Радуга в тумане

– Здесь все грубят, мне даже кофе не предложили, – капризничала она, – не говоря уже …

–Угомонись, это – одно из лучших, тебе не нравится , можещь вернуться…

Настя скривила гримасу, но ничего не ответила.

– Девушка едет позагорать на море, – глядя на Настю, грубовато сказал «папик»,– неважно куда… Испания, Италия, Черногория… Или все же важно?

– Ладно, пусть будет Италия. – Недовольно согласилась она.

– Будьте добры, подберите что-нибудь, чтоб и пляжи хорошие и город интересный.– Более мягким тоном обратился мужчина к Леночке.

Леночка краснела и глупо моргала, не отрывая взгляд от клиента. «Да-а, – подумала Маша, – у бедной аж дух перехватило. Общается только со смазливыми второкурсниками в своем институте».

– Анфиса! – Мария обернулась к сотрудникам. – М-да… «Ну и картина, просто три девицы за столом млели ранним вечерком».

Все три девушки собрались за одним столом и откровенно пялились на клиента. Глазки округлились, щечки порозовели даже под тональным кремом. Анфиса одернула свое и без того глубокое декольте, Ирина мечтательно наклонила голову набок, Полина накручивала на палец прядь своих роскошных волос. «Ну ладно, Леночка, совсем молоденькая и глупенькая, – думала Маша, – но эти-то красавицы с достаточным жизненным опытом, а выглядят также глупо». Она еще раз взглянула на мужчину: около сорока, искра в глазах, легкая ухмылка на губах. В грубоватой мужской красоте чувствовалась сила и уверенность. «За таким, как за каменной стеной, – Маша перевела взгляд на его спутницу. – Странно только, что рядом с ним капризная и глупая девочка. Ну, значит, именно такая ему и нужна». Маша шепнула Леночке пару слов, и та с облегчением уступила ей свое место.

–Я организую для вас замечательный отдых. На сколько дней вы рассчитываете?

– Пару недель будет достаточно, и, желательно, как можно раньше.

– Можно заказать индивидуальный тур для двоих, – начала Маша.

– Настя летит одна, – перебил ее мужчина, – когда будут готовы документы?

– Восемнадцать ей уже есть?

– И восемнадцать есть, и загранпаспорт, и виза!

Маша оторвалась от экрана монитора и наткнулась на черные, внимательно изучающие ее, глаза. Взгляд выразительный и … теплый. Она не отвернулась, даже не смутилась. И не таких видала. Она уже давно не тает, как шоколад на солнце, от подобных взглядов. «Хорош, нечего сказать, подружка в дочери годится, и все равно не имёться»,– только и подумала Мария.

– Завтра Анфиса подготовит для вас все документы, и перезвонит. Подъедете, когда вам будет удобно.

– Может, вы лично этим займетесь? – спросил он, не отрываясь от Машиных глаз.

– Я уже в отпуске,– спокойно ответила Мария.

После ухода этой необычной пары еще некоторое время в офисе царила тишина. И только колокольчик тихонько позвякивал.

– Какой мужчина! – Мечтательно сказала Анфиса. – У меня даже мурашки по спине пробежали.

– Хватит уже грудь выпячивать, а то выпрыгнешь из кофточки, – съязвила Полина.

– Сама-то, себе чуть волосы не повырывала.

– А на меня посмотрел, как удав на кролика, я даже дышать не могла, – Леночка судорожно хватала ртом воздух.

Маша подошла к журнальному столику и расставила чашки на блюдца.

– Угомонитесь, детский сад, – она разложила чайные пакетики, – вы случайно не заметили, что он был не один. Идите уже чай пить, вас пирожные заждались!

– Да, маленькая, но уже стерва, эта его подружка, – не унималась Полина. – Кофе ей, видите ли, не предложили! Пусть сначала научится себя вести.

2

Этот ресторанчик японской кухни открылся всего полгода назад, но уже стал одним из постоянных мест, где три подруги проводили свои разные дни: день независимости от домашних дел, день женской солидарности, день носовых платков, день победы над плохим настроением и еще бог весть какой день. Всегда тихая восточная музыка, теплые терракотовые оттенки дорогого гобелена, неяркий свет и журчащая в небольшом фонтане вода располагали к душевной болтовне. Молоденькие официантки в одеждах с намеком на японские кимоно были вежливы и услужливы.

Милая блондинка с идеальным «каре», таким же идеальным, как ее понятия о семье, о любви, и вообще о жизни, удобно расположившись за столиком, медленно пила второй бокал красного вина, время от времени поглядывая на золотые часики. Платье цвета меда оттеняло ее теплые и немного грустные глаза.

–Таечка, дорогая, привет! – Маша обняла подругу и присела рядом. – Что-нибудь случилось? Ты в одиночестве пьешь вино, даже странно.

– Все у меня нормально, просто кто-то слишком долго ходит. – Тая выглядела расстроенной.

– Вообще-то, я вовремя, и что-то мне подсказывает, что день моего предстоящего отпуска может обернуться днем носовых платков.

– Привет! Как я рада вас видеть, девочки. Какой сегодня чудесный вечер, – поздоровалась эффектная, жизнерадостная Наташа. Глядя на нее можно с уверенностью сказать, что жизнь удалась. И только она одна знала, что не все сбылось, как мечталось и как думалось. – Тая, ты чем-то расстроена? – спросила она, поправляя выбившуюся из прически прядь темных волос. Слова она несколько растягивала и говорила раздельно, отчего каждое ее слово становилось значимым и, одновременно, мелодичным.

– Еще одна мать Тереза! – Резко бросила в ответ Тая. – Все хорошо, – смягчилась она, глядя на озадаченных подруг. – Вечер и, правда, хороший. А давайте сегодня напьемся, и домой не пойдем.

Как это было на нее не похоже. Тая любила своих подруг, свою работу и свое увлечение: она умела и часто готовила домашнюю выпечку, и каждый ее тортик был произведением искусства, оставлявшим дополнительные сантиметры на ее талии. Но больше всего она любила свою семью, мужа и двоих мальчишек, уже почти взрослого Саньку и еще маленького Даньку.

– Я приветствую только первую часть твоего предложения. – Нараспев протянула Наташа, листая меню.

Молоденькая «гейша» принесла вино, два вида роллов, креветки в кляре, салат из зелени с гребешком и тихо удалилась семенящей походкой. Тая захватила кусочек маринованного имбиря и тут же уронила его в соус. Брызги аккуратными коричневыми пятнышками покрыли белоснежную салфетку. Подруги несколько растерянно смотрели на слегка захмелевшую Таю, которая пыталась выловить палочками из чашки имбирь, и прятали улыбки.

– Ну не молчи уже, – начала Маша, обращаясь к Тае, – у тебя вид такой же кислый, как вино! Ташка, просила же тебя заказать полусладкое, – обернулась она к Наташе.

Наташа поморщила носик.

– Да? А мне нравится, хорошее вино, тонкий аромат, посмотри, какое на свет – рубиновое, – она направила руку с бокалом в сторону окна. Маша легонько пнула ее под столом ногой, чтобы та умерила свое хорошее настроение.

– Мне кажется, что Дима меня больше не любит! Я прихожу домой и не чувствую того тепла и той заботы, что раньше. – Грустно сказала Тая. – Он молчит, и сидит в своем компьютере, даже с Данечкой стал меньше играть. Наверное, у него кто-то есть…

–Тая, милая, что ты говоришь! Вы с Димой столько лет вместе, у вас семья крепкая и дружная, и он вас не променяет ни на кого другого. И есть у него только ты и мальчики. – Уверенно сказала Маша. – Он работает целыми днями, просто устает. Ну, как он без тебя?

–Мне кажется, твой Димка замечательный папа, смотри, как мальчишки к нему тянутся, а тебя он вообще разбаловал! Разве так балуют, если не любят? – Наташа многозначительно посмотрела на новые Таины часики.

– Так еще балуют, когда хотят загладить свою вину, – настаивала Тая. – Он меня не лю-любит. Ну вот, я уже заговариваюсь. Может мне с ним вообще развестись!?

–Что за пьяный лепет? – Маша отставила вино. – Ты уже разводилась раз пятнадцать, помнишь? То Дима мусорное ведро не выносил три дня, то не забрал вовремя Саньку из садика сто лет назад, то назвал твою маму вредной плюшкой, то не так, как тебе хотелось, отреагировал на шутку твоих студентов. И каждый раз ты хлопала дверью и уходила, а он терпеливо шел за тобой и уговаривал вернуться. Смотри, доиграешься.

– Да любит он тебя, любит! – Наташа заправила непослушную прядь за ухо и наполнила всем бокалы.

– Вот Саша твой тебя любит, это сразу видно. Вы с ним как одно целое, корнями проросли друг в друга. Нет Светлова Саши и Светловой Наташи, есть вы – Свет-ло-вы! А я уже не помню, когда Димка мне ласковые слова говорил.

– Саша меня, конечно, любит, но я у него не единственная любовь, – вздохнула Наташа, – еще он любит свою работу. Это даже не любовь, это страсть! Сутками пропадает в своей больнице, то у него дежурство, то случай тяжелый, то подменить кого-то надо. У тебя Саня и Даня, у Машки Ваня, а я даже кошку завести не могу, чесаться буду. Иногда мне бывает так одиноко.

– «Иногда» – не считается, – вставила Маша, – вы обе благополучные замужние женщины, хватит хныкать, я вообще вам завидовать должна, а сижу тут и успокаиваю обеих.