Лифт

– Немного есть. Удивительно, да. Она верит в Бога, но при этом верит во всякие суеверия, гадания и тому подобную чушь.

– Каждый волен верить в то, что он считает нужным, – устало проговорил Максим.

– Да, согласен. Только христианство считает гадание грехом, поэтому здесь наблюдается явное противоречие в ее действиях.

– Так сейчас многие живут.

– Да, я заметил. Верим в одно, второе, третье, а в итоге не верим ни во что. Такое я встречаю сплошь и рядом. Люди берут из каждой идеи то, что им понравилось, возможно, отсекая главную часть, а потом с уверенностью утверждают, что их правда – самая правдивая, – с небольшим негодованием произнес Андрей.

Максим поднял брови, т. к. не ожидал, что разговор потечет по этому руслу.

– Возможно, что то, что они взяли, и было для них самым главным.

– Возможно, – согласился Андрей, – у Николя Рериха есть картина – икона «Матерь мира», на главном плане у нее изображена сама матерь, но внизу по углам видны две фигуры. Если мы оставим в поле зрения лишь, например, нижний левый угол, то мы решим, что матерь мира именно она и есть – темно-волосая женщина, одетая во все темное и смотрящая вверх, потому что никого другого мы не видим.

– Если часть информации кем-то сознательно закрыта, то, да, конечно, ты прав, тот кто увидит эту картину впервые, так и решит, – подтвердил Максим. – Но, если ты видишь, что что-то скрыто, то постараешься это открыть.

– Может быть, но, что, если ты сам закрыл часть картины. Кто тогда может помочь?

– Люди, окружающие тебя, подскажут.

– А, что, если я не верю людям? Бывает же такое.

– Бывает. Но, если ты сам это выбрал, то значит, что тебе это и нужно.

– Не всегда, – покачал отрицательно головой Андрей. – Бывает так, что ты не знаешь о том, что у тебя был более широкий выбор, чем ты это видел.

– Это говорит лишь об ограниченности опыта, а соответственно и моделей, которые можно применить в той или иной ситуации.

– Возможно, – улыбаясь, сказал Максим. – Но бывает и по-другому. Например, если мы дополним картину. Например, добавим в руку матери какую-то книгу, символ или знак, то видеть мы будем уже совсем другое.

– Но это уже искажение.

– Да, – подтвердил Андрей, – Только искажением являются оба этих случая.

– И что? – спросил спокойно Максим. Он жутко устал, ему не хотелось разговаривать, но он понял, что этот человек напротив хочет поговорить.

– Я тут однажды подумал о том, что говорилось в Библии, и, о том, что на самом деле слышал каждый из нас, любой верующий, – проговорил Андрей.

Максим поднял глаза и посмотрел на Андрея.

– И сказал Бог: «Сотворим человека по образу Нашему, по подобию Нашему…», – вполголоса процитировал Андрей строку из Библии. – «И сотворил Бог человека по образу своему, по образу Божию сотворил его…».

– Ну и что? – устало поинтересовался Максим.

– «И сказал: вы – боги, и сыны Всевышнего – все вы…», – продолжил, не отвечая, Андрей.

Взгляд Максима был утомленным и недоуменным. Ему уже было все равно, что говорит Андрей. Он устал от его болтовни.

– Ты что правда не понимаешь? – удивленно спросил Андрей.

– Что я не понимаю?

– Мы созданы по образу Всевышнего. Мы – боги. Так сказано в священных писаниях, – радостно и воодушевленно говорил Андрей. Его глаза горели.

Максим приподнял брови, удивляясь такому воодушевлению.

– И что с того? Даже, если это так, то что мы имеем от этого? – спокойно поинтересовался он.

– Что мы имеем? – глаза Андрея буквально полезли на лоб. – Мы имеем силу, – делая акцент на последнее слово, отчеканил Андрей.

– По-моему у тебя мания величия, – улыбнулся Максим.

– Только не надо мне говорить, что у тебя ее нет, – ехидно, как паук, прошипел Андрей.

Сейчас он действительно был похож на паука, растягивающего свою паутину, уже поймавшую жертву. Осталось только одно – впиться челюстями в обмякшее уставшее и почти не сопротивляющееся тельце.

– Что может бог? Скажи мне, – спросил Андрей.

– Что может бог?… – Максим засмеялся. – Ну что же хорошо. Бог может создать новый мир. А человек этого делать еще не научился.

Улыбка с лица Максима не сходила, т. к. он считал, что это невозможно опровергнуть.

– Ты ошибаешься, – с сожалением глядя на Максима, проговорил Андрей. – Каждый из нас может создать новый мир, и не один.

– По-моему это немного другое.

– Почему же другое?

– Потому что мы не создаем животных, рыб, растения.

– Да ты что? Правда? А откуда по-твоему тогда появился фрукт миниола?

– Я тебя умоляю. Это обыкновенная селекция. Простая формула: танжерин плюс грейпфрут равно миниола.

– Эта обыкновенная селекция, произведенная руками обыкновенного человека, дала обыкновенный НОВЫЙ фрукт.

– Мы этому научились сравнительно недавно. Кроме того, это создавалось при использовании исходных материалов, созданных не нами.

– А откуда ты знаешь из чего были созданы до этого растения и животные. В Библии об этом не говорится ни слова. Там только глаголы: создал, назвал, увидел, сказал. Не сказано как это было сделано, из чего и главный на мой взгляд вопрос: зачем?

– По-моему мы отвлеклись от той темы, которую, как мне показалось, хотел обсудить, – Максим хотел показать Андрею, что тот блуждает где-то далеко от реальности, бросается словами, а доказать их не может. – Ты сказал, что каждый из нас может создать новый мир, но доказать это так и не смог.

– Доказать? – Андрей усмехнулся. – Это самое простое. – Он достал монету из кармана и поднял ее так, чтобы и он и Максим могли ее видеть. – Ты сам это видишь каждый день, только тебе нужно объяснить то, что ты видишь. И вот оно – твое долгожданное доказательство.

– На данный момент я вижу монету. И мне это ничего не объясняет.

– Сам факт того, что ты видишь монету незначителен. Посмотри еще. Что еще ты видишь?