство, и оно меня до сих пор не покидает, что к тебе именно так и надо относиться. Что тебе нужна забота, какая-то ласка, доброта, да и вежливость вообще никто ни к кому не отменял. Тебя это волновало? Ты, кстати, придумала, как будешь меня называть или пока ещё нет?»
Я лежу и плачу. Да, я нытик, нюня, со слабой менталкой, чересчур чувствительная, и что вы мне сделаете? Я такая. Его слова про то, что у него есть какое-то там чувство, которое его не покидает, сильно засели в душу. Неужели ко мне и правда незнакомый человек может относиться хорошо? Без оскорблений, недолюбливания?
– «Мила? Всё хорошо?» – я ему так и не ответила.
– «Да, всё в порядке. Спасибо, что ответил. Нет, пока не придумала, да и, может быть, и не буду придумывать».
– «Как захочешь, Мила. Не будешь себя больше накручивать?»
– «Постараюсь», – призналась я.
– «Умничка».
– «А ты до работы обычно долго добираешься?»
– «Это когда как. Обычно недолго, но сегодня, сама видишь, какая погода. Я уже, кстати, доехал», – сообщил он мне.
– «О, это хорошо. Главное, не промокнуть, пока до здания дойдёшь».
– «Да не промокну, маленькая, здесь крытая парковка, которая как раз возле здания».
– «Тогда здорово. Удачи тебе в разборке документов».
– «Спасибо. А ты давай всё-таки попробуй уснуть. Я тебе потом напишу, как освобожусь».
– «Хорошо».
И, повернувшись на другой бок и продолжая улыбаться, быстро уплыла в сон. А на улице в это время во всю бушевала гроза.
***
Проснулась только через несколько часов от небольшого шума в коридоре, за которым последовала фраза Серёжи: «Она спит».
– Уже не сплю, – произнесла я, приподнимаясь на кровати.
– Мы разбудили тебя? – спросила крёстная.
– Ну есть немного. Да я не спала особо, так, прикорнула, а то утром очень сильно голова болела.
– Сейчас не болит? – спросила она, присаживаясь ко мне на кровать.
– Да вроде поменьше, гораздо меньше, – ответила я.
Действительно болело меньше, без сильных уколов мигрени в висках. А в этот момент в комнату заглянул улыбающийся Серый:
– Выспалась?
– Да вроде того, – скорчила рожицу и показала ему язык.
– Гримасничашь – значит, выспалась, – он сделал серьёзное лицо, как будто что-то философско-мудрое выдал, но почти сразу, не сдержавшись, засмеялся.
А у него действительно получилось забавно – я засмеялась вслед за ним. А потом к нам присоединилась и тётя Ника.
– Я так понимаю, у тебя сегодня настроение совершенно противоречит погоде за окном, – произнесла она и посмотрела на улицу.
– Есть такое, – согласилась и тоже повернула голову к окну.
На улице продолжали хлестать ливень и буйствовать ветер, лишь чутка сбавив обороты, да гроза прошла, а небо осталось таким же иссиня-чёрным. В комнате было сумрачно, только свет из коридора да настенная лампа освещали пространство.
Люблю такой полумрак. Особенно когда работает по минимуму света или вообще горят свечки. Кстати, хорошая идея. Надо будет потом ароматические свечки зажечь: и атмосферно, и запах очень вкусный, и голова пройдёт, и от деревянных фитилей будет идти треск, как от малюсенького камина с дровами.
– Мила, ты меня слышишь? – пощёлкал перед моим носом пальцами Серый.
– А? Что? – проморгавшись, выбралась из своих мыслей и посмотрела на Серёжу.
– О чём задумалась? – спросил он.
– Да так, думаю, что мне надо из лекций ещё переписать и сделать из семинаров, – прикрыв один глаз, снова показала ему язык. – А что?
– Вредина, – хохотнул он и тоже показал мне язык. – А то смотришь застывшим взглядом в стенку, нас не слышишь.
Тётя Ника, ухмыльнувшись, лишь покачала головой, глядя на нас. Мы для неё как дети малые, спорим, кривляемся. А я, снова показав Серёже язык и сделав из пальцев нос Буратино, уткнулась в её плечо, что вызвало у тёти улыбку на губах, а последующая за моим движением фраза "я в домике" заставила её рассмеяться от души.
– Ребёнок, – только и сказал Серый, а затем широко улыбнулся.
– Ой кто бы говорил! – вернула я ему, не отрываясь от тётиного плеча, исподлобья показав ему в очередной раз язык. – Бе-е-е!
– Э-э-э! – притворно возмутился Серёжа.
– Так-так, дети, хватит, хватит, – хохоча, произнесла крёстная. – Я не могу уже с вас!
– Так это не я, а она…
– Ой кто бы говорил, – повторила я, и мы все дружно начали смеяться.
– Ой дети, ей-Богу, дети! – отсмеявшись, сказала тётя Ника. – Ой, уморили меня!
– Ну всё, заряд бодрости все получили, – продолжая хохотать, выдал Серый.
– Это точно! – согласилась с ним Вероника Владимировна. – Ох, уморили! Вредная детвора, уморили взрослую тётю! Вам не стыдно, м?