Время светлячков. Дверь в лето. Проект Таши Калининой

Через два часа мы вывалились из автобуса пыльные, вонючие, потные, грязные, но радостные, что наконец-то поездка закончилась. Однако моя радость быстро улетучилась, потому что от остановки до самой деревни идти пешком ещё несколько километров.

Я была обессилена, морально и физически, и всё равно упорно шла вперёд, невзирая на боль в ноге, не обращая внимания на пот, заливающий лоб. Шла, как путник в пустыне, подгоняемая надеждой. Я видела миражи, от которых открывалось второе дыхание: дом на берегу голубой речки и сосед – молодой, красивый, мускулистый – протягивает мне лукошко с ягодами.

2.

«Ну всё! Пришли» – слышу я и постигаю

ужасное разочарование. Картинка, нарисованная в моей голове по рассказам подруги, и реальность никак не хотели синхронизироваться. Ощущение, что меня обманом заманили в это ужасное место, накрыло медленным липким потоком.

Дом со всеми удобствами – это покосившаяся избушка, а все удобства в конце огорода. Речка оказалась не голубой: из-за песка вода приобрела серовато-коричневый оттенок. Три куста неухоженной смородины – вот и вся ягода.

Я осторожно ступила на крыльцо и со всей силы вцепилась в перила, когда под моей ногой застонали доски. Показалось, что земля разверзлась, увлекая меня в пучину ада.

– Я хочу обратно! – мой безумный крик спугнул деревенских собак. Под громкий лай я опустилась на ступени, тихо бормоча под нос:

– Когда рейс в город? Когда?

– Послезавтра, – ответила подруга, протягивая мне большую алюминиевую кружку.

Успокоительное вино в большой алюминиевой кружке начало действовать и я всё-таки вышла на берег не голубой реки. Зря, что ли, купальник с собой взяла? Подруга о чём-то оживленно беседовала с молодым, красивым, мускулистым соседом. Они смеялись, жестикулировали, выглядели вполне счастливыми и не заметили меня.

«А ведь сосед действительно молодой, действительно красивый, действительно мускулистый», – подумала я, наблюдая за ними поверх большой алюминиевой кружки. Хоть в чём-то слова подруги оказались правдой.

Зачем я согласилась на эту авантюру…

Мне нестерпимо захотелось домой и нестерпимо захотелось расплакаться. Я отхлебнула вина из большой алюминиевой кружки, и в этот момент услышала радостное: «Представляешь, Олег может отвезти тебя в город! Сегодня!».

Старенький ИЖ-5 нёсся по гравийной дороге, выплевывая из-под колёс брызги из камней и песка. Я тряслась в люльке мотоцикла: было неудобно и некрасиво в зелёном круглом шлеме, в котором моя голова выглядела как арбуз. Только радость от того, что я скоро окажусь дома, помогала мне не обращать внимания на эти неприятности. Подруга сидела позади молодого, красивого, мускулистого соседа, а её руки крепко сжимали его торс, нежно сминая хлопковую ткань белоснежной футболки.

– Ты не останешься в городе? – полувопросительно-полуутвердительно сказала я подруге, неуклюже выбираясь из цепких лап мотоциклетной люльки. Ответ я уже знала, ибо только слепой не увидит искр, которые вспыхивали в воздухе между этими двумя.

– Нет, – начали они хором и рассмеялись, а подруга продолжила:

– Мы завтра пойдём…

– На сомов, – закончил молодой, красивый и мускулистый сосед.

«Рыбак рыбака видит издалека» – старая пословица крутилась у меня в голове, пока я смотрела вслед рычащему мотоциклу.

А через полгода мне пришло приглашение на их свадьбу.

Из одной страны в другую – через Алтай

Александр Лилявин

Раз пять я был на Алтае. Один раз водил группу детей, а остальные – дикарями. Два раза сплавлялся по Катуни.

В первый поход мы собрались втроём – я, Костя и Лёпа, мои друзья – посмотреть гору Белуху.

Из Томска выехали на поезде до Бийска. Это было начало августа 1991 года. Ехали спокойно. От Бийска – на автобусе до Горно-Алтайска. Автобус выходил часов в семь утра, касса открывалась в четыре. Мы с вечера заняли очередь. На вокзале просто все на полу лежали. И потом в автобусе шестнадцать часов стоя, как селёдки в банке.

Доехали до деревни Тюнгур. Дальше населённых пунктов нет. Кто-то рассказал, что вот уже Китай, а вот – Монголия. И горы.

Мы приехали после шести вечера. Километров пять прошли, и стало темно. Мы сделали остановку. И привязался к нам пастух. А у нас была фляжка спирта. Так он у нас почти всё выцыганил, «сказки» рассказывал про местных, обещал медвежью желчь.

Интересно, что все, кто нам попадались на пути, какой бы национальности не были, – все здоровались. И русские, и немцы. Видел детей алтайцев, а они с разноцветными волосами, интересно было смотреть, необычно.

И так целую неделю в пути: день – идёшь, ночь – отдыхаешь.

Когда подходили к Телецкому озеру, то нужно было перейти перевал. На высоте даже уши глохли – такая тишина! И как будто деревья не колышатся. В самой верхней точке на перевале было невероятно! Я держался за тонкое дерево и где-то далеко внизу озеро, а с другой стороны – лес. И это всё далеко подо мною.

И много таких штрихов. Шли по тропинке – видели кусты малины. И почти всю дорогу сильно ощущалось, как воздух спирает лёгкие. А в самом озере до чего леденющая вода – зубы чистить невозможно было. Из Телецкого неглубокий ручеёк бежал, и мы в нём между валунами купались. Гора тоже очень впечатлила – большая, красивая. Она на другом берегу Телецкого озера, и туда другой путь.

Иллюстрация: Ксения Башкова

На озере мы пробыли три дня. В первый день Лёпа готовил еду, а мы с Костей поднялись выше – посмотреть, там малина была. Собираем и едим. Вкусная, крупная, а рядом с нами медведь ест ягоду. Мы так бежали, что кубарем скатились. Когда вернулись к палатке, то сразу и стемнело. А ночью, когда все спали, к нам приходил этот медведь. Я проснулся, а он вокруг ходит, рычит, палатка ходуном, котелки все наши проверил. Было очень страшно.

На вторую ночь рысь приходила, разодрала столб – оставила свою метку. Но мы спали как убитые. Наутро обнаружили много следов и решили за ней проследить – глупые были. Рысь, конечно, не нашли, но высоко поднялись в горы в своих поисках.

Когда обратно спускались, мы с Костей по пути грибы собирали. Мы спустились, а Лёпы нашего нет. Уже темно стало. Пожарили грибы, переночевали вдвоём. Утром Лёпа так и не вернулся, поэтому мы решили отправиться в путь – у всех встречных спрашивали, не видели ли они нашего друга. Наконец-то кто-то сказал, что видел. Мы с Костей пошли, куда люди подсказали, и нашли нашего Лёпу возле костра. Он всю ночь просидел возле какого-то дерева, а вокруг глаза, десятки глаз – дикие звери рядом бродили.

На пятый день у меня воспалился глаз – конъюктивит. Ничего не помогало. И снова встретились нам какие-то прекрасные люди в пути – дали тетрациклин. Сразу полегчало и помогло.

Дорога обратно была быстрее и легче. И когда ехали в автобусе, мы узнали по радио, что Советский Союз закончил своё существование. Поверить было невозможно. Но уже на железнодорожном вокзале стало понятно, что происходит что-то непонятное. На обратный поезд не было билетов. В итоге ехали на третьей полке, где чемоданы должны лежать.

На Алтай мы в тот раз поехали дикарями и, как в фильме «Три плюс два», решили не бриться. Поэтому когда вернулись в Томск, отправились к Лёпе бриться. Родителям своим я не говорил, куда собирался, они думали, что я на сборах.

Золотое кольцо почти даром

Марина Успенская

«Мир не без добрых людей»

Народная мудрость

«Ой, девки, сидели бы вы дома», – произнёс мой друг, наблюдая, как я собираю рассыпавшиеся по полу шарики от подшипника. Скорбно-комичным зрелищем выглядели наши сборы: поезд через несколько часов, а мы только учимся разбирать и собирать велики, теряем запчасти, пытаемся впихнуть в малюсенькие рюкзачки побольше вещей. Бабушка и мама сидят с зелёными лицами и ничего уже не советуют – все доводы иссякли за неделю уговоров. Я стараюсь не поддаться всеобщему тревожному страху, коряво отшучиваюсь: «Что за зал прощания? Мы же в отпуск едем. Отдыхать». Бабушка не выдержала, запричитала: «Нормальные люди отдыхать в санатории ездят. А вы… Две молодые девки, одни, на каких-то дорогах, в лесу… Прибьёт какой маньяк, и косточек не найдёшь». Моя недавняя эйфория скисла, наплывала тревога. А ведь какое яркое либретто задумано! Вдвоём с подругой на велосипедах проехать по Золотому кольцу, пусть и «малому» на первый раз – от Владимира до Москвы.

Я, надо признаться, девушка абсолютно не спортивная. И велосипеда своего нет. Отрывая от сердца, дал на время один друг, не подозревая даже, какие испытания ждут его конягу. Тяжеленный такой велик – совсем не для хрупкой девушки, но иного выбора не нашлось. У подруги Наташки велосипед получше, со скоростями. Мы сами сшили чехлы, чтобы перевозить на транспорте, разработали маршрут, нарисовали карту передвижения. Всё. Только бы скорей очутиться в поезде! И вот комфортных 33 часа в купейном вагоне позади, и Золотые ворота Владимира перед нами: два дня праздного шатания по достопримечательностям средневековой столицы Руси и сибаритствования в дорогом номере гостинице – чем не санаторий?

Настоящее путешествие началось на рассвете третьего дня. Предстояло проехать тридцать пять километров до Суздаля. Первые сорок минут передвижения показались нам адом. Крутые подъёмы. Ветер в лицо. То холодно, то жарко. Дорога – сплошные рытвины. У меня бесконечно слетала цепь.

В Борисове мрачная женщина вынесла нам молоко. Мы пили из банки по очереди. Я загляделась, как пила Наташа: полузакрыв глаза, неспешно, грациозно откинув голову. Белые струйки стекали с губ, на носу поблёскивали бусинки пота и радужные блики. Мрачная женщина невольно улыбнулась, глядя на девушку – её тоже очаровала эта картина. Она не взяла с нас деньги и только перекрестила на дорогу.

В планах у нас было сделать крюк и заехать к церкви Покрова-на-Нерли, но мы сбились с пути, попали не на ту своротку, и крюк получился совсем не тот – накрутили лишних десять километров. Очень расстроились, что планы нарушились, и попилили дальше.

Суздаль возник перед нами как-то неожиданно – мы уже счёт потеряли часам и километрам – и сразу же очаровал своей естественной прелестью. Это было царство ослепительного белого цвета: побелённые стены церквей, белые платочки и кофточки старушек, белые гуси. И золото куполов, делающих эту белизну ещё насыщенней. Мы зачарованно прохаживались по улочкам городка, пока нас не заприметила какая-то пожилая женщина. Она безошибочно угадала в нас туристов и предложила ночлег. Недорогим ночлегом оказалась узкая койка на двоих в чуланчике.

Взяв с нас предварительно оплату и провожая на прогулку, тётя Нюра с неодобрением заметила: «Девушки вы ладные, только вот в штанах в церкву грешно ходить». «Не беспокойтесь, тётя Нюра, – сказала я, выуживая из рюкзака мятые юбки, – у нас всё, что нужно по правилам, имеется», – и приложила юбку к талии. Но тётя Нюра опять поморщилась: «Коленки-то прикрыть надоть». У Наташи юбка была длиннее, и это понравилось нашей хозяйке, как и сама Наташа. Моя подруга вообще всем нравилась: высокая, статная – кровь с молоком, чернобровая, с тугой косой ниже пояса. Настоящая русская красавица с обложки журнала «Крестьянка». Эта красота не раз помогала нам решать проблемы. Так, взмахнув Наташкиной косой, мы получили номер в гостинице во Владимире.