История без названия

– Ах, ну да, – понятливо кивает тетя Света, и мне вдруг становится очень совестно.

Богдан поступил как козел, но его мама всегда относилась и ко мне, и к Мари, которая в средней школе тоже начала общаться с Богданом, с теплом и добротой. Страшно представить, сколько мы выпили чая и съели пирожков за столом Герасимовых за все время, что дружили с Богданом.

– Останетесь на ужин?

С кухни заманчиво пахнет жареной курицей, но задерживаться в этой квартире нет ни желания, ни смелости. Каждая секунда здесь ощущается иначе: будто я нырнула в старую жизнь как в смолу. Здесь все пропитано прошлым, ведь за два года в доме Герасимовых почти ничего не изменилось. Те же бежевые обои, мебель из светлого дерева, мягкий ковер в коридоре, на котором так и хочется поваляться…

– Мы торопимся, – с притворной досадой выдыхает Мари, как бы невзначай почесав висок, до которого почти дотягиваются яркие стрелки.

Тетя Света будто только сейчас замечает броский макияж подруги, и мне кажется, что в ее светлых глазах всего на миг проскальзывает сожаление.

– Тогда идите к Богдану. Он у себя.

Квартира Герасимовых по планировке точно такая же, как и наша, но только зеркально отраженная. Комната Богдана имеет такое же расположение, как и моя. Раньше я часто бывала у него в гостях, и сейчас ноги несут в комнату бывшего друга почти по инерции.

Мне будто снова пятнадцать или шестнадцать, и я впервые влюблена…

Мягкое касание Мари возвращает в реальность. Подруга ободряюще сжимает мою руку, когда мы доходим до двери, со стороны коридора обклеенной яркими постерами. Ничего не изменилось с тех времен. Даже красный круг с кричащим «STOP» на месте.

– Приступаем к начальному этапу? – спрашивает Мари и толкает дверь быстрее, чем я успеваю воскликнуть: «В смысле к начальному?»

Первое, что я замечаю, – это стеллажи, которых раньше в комнате не было. Не могу даже сосчитать, сколько их, потому что полочки, битком заставленные книгами, занимают почти всю стену. Пестрые корешки притягивают взор, а потому я не сразу замечаю самого хозяина библиотеки.

Богдан поворачивается на компьютерном стуле. Едва увидев нас, он сначала удивленно открывает рот и распахивает серые глаза, но быстро берет себя в руки. Натягивает маску невозмутимого спокойствия, которую еще с того дня двухлетней давности терпеть не могу, и с холодной вежливостью спрашивает:

– Геля? Марина? Что вы тут делаете?

Все это время, что мы не общались, с Богданом я почти не пересекалась. Изредка видела его во дворе, стискивала зубы, отводила взгляд и проходила мимо. Мы не то что не разговаривали. Даже не здоровались.

Однако в редкие бессонные ночи, когда в тысячный раз думать о рукописи уже не было сил, я представляла, что случится, если мы с Богданом будем вынуждены заговорить. В моем воображении он распылялся, извиняясь, а я – Снежная Королева – даже бровью не вела. Но то лишь высокомерные мечты.

На самом деле мне всегда казалось, что куда правдивее будет представлять, что я злюсь, повышаю голос и пытаюсь перебить пустые и уже ненужные извинения Богдана.

Выходит, что и такой вариант был лишь плодом бурной фантазии. Ведь на деле мне вдруг становится ужасно некомфортно.

Голос Богдана воскрешает в памяти слова, сказанные им в тот злосчастный летний вечер. Слова, которые разбили не только мое сердце, но и раскрошили в пыль годы дружбы.

«Она мне никто».

Воспоминания встают поперек горла горьким комом, который постепенно опускается под ребра, разрастаясь до огромного металлического шара. Он давит на легкие, мешает дышать, даже сердце сжимает внутренней болью.

Не могу сказать ни слова, хотя Богдан смотрит прямо на меня. Он поднимается с кресла и, так и не дождавшись от нас ответа, шагает в центр комнаты.

Зря мы пришли. Я раскисла перед лицом прошлого и даже слова выдавить не могу. А Мари хочет, чтобы мы союзниками стали? С ним?!

Всматриваюсь в сухой гранит глаз Богдана. Нет в его взгляде ни былого тепла, ни тени вины. Только суровый холод осеннего неба.

– И тебе привет! Офигеть у тебя тут перестановка! – звонко произносит Мари и показательно осматривает комнату. Будто случайно, она задевает меня плечом, и я понимаю намек.

Хватит пялиться на Богдана! Нужно подыгрывать.

– Здоров. – Я приветственно вскидываю ладонь и на несколько шагов продвигаюсь к балкону. – Мы тут по делу.

Мари мне намек дала. Пусть и мой поймет! Пора свершить задуманное и сваливать. Тем более ловить здесь нечего. Ждать помощи от глыбы льда, в которую Богдан превратился, бессмысленно.

– Что за дело? – хмурит светлые брови он и настороженно косится то на меня, то на Мари.

Подругу общее напряжение нисколько не касается. Она без стеснения изучает книжные полки, переключает режим кольцевой лампы… Будто находится в гостях у хорошего друга. Мне бы ее беззаботность!

Богдан выразительно кашляет и скрещивает руки на груди. От этого меня почему-то прошивает искрой злости. Мало того что тогда это он все испортил, так еще и сейчас ведет себя как последний…

– Эй, Богдан, ты чего такой бука? – Обворожительная улыбка Мари – как козырь в рукаве. Однако на Герасимове он не срабатывает. Богдан все еще куксится так, будто выпил ведро лимонного сока. – Расслабься! Деньги просить не будем.

– К тому же вряд ли с такой библиотекой они у тебя остались, – роняю я тихо, но и Мари, и Богдан меня слышат.

Подруга коротко прыскает, а Богдан недовольно щелкает языком. М-да, разговор с ним совсем не клеится.

– Ближе к делу. Не хочу, чтобы у мамы вопросы возникли.

– Она нас на ужин пригласила, все нормально, – блеснув наманикюренными ноготками, отмахивается Мари.

И без того бледный Богдан белеет еще сильнее. Мне даже жаль его становится. Неужели переживает, что буду жаловаться тете Свете на старые обиды?

– Не волнуйся, мы опаздываем, – успокаивает Мари и легкой походкой направляется к балкону. – Мы просто пришли кое-что забрать.

Богдан было кидается за ней, но Мари исчезает за шторкой и выходит на балкон, а Герасимов замирает напротив меня. Смотрит так, будто я нерушимая стена, которую невозможно ни обойти, ни покорить. Даже смешно, как он меня сторонится и боится!

Растерянно заправляю светлую прядь за ухо, коротко смотрю на уронившего взор Богдана и раздраженно отворачиваюсь.

Слабак.

– Нашла! – радостно провозглашает Мари и заносит мой телефон в комнату, подняв его над головой, точно Рафики – Симбу. Только торжественной музыки не хватает.

– Это что? Телефон? – Брови Богдана ползут на лоб. – Как он там оказался?

– Упал. – Я пожимаю плечами.

– Случайно, – подхватывает Мари, а затем берет меня под руку и незаметно тянет к выходу.

Меня окутывает чувство облегчения напополам с недоумением. И все? Уже уходим? А как же план? Попытки переманить на нашу сторону перспективного книжного блогера?

Но хватка Мари становится жестче, и я понимаю – медлить нельзя.

– Не разбился?! – выпаливаю я удивленно, когда смартфон возвращается в родные руки. Все работает, и даже трещинок новых не прибавилось.

– Ага, прикинь? Но проверить получше все равно надо. Пойдем, я знаю одну программу…

– Эй! – кричит нам вслед Богдан, когда мы уже подходим к входной двери. – Вы уже уходите?