Сердцецветы для охотницы

– Не новая, – напомнил о себе аука. Руслана опустила глаза на его голос и заметила, что тот подкрался к ней, отвлеченной, вплотную.

Она вспомнила все истории, рассказанные матушкой, о том, как духи съедали нарушивших сделку бедолаг. Несмотря на теплый кафтан и волчью шапку, стало холодно.

– Твоя часть сделки, Охотница, – это помощь Морошке.

– Помоги, Охотница, – ласково протянула омутница, которая в человеческой жизни носила названное аукой имя. – А я помогу тебе и твоему стражу.

Зоран коротко оглянулся на Руслану. Он был так же сбит с толку, как и она.

– Не понимаю, – качнула головой девушка. – К чему тебе, навьему хитрому духу, просить за омутницу?

– Ты зря мелешь языком, но, вижу, пока не получишь ответов, и с места не сдвинешься, – аука исподлобья посмотрел на Руслану, и ей показалось, что дух вот-вот подпрыгнет и укусит ее за нос. – Упрямая Охотница!

– Вы тянете время, – нетерпеливо напомнила Морошка. – Чародеи скоро подойдут к лесу.

– Откуда ты знаешь? – спросил Зоран.

– Ветер красиво поет, – улыбнулась омутница. – Но я не смогу попросить его о помощи, пока вы не поможете мне.

Тогда Руслана впервые посмотрела на Морошку внимательно. Не на ее острые зубы и пугающие глаза, не на тонкое бледное тело и мертвые цветы в волосах. Ее взгляд скользнул к ногам, ниже колен покрытым чешуей.

Одна нога Морошки была закована в ледяные кандалы. Холодный хрусталь крепко обнимал тонкую лодыжку, уходя под воду.

– Освободи меня, – попросила омутница и подняла закованную ногу над водой. Она растопырила белые пальцы, и между ними натянулась молочного цвета перепонка. – Это нам всем выгодно.

Руслана не торопилась кидаться на помощь утопленнице. Ее настораживала новая сделка и обещания омутницы призвать на выручку ветер. Но и Морошка, и аука смотрели на Руслану с надеждой и нетерпением. То были вовсе не голодные взгляды изголодавшихся хищников, а взоры напуганных человеческими голосами зверей.

– Вы боитесь палачей, – догадался Зоран. Руслана тоже это поняла:

– А наши следы охотников и к вам приведут. Вот к чему эта сделка.

– Это не сделка, – омутница едва не шипела, раздраженная нерасторопностью помощников. – Это… Как там говорится у людей?

– Взаимовыгодный союз, – услужливо подсказал Зоран.

Руслана понимала, что вариантов у нее всего два – помочь Морошке или умереть. Однако все равно медлила. Пыталась нащупать в словах духов, в их поведении намек на обман.

– Я истосковалась по подругам, – хныкнула Морошка, – не могу из-за проклятых цепей Мороза нырнуть в эти воды, а вынырнуть в других. Не могу, скованная, говорить с Ветром на равных. Не могу спасти ни себя, ни кого-то еще.

Аука жалобно покачал лохматой головой, Зоран чуть опустил меч. Слезы утопленницы растрогали даже Руслану, но она была не так доверчива.

– Тебя сковал сам Мороз. Откуда мне знать, за что? Вдруг твое наказание справедливо?

– Меня наказали за глупость, – с обидой поделилась омутница и склонила голову в наигранной печали. – Но тебе о ней не расскажу. Нет-нет, не расскажу. Кто знает, что Мороз сделает, если узнает про мой слишком длинный язык?

Почувствовав на себе взгляд Зорана, Руслана поняла, что и он не ведает, о чем речь. Однако спрашивать было уже некогда.

– Тихо! – омутница вдруг подняла ладонь, прося всех умолкнуть, и сосредоточенно вслушалась в повисшую тишину. Ветер промчался меж деревьев и затих, а Морошка будто стала еще бледнее. – Они идут, – сказала она едва слышно. – Идут за нами.

Устав ждать, напуганный аука пнул Руслану по пятке. Ощущалось это, как удар отлетевшего с дороги камешка.

– Иди уже! Вытащи Морошку из цепей! – приказал аука. – Иначе нас всех здесь…

– Руслана, не смей, – встрял Зоран и снова вырос перед ней, как щит. – Я обещал защищать тебя, поэтому сам пойду к Морошке.

Она вспомнила, как утопленница зазывала Зорана в болото, а тот размяк, растерялся, как мальчишка. Нет, не только Зоран в ответе за Руслану, но и она за него. И плевать, что клятв охотница никаких не давала.

– Я сама пойду, – твердо сказала она и вручила Зорану свой лук и колчан. От того, как резко она впихнула оружие ему в руки, парень на несколько мгновений потерял дар речи.

Повернувшись уже к духам, Руслана произнесла:

– Вы должны поклясться, что это не ловушка. Что не тронете ни меня, ни Зорана.

– Дура городская! – выплюнул аука так ядовито, что Руслана невольно ощутила укол обиды. – Наши жизни на кону, а ты тележишься!

– Что? – горько рассмеялась омутница, глядя в озадаченное лицо Русланы. – Удивлена, что мы тоже чего-то боимся? Так вот знай, Охотница, ты бежишь от людей, что куда опаснее духов, от которых сейчас стараешься защититься и тянешь время. Когда те люди нагонят тебя, поймают заодно и нас, – Морошка коснулась ладонью груди, кивнула на ауку, а затем широким жестом обвела рукой лес. Она говорила не только о них с аукой, но и о других духах. – Они предадут нас огню, который зовут «очищающим». Из обугленных костей изготовят порошок для яда, которым смазывают оружие. На вырванных зубах высекут руны и сложат в кожаный мешочек, что будут носить на поясе. Из пепла сотворят снадобья, которыми станут травить таких же невинных, как ты, пытаясь получить признание в несуществующих грехах. О, Охотница! Неужели ты думала, что духи – зло большее, нежели люди, творящие чары, сотканные из смерти?

Руслана хотела бы думать, что омутница лишь запугивает ее, но видела этот животный страх в белесых глазах. Слышала, как дрожит голос той, что боялась умереть вновь. В этот раз – мучительно и окончательно.

Руслана не хотела представлять, как ее тело, сожженное, измученное, разделенное на кусочки, станет пеплом в бутыльке с ядом. Как ее зубы лягут в кучку чужих. Она до тошноты бояласьтакой смерти и того, что ждет после нее. Не хотела оставаться неупокоенной душой, разорванной на клочки и призванной стать источником черной магии.

И они смеют звать себя палачами?! Смеют верить, что истребляют зло, хотя сами являют собой его уродливый лик?!

– Шевелись, Охотница, – в очередной раз поторопила Морошка. – Если откажешься помочь, живой ни тебе, ни нам не уйти.

В этот момент аука будто невзначай щелкнул зубами, но Руслана поняла намек. Если попытается улизнуть, не вернув долг, ее убьют не палачи, а духи.

Под внимательными взглядами трех пар глаз она шагнула в сторону болота, но остановилась прежде, чем Зоран успел поймать ее за запястье.

– Все равно. Обещайте, что после того, как мы поможем, вы нас не тронете, – попросила она упрямо.

Аука зашипел недовольно, но все же проворчал:

– Даю слово. И в отличие от слова человеческого, это ценное обещание. Нерушимое.

Руслана довольно кивнула и повернулась к Морошке. Та так и сидела на бревне, водя кончиками пальцев по черной воде, что больше не пряталась под тонким слоем льда.

– Я и не собиралась вас трогать, – пожала плечами омутница. – Тебя, Охотница, все духи в лесу знают. Ты с детства к нам приходишь и всегда оставляешь угощения.

– Сегодня я забыла о подношении, – не то с сожалением, не то с подозрением напомнила Рус- лана.

Омутница на это только фыркнула:

– Духи и лес помнят твою доброту. Тебя никто не тронет, если соглашение не нарушишь. Как пройти ко мне по болоту, я подскажу.

Почувствовав себя чуть более уверенно, Руслана расправила плечи. Не зря отец научил, как себя в лесу вести, как общаться с его обитателями, даже если те глазу невидимы. Но Руслана пришла не одна. Ни на миг она не забывала о юноше, что должен был ее защищать, но по странному велению судьбы теперь сам от Русланы зависел.

Она знала, чувствовала, что Зоран боится духов. Он храбрился, пытался не показывать слабость, но Руслана нутром ощущала – что-то его страшит. Недаром Зоран долго противился тому, чтобы в чащу идти. Не просто так его хватка слабла, стоило на Морошку взглянуть.

– А он? – Руслана указала на Зорана, когда тот уже вцепился в ее руку чуть ниже локтя. Пытался оттянуть от чарусы подальше, но Руслана отступать и не думала. – Его вы не знаете, но тронуть его не позволю. Обещайте, что не обидите Зорана!

Омутница скучающе посмотрела на парня, что стоял плечом к плечу с Русланой. Храбрился, понимала она, хотя мечтал сбежать.

– Он пропах ду`хами, – Морошка отвернулась от Зорана, как покупатель на рынке – от протухшего мяса. – Мне он неинтересен.

– Ты звала его в болото! – напомнила Руслана, ощутив, как необъяснимый жар, зародившийся под ребрами, поднялся к коже и лизнул щеки.

– Я шутила! Мне было просто скучно. Твой защитник, – утопленница хмыкнула, – мне ни к чему. Клянусь.

– Клянусь, – эхом повторил аука, и только тогда Руслана удовлетворенно кивнула.

Что значат слова Морошки о том, что Зоран «пропах духами», Руслана догадывалась. Помнила рассказ матушки, и потому по коже теперь гулял противный холодок. Что, если Бояна не ошиблась? Что, если Зоран и правда человек лишь наполовину?

«Да какая разница! – отрезвляюще пронеслось в голове. – Он не дал ни единого повода сторониться себя! Если стану его без причины бояться, чем лучше матушки буду?»

Руслана протянула Зорану промерзшую до кончиков пальцев, но твердую руку, раскрытой ладонью вверх:

– Одолжи меч? – Она не смогла взглянуть ему в глаза, пристыженная собственными трусливыми мыслями. Потому не увидела, как выгнулись брови юноши в удивлении, что тенью залегло меж малахитовых прожилок радужки. – Нужно чем-то сломать оковы. Мой лук слишком легкий и тонкий – не подойдет, а нож Богданы против льда все равно что иголка. Бесполезно.

Не сразу, но все же послышалась песня металла, на время прощающегося с ножнами. Зоран вложил рукоять меча в ладонь Русланы, накрыл ее руку своей, сжимая пальцы девушки вокруг холодного же- леза.

– Не урони.

– Еще чего, – хмыкнула Руслана, затолкав страх куда подальше.

Вот ведь глупая. Как можно бояться того, кто поклялся тебя защищать? Она все же осмелилась поднять взор, и тогда кривая усмешка слетела с губ. Зоран смотрел в ее глаза серьезно, взволнованно.

– Может, все же останешься на берегу, – предложил он и потянулся обратно за своим клинком. Почти коснулся пальцев Русланы, чтобы забрать рукоять, но она спрятала руку с мечом за спину.

– Сделку я заключала, мне и отдуваться.

– Я обещал…

– Защищать меня, помню. Но ты сам все слышал. Духи меня не тронут.

Зоран всего на миг над плечом Русланы глянул на Морошку, и его лицо едва уловимо переменилось. Руслана знала этот взгляд. Так Лета смотрела на собак, которых до жути боялась после того, как одна из них укусила ее за ногу. Так Руслана наверняка смотрела на новую кобылу в хлеву родного дома.

– Умеешь стрелять? – спросила она, вспомнив об утекающем времени. Дождалась кивка Зорана, а затем попросила: – Тогда будь готов это делать, если что-то пойдет не так.

Сказав это, она уверенно развернулась к Морошке и крикнула:

– Я готова!

– Наконец-то, – проскрежетал аука где-то за спиной.

Омутница поманила белоснежной рукой и предупредила:

– Делай, как я говорю, если не хочешь упасть в болото. Поняла?

– Да. – Пальцы крепче обхватили металл, и Руслану вдруг пронзило странное чувство. Ей показалось, что вместо рукояти она сжимает ладонь Зорана.

– Будь осторожна, – напутствовал он, когда девушка обернулась, прежде чем сделать первый шаг в трясину.

«Нареченный страж».

«Байстрюк».

Руслана сбежала от этих мыслей и зеленых глаз, скакнув на первую кочку, выступающую над спрятанной под тонким льдом водой.

– Молодец, Охотница, но больше так не делай! Без моего совета никуда не ступай! – услышала она голос Морошки. – Это ведь болото, здесь полно обманок!

– Прости, – буркнула Руслана, удерживая равновесие на зыбком клочке земли. Меч был непривычно тяжелым, что только усложняло задачу.

– Извиняться перед стражем своим будешь! Он ведь за тобой в трясину полезет!

Духи рассмеялись. Руслана могла лишь позавидовать им – она-то даже натянутую улыбку выдавить не могла. Опасность обступила плотным кольцом, которое все сужалось, дыша в лицо близящейся смертью. Не до веселья.

Да и перед Зораном было стыдно. Духи правы: начнет тонуть она, и Зоран кинется следом.

– Справа от тебя над водой надулся пузырь, – указала омутница, – видишь?

Руслана нашла взглядом названный ориентир и нахмурилась. Ни островка, ни камешка. Ничего. Зато с другой стороны из-под воды выглядывало вполне надежное возвышение.

– Даже не думай! – прикрикнула Морошка, завидев взгляд Русланы. – В воду провалиться хочешь? Делай, как я говорю!

– Но там же…

– Слушай меня, Охотница! Прыгай!

И она прыгнула, крепко зажмурившись и задержав дыхание. Но вопреки ожиданиям, ее не окутал липкий холод мутной воды, рот не наполнился пресным вкусом, а мокрая одежда не тянула на дно. Руслана стояла на крепком островке, едва прикрытом пенистой водой, как невеста – кружевной фатой.

– Хватит зевать! Прыгай снова вправо! – скомандовала Морошка, и на этот раз Руслана подчинилась без раздумий.

Слушая подсказки омутницы, Руслана скоро добралась почти до центра огромного болота. Ее и Морошку разделяло не больше десяти локтей. Отсюда утопленница выглядела еще более пугающей… и красивой.

Незабудки в темных волосах давно отцвели. Мертвые цветки пожухли, но не утратили своей яркости. Нежно-голубые, такие же, как острые и длинные ногти на холодных тонких пальцах. Кожа – нежный шелк, блестящий от россыпи мелких капелек воды. Губы – мягкие лепестки дикого шиповника. Но глаза, словно затянутые молочной пенкой, выдавали в Морошке навьего духа.

Интересно, почему она однажды утонула здесь?

– Ну? Чего застыла?! – поторопила мертвая красавица. – Я слышу… Те чародеи уже идут по вашим следам к чаще.

– Подсказывай, – на выдохе попросила Руслана. Она устала и запыхалась. – Куда?

– Прямо. Просто иди, тут не провалишься. Только вот здесь, – Морошка вытянутым пальцем ткнула в воду у одного края бревна, на котором восседала, – остановишься. Ближе не подходи, а то упадешь.

Руслана благодарно кивнула и двинулась вперед. И хоть Морошка уже доказала – ей можно верить, Руслана все равно прощупывала почву перед собой кончиком меча. Идти по воде, под которой ничего не видно, все же не так-то просто. Страшно.

Когда Руслана приблизилась к Морошке, омутница достала из-под воды ногу и вытянула перед собой на бревне. Ступня с перепонками между пальцами, блестящая чешуей, точно жемчугом, была так близко, что Руслана легко могла коснуться кожи духа. Лодыжку обнимал хрустальный обруч изо льда, а уже от него отходила прозрачная цепь, что ныряла в мутную трясину.

– Постарайся не отрубить, – попросила Морошка и зажмурилась.

Руслана подняла меч двумя руками, хотя Зоран управлялся одной. Постаралась прицелиться. Как бы замахнуться, чтобы разбить цепь, а не кости духа?

– Торопись, – не открывая белесых глаз, наказала омутница, – я слышу, как они скачут по нашим землям.

Краем глаза Руслана увидела, как засуетился аука, а Зоран наложил на тетиву стрелу.

«Руби же!» – взвилось что-то внутри, приказывая обрушить тяжелый клинок хоть как-нибудь. Не жалеть ни кожи, ни костей. Быстрее. Скорее! Сейчас!

Но Руслана сдержала этот порыв. Вдохнула глубоко, примерилась и только тогда замахнулась. Нанесла удар. А потом еще, и еще…

– Не получается, – качнула головой она. – Не выходит!

Омутница открыла один глаз, не веря Руслане. Наклонилась вперед, чтобы самой взглянуть на цепи.

– Проклятая девка! – прорычала утопленница и ударила рукой по воде. В стороны полетели черные брызги, будто заменяя непролитые слезы духа.

Руслана чуть отшатнулась. Она-то тут при чем?! Но чем дольше причитала Морошка, тем яснее становилось – злится она вовсе не на Руслану.

– Да откуда я знать могла, что ее трогать нельзя?! Сама в воду полезла! Я не виновата была! Мор-р-роз! – прорычала она злобно. – Цепями твоими колдовскими да тебя самого бы…

– Колдовскими, – шепотом повторила Руслана.

Морошка ее не услышала и продолжила, убиваясь, лупить воду, будто это могло как-то помочь. Тогда Руслана повторила уже громче, увереннее:

– Цепи ведь колдовские!

– И что с того?! – всхлипнула Морошка, ощерившись, как дикий зверь. Но ни ее горящий гневом взгляд, ни оскал острых зубов Руслану не напугали.

Она достала из-за пояса тонкий серебряный нож, подаренный Богданой, и повторила слова по- други:

– Нож этот – оберег от злых сил, от колдовства. Что, если он и чары Мороза разрушит?

От одного вида аккуратного, будто свитого из звездного света ножа Морошка зашипела. Омутница отползла почти на самый край бревна, но Руслана, отбросив меч Зорана, успела поймать ту за ногу.

– Не с-смей! Ты заденешь меня! Ож-жоги останутся! – сквозь зубы прорычала она и дернулась, пытаясь вырваться.

Мокрая кожа скользнула под ладонью, жесткая чешуя оцарапала руку. Руслана стиснула зубы и крепче сжала пальцы. Не отпустит. Раз дух боится, значит, нож и правда колдовство рассечь может!

Руслана и Морошка замахнулись одновременно. Одна подняла серебряный клинок, а другая – руку, что разила ничуть не хуже меча. Жесткие длинные когти целились прямо в грудь охотницы, но все замерло, как только послышался звонкий треск.

Лед раскололся.

Когда Морошка вздохнула полной грудью, ветер засвистел меж осинок. Те задрожали, испугавшись звонкого смеха омутницы.

– Свободна! – пропела Морошка, любуясь на лодыжку, которую больше ничего не сковывало. – Снова свободна!

Под радостные возгласы ауки она с плеском нырнула в болото, превратив белое полотно на чарусе в поляну с черными проталинами. Но не успела Руслана подумать, что Морошка сбежала, как та вновь забралась на бревно.

– Всего несколько дней на цепи провела, а будто целая вечность прошла! – убрала за спину промокшие волосы омутница. – Ах, как чудно!

Руслана не спешила прятать нож за пояс. Когда же Морошка перевела свои глаза, точно подернутые туманом, на свою спасительницу, Руслана и вовсе сжала рукоять так, что узорчатый металл до боли врезался в кожу.

– Возьми, – Морошка протянула Руслане несколько цветков, которые достала из своих волос. – Ну же! Не бойся!

– Зачем они мне?

– Ты ведь не веришь словам, Охотница, – хитро улыбнулась Морошка. – Не веришь, что теперь ни тебя, ни твоего спутника мы не тронем.

Говоря «мы», Морошка взглядом окинула поляну. Так, будто та была полна зрителей. Руслана невольно оглянулась, но увидела только Зорана, который встревоженно следил за происходящим. Аука уже исчез. Получил, что хотел, и пропал.

– Коль не веришь клятвам, вплети мои незабудки в волосы себе и стражу, – посоветовала Морошка, – тогда вы станете пахнуть, как духи. Лес вас не тронет.

Ее рука была мокрой и влажной, как камни на дне колодца. Руслана осторожно сжала цветы в кулак и благодарно кивнула. Наградой ей стала довольная острозубая улыбка.

– И все же запомни, Охотница: клятвы духов нерушимы. Некоторым обещаниям даже смерть не преграда.

Говоря это, Морошка вдруг стала серьезной и даже пугающей. Руслана слушала ее внимательно и чувствовала, как странное ощущение холодом скатывается по позвоночнику, а затем наполняет нутро. Она попятилась, споткнулась о меч Зорана, и тогда что-то будто лопнуло. Губы Морошки снова вытянулись в улыбку:

– Бегите отсюда. Сейчас начнется ураган.

Морошка вытянула из волос еще одну незабудку и согрела цветок легким дыханием. Он сорвался с бледной руки, но в воду не упал. Подхваченная ветром незабудка рассыпалась на лепестки, которые запорхали в воздухе, точно бабочки.

– Они укажут дорогу, – напоследок крикнула Морошка уже в спину Русланы. Затем послышался плеск, а когда охотница вновь обернулась, омутница, совсем невесомая, уже сидела на тоненьких ветвях ближайшей к болоту осинки. Утопленница затянула песню, в которой, кажется, не было ни смысла, ни понятных слов, но ветер услышал ее и послушно подчи- нился.

Руслана мчалась по своим же следам. Прыгала по кочкам, бревнышкам и камням. Иногда, когда следы терялись под тонким слоем воды, приходилось действовать по памяти. Но, что бы ни случилось, она крепко держала рукоять меча Зорана, который не забыла подобрать.

Поднялся сильный ветер, который только набирал силу, как и голос Морошки, что лился, будто хрустальная вода из кувшина. Деревья под его порывами клонились к земле, снег поднялся в воздух, однако лепестки незабудки урагану были неподвластны. Руслана послушно следовала за голубыми лепестками. До берега оставалось совсем чуть-чуть, но ветер выл все громче, злее.

– Дай руку! – Зоран поймал ладонь Русланы и почти рывком вытянул девушку на безопасный берег. Лепестки полетели дальше, сквозь поднявшуюся белую стену снега, и дозорный и охотница последовали за ними.

Зоран забрал меч и спрятал его в ножны. Руслана крепче сжала подаренные Морошкой цветы и обернулась. Ни Князя, ни Морошки уже не было видно, но пение ее не затихало ни на миг, оно неслось все дальше по лесу.

– Теперь нас никто не найдет. Никто не будет знать, где мы, – не отпуская горячей руки Зорана, сказала Руслана.

Он крепко держал ее руку, но девушка и не думала вырывать ладонь. В таком урагане она не видела ничего дальше пары локтей. Четкими были лишь рука Зорана и лепестки, что кружили вокруг гостей леса.

– Будем надеяться, что духам можно верить, – сквозь ветер прокричал Зоран. Руслана ничего не ответила. Лишь перебрала пальцами подаренные цветы.

Когда снежинки изрезали лицо острыми гранями, когда мороз забрался под одежду, а брести сквозь метель уже больше не осталось сил, Руслана с горечью подумала – Морошка обманула. Завела в глушь, тут им теперь и сгинуть. Но впереди вдруг показался теплый свет.

Укрытие.