Сказочная страна. Книга первая. Время пришло

– Не, это так не работает. Врата. Та самая арка, которая торчит где-то здесь, на моём участке? Это из-за неё весь сыр-бор, да?

Маруся с Ильёй испуганно замерли в дверях. Василиса тяжело вздохнула, вернувшись назад, нажала кнопку на кофе-машине и внезапно стала серьёзной и, как будто, даже помолодела.

– Чё уж теперь… Да… Здесь проход. В месте соприкосновения миров всегда блуждают сильные магические вихри и огни, именно они привлекают сюда колдунов и волшебников всех мастей. Здесь хорошо работается… да…

– Куда ведут эти врата? – Таня не отводила взгляда, вынуждая чародейку продолжать.

– Куда, куда… Туда! Миров-то много, помимо здешнего. Некоторые похожи на наш, другие не очень. Лично мне, и здесь хорошо, а от добра – добра не ищут!

– Мир тридцати трёх дэвов. Я читала о нём.

Али вздрогнул и, подняв на девушку потрясённый взгляд, переглянулся с дедом. Таня продолжила:

– Силь забрала оттуда Низарат, прошла через наш и ушла в следующий. Как она смогла пройти защиты?

Василиса повернулась спиной и пару минут молча колдовала над чашкой с кофе. В тишине было слышно, как дождь барабанит по стёклам и крыше. Подобрав полы своей широкой юбки, старушка неожиданно бодро забралась на табуретку и внезапно закрутила пальцем над чашкой горячий пар в форме летящего дракона. Облачная рептилия, сделав круг над столом, рванула к потолку и через мгновение растаяла. Танька даже не изменилась в лице, хотя внутри у неё рушились последние барьеры, отделяющие её прежний, простой и понятный мир от того, который разворачивался сейчас перед ней.

– Есть такие… люди… Ну, они, как бы, не совсем люди… В общем, Силь одна из таких.

– Вот так объяснила. – нахмурился Илья, – Дай я расскажу. Когда-то на земле жили древние боги, и шастали они тут налево и направо, и потомство плодили. Вот те, в ком сильна их кровь, могут тоже… шастать…

– Ага. Ты, конечно, ещё лучше рассказал! – возмутился кот, лениво потягиваясь, – Их называют «странники», тех, кто может ходить между мирами. Но кукуха у них редко бывает на месте. У Силь-то она точно давно улетела.

– Странникам не нужны врата, они могут ходить, где и когда им вздумается, для них нет преград. Но без попутчиков. Врата – это как спайка между мирами, дырка, трещина, лаз, везде по-разному. Иногда в неё можно случайно угодить. Этот проход-то давно заприметили и к рукам прибрали твои предки. – хмуро сказала Василиса.

– Мои предки? – голос девушки предательски осип, – То есть, ты знала. Вы ВСЕ знали? Так это всё было подстроено?

Она обвела тяжёлым взглядом присутствующих. Даже Ибрагим опустил глаза.

– Кхм-кхм… – откашлялась чародейка, смущённо, – Да вот… так вот получилось… Ты уж не серчай… Никак не получалось раньше тебе сказать, не готова ты была.

– Понятно. – Танька сжала зубы, взгляд молча метал бешеные молнии. Она им доверяла, считала почти семьёй… «Хотя… Какая они мне семья? Я ведь практически не знаю этих людей! Развели, как дуру! Вот я… лошара! Осталась без квартиры, без работы, живу в какой-то полуразвалившейся дыре, с кучей фриков! Почему я папу тогда не послушала! Твою ж… Ладно… Сама заварила, сама буду расхлёбывать… Хорошо, что все деньги не спустила, надо валить отсюда. На квартиру в Москве, конечно, не хватит, а вот на двушку в Подмосковье, вполне. Завтра же займусь.»

– Что ещё вы забыли мне сказать? – её тон был угрожающе спокоен, – Что я незаконнорожденная дочь Клеопатры или внучка величайшего, среди всех времён и народов, волшебника Изумрудного города?

– Ну, мож не величайшего… Игнат то довольно сильным чародеем был… – Василиса изо всех сил делала вид, что интересуется тем, что налито у неё в чашке, – А вот ни внукам, ни правнукам его дар не передался… Только лишь в седьмом женском колене проявился…

– А я, значит, то самое, нужное вам колено. Прелесть какая…

Василиса долго рассказывала о том, как важно хранить это всё в тайне, о смутных временах и мутных людях. Но Танька слушала её вполуха, кипя внутри от обиды и ругая саму себя за глупость.

– Знаете… Я и правда что-то неважно себя чувствую. – она с трудом сдерживалась, чтобы ничем не выдать эмоции, бурлившие в ней, – Пожалуй, посплю. Вам лучше уйти.

Маруся, виновато улыбнувшись, потащила к выходу мужа; следом ушёл, беспокойно оглядываясь на внука, Ибрагим. Василиса едва ли не силой вывела на улицу застывшего в своей боли юношу. Последним уходил кот. Дождавшись, пока все уйдут, он мягко спрыгнул с подоконника и, поравнявшись с девушкой, вдруг тихо произнёс:

– Ты на Василису не сердись. У неё никого, кроме тебя, больше не осталось.

Танька молча изучала огромного говорящего кота, не собираясь вступать с ним в примирительный диалог. Но Василию было на это наплевать. Не дожидаясь её ответа, он продолжил:

– Когда наступили смутные времена, большевики тут много народа порешили и останавливаться не собирались, было всё совсем плохо. Игнат понял, что долго ему не удержать тайну, и он ушёл на ту сторону, запечатав за собой врата. Так с тех пор тут никто и не жил.

– А при чём тут я? – скорее из врождённой вежливости, чем из желания продолжать разговор, сухо спросила девушка.

– Вот ежели встретишь его, то сама и спроси. – кот недовольно дёрнул хвостом и… исчез.

– Кого? Игната? – мрачно усмехнулась она.

Глава 8. Сделка

Несколько минут Танька сидела на диване, совершенно раздавленная, прислушиваясь к тишине вокруг и своим обидам. Ещё недавно у неё была какая-никакая, но вполне устроенная жизнь, успешная работа, налаженный быт, друзья. Потом всё развалилось и сломалось, но она нашла в этом некую винтажную и загадочную прелесть… Которая оказалась… фальшивкой? Она тяжело вздохнула, подошла к раковине и, вылив остывший Василисин кофе, вымыла чашку. Прошлась по отремонтированным комнатам, где Илья с Ибрагимом и Али успели собрать и расставить всю заказанную мебель. Её начала мучить совесть: она сама замутила эту идею с гостевым домом и предложила людям, попавшим в беду, пожить здесь и поработать. За еду… А теперь фактически выставила их туда, где даже плиты нет и холодильника.

– Да, ё-моё! – выдохнула она в сердцах. И тут же едва не подпрыгнула на месте, так неожиданно раздался в тишине звонок мобильника в этот момент.

– Сколько это я дрыхла?? Три дня? – прежде чем ответить на звонок, Таня растерянно посмотрела на дату в телефоне, – Алё…

– Ты чё там, расслабляешься, подруга? Наше вам с кисточкой! – хохотнула трубка, – Я тут столько всего интересного раскопал по архивам, пока ты прохлаждалась! Между прочим, не все доки оцифрованы, мне пришлось кое-где ногами ходить и ручками бумажки перебирать. Но я такую чику в архиве подцепил! Я, кароч, теперь не свободен!

– Привет, Лёнь… Рада за тебя… – глухо ответила девушка, – Ещё чем удивишь?

– Ууу! Начну издалека, чтобы тебя помучить. – зашуршала фантиками трубка, – Шестнадцатый век, если чё. Среди опричников Ивана IV, по прозвищу Грозный, был некий Яшка Леший, который пользовался особым доверием царя и был вхож в его покои в любое время дня и ночи. А потом внезапно впал в немилость, покинул опричнину и зажил тихо в глухом поместье, которое получил от царя же. Только вот очень нехарактерно это было для Грозного. Обычно, впадавшие в немилость заканчивали свои дни на плахе, а тут – ничего! И щедрый подарок! Угадай, где поместье Яшки было? Но об этом, чуть позже! Сохраним интригу! – Лёнька захлёбывался от предвкушения предстоящего эффекта сенсации, – У Яшки этого сыновей не родилось, все девки были. Но одна краше другой, сваты приезжали к ним сплошь заморские и девок увозили. Известно только про судьбу младшей, Василисы, что осталась она при отце и была выдана замуж за богатого иноземца, которому имя дали при крещении – Симон. И уже дети их носили фамилию по отцу – Симоновы. Чуешь, к чему я клоню?

– И что стало потом… с Василисой? – Танька едва не забыла, как дышать.

– Симонова! Ты чё тупишь-то? При чём тут какая-то Василиса? Я тебе про Симоновых говорю! – возмущённо пробасил Лёнька.

– Да я поняла, однофамильцы. И?

– Неет! Ты ещё ничего не поняла! – торжественно произнёс он, – Известно, что поместье Яшки Лешего находилось среди дремучих лесов и в стороне от торных дорог, в ста верстах от Москвы, аккурат в твоём направлении. И следующие четыреста лет – тишина! Ни одного упоминания нигде об этом месте, вплоть до конца девятнадцатого века. Дачный посёлок Яшкин Лес вскользь упоминается в письмах некоего Джузеппе Манини, итальянского путешественника, профессора оккультных и других тайных наук, как он сам себя называл – что гостил он там у своего друга и наставника, Игната Симонова. При советской власти Яшкин Лес был переименован в посёлок Лесной. Долгое время ходила легенда, что некий профессор, передавший своё родовое поместье новым властям, закрепил за ним довольно жёсткие условия содержания и арендовал в банке ячейку сроком на 100 лет с указанием получателя. Но это только легенда, её подтверждения я нигде не нашёл. Но зато, я нашёл твоего профессора! Придётся тебе к ящику пива добавить и коробку чипсов с кальмаром! – довольно завопил в трубку гений сыска.

– Симонов, значит… – Танька вцепилась руками в край стола так, что побелели костяшки пальцев, – Спасибо, Лёнь… Пойду переваривать эту инфу…