Кофе и вода

Несмотря на то, что давно уже всё решено, меня всё равно одолевали сейчас трепетное волнение и грусть, потому что я окончательно прощаюсь с этим городом. И спешка только добавляла спутанности в мои и без того сумбурные мысли.

Вся дорога от метро до квартиры пролетела размазанными воспоминаниями, как огни на ночной трассе. Тёплыми и душевными, грустными и невыносимо печальными. Я тут родился и вырос, учился, гулял, прогуливал школу, поступил в универ, устраивался на работы, пил с друзьями, увлекался музыкой. И, конечно же, очень сильно любил.

… – Как ты можешь со мной так поступить? Где я буду жить? – её обиженный тон меня даже повеселил, несмотря на ужас всей ситуации.

– Может, с ним? – криво улыбнулся я.

– Это было несерьёзно! – закричала она.

– Он несерьёзно прожил почти два месяца в нашей квартире? С тобой? В комнатах, где мы делали ремонт и строили планы на будущее? – мой голос звучал уже ровно.

– Давай начнём сначала? Не прогоняй меня, пожалуйста! – вытянула она нежным голосом и сложила брови домиком, но теперь я видел только фальшь.

Меня даже не злила уже вся эта ситуация, как три часа назад, когда я застал его тут.

Я просто устал.

Приехал, как только выдалась возможность. Но дома она была не одна. Его вещи были повсюду: лежали на полках, висели на стуле, ждали стирки в корзине для белья. На полке в кухне банки с витаминами и протеинами, в ванной – бритвенные принадлежности, пиво в холодильнике и две чашки в раковине.

Как же мерзко.

– Я буду продавать эту квартиру. – вылетело из меня.

– Но ты же любишь эту квартиру! И собирался вернуться, как только всё закончится. – она всё ещё тянула гласные, будто умоляла меня.

– Теперь меня точно здесь ничего не держит…

На мобильный названивала риэлтор, потому что до назначенного времени оставалось всего пятнадцать минут, а нам ещё надо было уладить какие-то вопросы. Но я уже скользнул в парадную, так что отвечу на все её вопросы лично. Проскочил два лестничных широких пролета, как в детстве – через ступень, и оказался возле высокой синей металлической двери, незамедлительно позвонив в звонок.

Дверь мне открыла крупная улыбчивая женщина лет пятидесяти и широко улыбнулась.

– Здравствуйте! Наконец-то! – высоким и доброжелательным голосом поздоровалась она.

– Говорил же, что успею! – переведя дыхание, выдал я и познакомился, наконец, с риэлтором, с которым мы общались только по телефону почти год.

Я, почему-то, представлял её моложе. Наверное, из-за тонкого приятного голоса, который казался мне практически пением, когда она вдохновенно говорила, подыскивая покупателей на мою квартиру.

Мы обсуждали нюансы сделки и закрывали последние вопросы, пока я ходил и прощался с родными стенами, которые хранили мои яркие воспоминания и горестное послевкусие любви.

Квартира за много лет подвергалась переделкам несколько раз. В последний, уже я знатно вложился в ремонт, когда родители уехали жить за город, а мы с любимой девушкой решили съехаться.

Делали тут ремонт вместе, вдохновляясь Климтом – её любимым художником. Строгий минималистичный серый интерьер был разбавлен деталями в яркой мозаике, дублирующей некоторые детали его картин или расписным текстилем с вышивкой золотыми нитями. Сейчас, например, мы сидели за кухонным столом с блестящей золотой патиной, как и на белых кухонных фасадах, которые разбавляла яркая оранжево-жёлтая мозаика стеновой панели, с черными, серыми и белыми неровными прямоугольниками, повторяющие одеяние мужчины на картине “Поцелуй”.

Неожиданно, в окно заглянуло солнце, заиграв бликами по всей комнате от подоконника, который я когда-то задекорировал мозаикой зеркальных золотых осколков, как раз ради такого вот момента.

Рёбра моментом безжалостно схлопнули сердце гневом и обидой от этого воспоминания.

Хочу поскорее со всем этим покончить! Подписать документы, вручить ключи. Уйти отсюда навсегда, забыв, как увидел её тут, на этом самом подоконнике.

ОНА

Апартаменты были очень похожи на мою первую квартиру в Москве, которую я снимала несколько лет после того, как переехала в столицу, когда поступила в университет.

Я выбрала эту студию, наверное, подсознательно, желая вернуть себе то лёгкое состояние, которое было у меня до замужества.

Большая кровать занимала почти всё пространство студии в середине комнаты. Небольшая кухня с низким холодильником, светлый санузел и тесный коридор с книжными полками. Бросила сумку рядом с этими полками и открыла дверь на балкон, вдохнув городского воздуха, который почему-то напомнил мне библиотечный запах, несмотря на то, что окна выходили на оживленную улицу с автомобилями.

На открытом маленьком балконе сейчас стоял кованый столик со стеклянной столешницей и два плетёных чёрных кресла. Через железные прутики мне открылся вид на густой клён у широкой дороги, и я присела немного погреться в ранних солнечных лучах уходящего лета.

Нежно любила ту студию в Москве.

Моё первое гнёздышко.

Заботливо украшала и наполняла её деталями, которые создавали уют все пять лет, что я в ней жила. И очень грустно было с ней расставаться после замужества, но вдвоем там стало совсем тесно.

Вспомнила зачем-то, как мы часто стояли на моем застекленном узком балконе, обнявшись. Он выходил покурить, а мне просто хотелось быть рядом, обнимать его, пока он близко. Чувствовать аромат его тела и парфюма, кутаться в этого большого парня, как в плед, и утыкаться носом в шею. Я тогда была уверена, что у меня мало времени и он непременно скоро исчезнет из моей жизни. Но судьба подарила мне его на десять лет.

Понятия не имею, куда сейчас идти или что смотреть. Вроде как надо посетить какие-то галереи или музеи, обязательно побывать на Дворцовой площади или погулять по Невскому, но хотелось только раздеться и лечь в кровать, укутавшись в воспоминания о своей старой квартире-студии, где было так хорошо в объятьях будущего мужа.

… – Ты как, красавица? – он с порога сбросил кеды и решительно направился к кровати, где я сейчас лежала, укутавшись в плед, чтобы меня поцеловать, а потом шагнул к барной стойке, которая служила и обеденным столом.

– Всё хорошо. Таблетка уже подействовала. – отозвалась я, наблюдая, как хозяйничает мой будущий муж.

Он закрыл широкой спиной вид на кухню и стал разбирать на столешнице пакеты, которые только что принёс.

– Я взял тебе мороженое, шоколад, конфеты и бутылку красного, твоего любимого! Так что, ты поторопилась. Могли бы и без таблеток справиться! – подмигнул он и принялся готовить ужин.

– Ты лучший! Ты в курсе? – засмеялась я.

– Я просто тебя люблю. – буднично ответил он, впервые признавшись мне в чувствах.

С трудом заставила себя встать. Закрыла за собой балкон, сняла и оставила кофту, раз на улице стало солнечно, и выскочила из подъезда.

Решила пойти, куда глаза глядят.

Сначала, были какие-то типичные улицы, как в центре Москвы, с толпой людей, идущих на работу. Но через час с лишним, Питер соблазнительно открылся мне старинной архитектурой. Водоемы слепили яркими бликами, красивыми горизонтами с мостами и ажурными фонарными столбами. И из-за погоды, видимо, на улицах резко стало людно.

Быстро устав от толпы, мне захотелось пойти в обратную сторону и вернуться к кафе, которое было недалеко от моих апартаментов. Думала срезать дворами, но неожиданно в них заблудилась и пару раз забрела в тупики. Решила всё-таки не заходить больше под арки, а свернуть за угол широкой улицы и город, случайно, заманил меня в уютный сквер с небольшим фонтаном. Здесь оказалось не так много людей, как на центральных улицах, и я решила присесть на лавочку и передохнуть.

Зачем я вообще сюда приехала? Сбежала из столицы, где всё напоминает о бывшем муже, но от своих мыслей я всё равно не убежала и в голове то и дело всплывали воспоминания, которые причиняли мне сейчас физическую невыносимую боль.

Воспоминания о его прикосновениях и поцелуях, широких ладонях и каменной груди, длинных ресницах и пронзительном взгляде. О наших прогулках, выходных дома и поездках к друзьям, или встречах с родителями.

По щекам, наконец-то, полились слёзы и я даже не стала их утирать. Соленые капли тяжело падали на мои раскрытые ладони, лежащие на коленях и будто вытесняли из меня что-то тяжёлое, что давило на грудь уже много лет.

Зачем я сдерживала их всё это время?

Не плакала в тот ночной разговор. Не плакала месяц обоюдного молчания после того как мы написали заявление и он стал вывозить вещи из квартиры. Когда впервые вернулась в пустую квартиру с одной старой его курткой. И когда каждый день здоровалась с этой курткой, весь следующий месяц до сегодняшнего дня.