Идеальная Эльза

Кристиан накачивал себя виски и вспоминал, какой странной тогда ему казалась собственная помощница. Она пила бурбон и курила сигареты, разбиралась в картах, и Кристиан безбожно по ней скучал.

И в этот самый момент низкий насмешливый голос произнес:

– Ну, привет, братишка.

Кристиану показалось, что револьвер в его кармане потяжелел и раскалился. Будто мог оставить настоящий ожог сквозь ткань.

Но стрелять в клубе – значило бы разрушить все, что он так долго строил.

Поэтому он только медленно повернул голову и посмотрел на человека, убившего его мать и соблазнившего его жену.

В Дженарро Манчини не осталось ничего от Маттиаса Вайса.

Это был холеный и довольно красивый мужчина с дурацкой бородкой и щедрой проседью в темных волосах. Сеть мелких морщинок разбегалась от его холодных и оценивающих глаз, и Кристиан вдруг почувствовал себя старым.

Эльза была так молода.

Как долго он сможет удерживать ее возле себя?

Неминуемое расставание предстало перед ним во всей своей неотвратимости.

Он думал, что эта встреча поразит его будто молния, но все, что было, – лишь усталость и горечь.

– Я пришел с миром, – мягко сказал Вайс и поднял руки, сигнализируя о добрых намерениях.

Кристиан недоверчиво усмехнулся и понял, что так крепко стискивает бокал, что стекло вот-вот треснет. Он постарался незаметно перевести дух и призвал на помощь все свое самообладание. Он ненавидел сцены и был твердо намерен не устраивать их в клубе.

– Так зачем ты хотел меня видеть? – спросил Вайс и сделал знак бармену, заказывая себе выпивку.

Переводить беседу в эмоциональное русло было неразумно и даже опасно – слишком легко тут выйти из себя. Обвинения и оскорбления не принесли бы ни малейшего утешения, и Кристиан заговорил о том, в чем разбирался лучше всего, – о финансах.

– Ты должен мне кучу денег, – сухо напомнил он. – Давай обсудим набежавшие проценты.

Вайс, казалось, удивился и сбился с того снисходительного тона, которым пользовался с самого начала.

– Однако… – пробормотал он и выпил. – До меня доходили слухи, что ты вырос черствым дельцом, а ведь я все еще помню того застенчивого мальчика, который смотрел на меня телячьими глазками.

Он намеренно провоцировал его, желая вывести из себя, но Кристиан не собирался поддаваться.

– Семьсот пятьдесят тысяч гульденов, – напомнил он. – С процентами – миллион. Как ты намерен мне вернуть его?

– А как ты намерен заставить меня сделать это? – заинтересовался Вайс.

– Любопытно, – спросил Кристиан, – тебе достался хотя бы один процент из этих денег или семья Ли забрала все подчистую?

Глаза Вайса сузились, а дыхание на секунду сбилось.

Не ожидал, что об этой связи известно?

– Богатый филантроп, любитель искусства? – пренебрежительно продолжал Кристиан, нащупав эту слабину. – Пфф… Всего лишь мальчик на побегушках у кучки головорезов. Что ты будешь делать, когда состаришься и богатые дамочки перестанут клевать на твою смазливую физиономию? Грабить людей на улице? Впрочем, я не удивлен, что ты вырос шлюхой.

– Шлюхой, который отымел твою жену, – прошипел Вайс в бешенстве.

Если он ожидал, что для Кристиана это станет ударом, то напрасно.

– Ты всегда подбирал крошки с чужого стола, – небрежно пожал плечами он.

– Хм, – Вайса передернуло, и он ядовито попытался зайти с другой стороны: – Возможно, мне следует заняться Эльзой Лоттар.

Кристиан расхохотался:

– Маттиас, тебе нечего предложить Эльзе Лоттар. И я сейчас говорю не о деньгах, которых, кстати, у тебя тоже, вероятнее всего, нет.

– К черту, – Вайс выпил снова. – К черту тебя, Кристиан Эрре. Знал бы ты, как я тебя ненавижу.

– Прошу прощения? – изумился Кристиан.

Это Маттиас Вайс причинил ему боль, а не наоборот. Однако, кажется, это не принесло ему ни малейшего удовлетворения.

– Мальчик с золотой ложкой во рту, – чем больше распалялся Вайс, тем тише становился его голос, – у тебя было все с самого рождения. Ты ничем это не заслужил – просто родился в правильной семье.

– В семье, которую ты разрушил. – Боже, Вайс все же добился своего. Они заговорили о маме, и эта рана продолжала кровоточить.

– Нет-нет, – перебил его Вайс, – ты не можешь обвинять меня в этом. У госпожи Эрре просто было слабое здоровье.

– Так ты себя утешаешь? – Выпить хотелось невероятно, но Кристиану сейчас как никогда была нужна трезвая голова.

– Ради всего святого, Кристиан, твоя мать была единственным человеком в моей жизни, кто по-доброму ко мне относился. Я никогда не желал ей вреда. Но… – Вайс снова выпил и закурил. Сигарета едва подрагивала. – Ты знаешь, что не больно-то у меня был выбор. Вообще, я даже рад, что ты докопался до этого. Так гораздо проще.

– Гораздо проще – что? – Кристиан тоже закурил и с гордостью заметил, что его-то руки не дрожат.

– То… – Вайс на мгновение закрыл глаза, будто уговаривая себя прыгнуть со скалы, – что я пришел, чтобы попросить тебя о помощи.

– О помощи?.. – медленно, едва не по слогам, повторил Кристиан. В кончиках пальцев похолодело, а желудок скрутило. – Давай-ка не здесь. Что-то мне подсказывает, что это тема не для болтовни в клубе.

Он был полностью сосредоточен на том, как отреагирует Вайс. Неужели станет так рисковать?

– Конечно, – ответил Вайс, не колеблясь.

Они вышли на улицу, и Кристиан увидел Ганса на козлах обычного городского экипажа, одного из многих, что постоянно дежурили у клуба.

Кристиан не просил Ганса о подобной услуге, но и не слишком удивился.

Это был очень расторопный и умный юноша.

Вайс, видимо, действительно нуждался в нем или был слишком самоуверен – он без слов забрался в экипаж, и Кристиан бросил Гансу:

– К реке, – а потом последовал за ним.

В клубе ему удалось незаметно переложить револьвер в карман сюртука, и теперь Кристиан сжимал его в ладони, мысленно рисуя мишень на лбу Вайса.

Он не любил убивать лично, для подобных дел всегда существуют профессионалы, но сейчас это казалось правильным.

– Как ты смеешь просить меня о помощи? – напоследок спросил Кристиан.

Вайс окинул его цепким взглядом, задержался на руке в кармане и вздохнул.

– Хорошо, – проговорил он спокойно. – Я пришел без оружия – это просто для сведения. И я понимаю, что ты не намерен мне помогать. Давай говорить на твоем языке – обсудим способ вернуть тебе твой миллион.

– Продолжай.

– Как ты понимаешь, денег у меня нет. И ты прав, я всего лишь подчиняюсь приказам старика Ли. Я не буду говорить тебе о целой жизни, в которой ты сам себе не принадлежишь. Подозреваю, что эта тема тебе не интересна. Но, возможно, тебе будет любопытно узнать, что я намерен в самом ближайшем времени получить свободу.

Кристиан подумал о том, что это может означать в свете их отношений с кланом Ли.

– У тебя нет средств, чтобы выкупить себя, – ответил он, поневоле увлекаясь поиском разгадки. – И у тебя нет сил, чтобы уничтожить клан. По правде говоря, я думаю, что с этим не справится и императорская армия. Ли запустили свои щупальца повсюду – отрубишь одну голову, вырастут десять. Остается только одно.

– Что же? – подавшись вперед, спросил Вайс с болезненным любопытством.

– Предательство, – сказал Кристиан. – Думаю, ты намерен убить старика Ли, чтобы расчистить дорогу для одного из его нетерпеливых наследников. Ну а в благодарность за эту работенку наследник позволит тебе покинуть клан. Если ты выживешь.

– Если я выживу, – выдохнул Вайс и широко улыбнулся. – Блестяще, Кристиан.

– Мне только одно непонятно – где ты намерен раздобыть денег.

– О, не беспокойся на этот счет. Всегда находятся люди, готовые ими со мной поделиться.

– И какого рода помощи ты от меня хочешь?

– Если я выживу, – беспокойства в голосе Вайса не прибавилось, – то хочу остаться в этом городе под именем Дженарро Манчини. Начинать все сначала крайне утомительно и затратно. А здесь у меня уже есть определенная репутация. У тебя же хватит влияния, чтобы обрушить эту репутацию одним щелчком. Поэтому я предлагаю договор: я возвращаю тебе деньги – а ты делаешь вид, что знать про меня ничего не знаешь.

Кристиан вытащил руку из кармана и положил ее на колено.

Возможно, убийство старика Ли пойдет на помощь Эльзе Лоттар. Новый глава клана не захочет начинать с преследования протеже Греты Саттон.

– Вернемся к этому разговору, – произнес он устало, – если ты выживешь. Ты для этого болтался в моем саду? Искал со мной встречи?

– И мне не удалось застать тебя дома. Ты вообще там не бываешь?..

Наплевав на принципы, этой ночью Кристиан все же отправился к фабрике. У него были ключи и от небольшой калитки, выходящей в темный переулок, и от флигеля.

Было уже очень поздно, когда он поднялся в мансарду, в которой все еще горел свет.

Эльза сидела на полу, обложившись бумагами.

На ней были тонкая сорочка, поверх которой красовался теплый платок, и толстые носки. Небрежно заколотые волосы то и дело падали на лицо.

– Деньги, деньги, – увидев его, объяснила она, кивнув на бумаги. – Вы едва держитесь на плаву. Все доходы тут же превращаются в расходы. Нам нужно немедленно запустить хоть один из проектов, иначе мы погрязнем в этом болоте.

– Не сегодня, – Кристиан скинул пальто и опустился на пол возле Эльзы. Лег на ковер прямо поверх бумаг и уложил голову на ее колени.

– Что с вами такое? Вы дрожите.

– Не знаю, – Кристиан обнял ее за талию, уткнулся лицом в ее живот. – Просто… сложный был вечер.

– Объявление в газете сработало, да? – догадалась Эльза и погладила его по плечам. – Маттиас Вайс… он…

– Жив. И почти наверняка я буду презирать себя за это каждый день. Такое малодушие.

– Знаете, – задумчиво произнесла Эльза, – мне кажется, что убить его вы всегда успеете. Но вы вовсе не обязаны этого делать. Вряд ли нежелание убивать делает вас плохим сыном.

– Иногда и такое бывало, – он сдавленно засмеялся, перевернулся на спину, глядя в ее склоненное лицо. – Не спросите меня, почему я так давно сюда не приходил?

Губы Эльзы чуть дернулись.

– Для чего задавать вопрос, ответ на который очевиден? Вы хотите отдалиться от меня, Кристиан.

– А чего хотите вы, Эльза?

Она чуть нахмурилась – не сердито, а скорее недоуменно:

– О чем именно сейчас идет речь?

– О ваших чувствах. Я… по какой-то причине я чувствую себя виноватым перед вами – Катарина сказала, что роль любовницы довольно унизительна.

Эльза отрывисто рассмеялась.

– Кристиан, – выдохнула она с толикой самоиронии. – Вы меня с кем-то путаете. Вам следует знать, что мой мозг устроен таким образом, что, принимая какое-либо решение, я четко просчитываю его последствия. Другими словами, я нахожусь именно в том положении, в котором и предполагала находиться, когда пустила вас в свою постель. Так с чего вдруг мне чувствовать себя униженной собственным решением?

– Логика – это одно, а чувства – совсем другое, – возразил Кристиан с неожиданной обидой.

Эльза помолчала, словно обдумывая, что ему сказать. Потом неуверенно улыбнулась, вдруг показавшись ему беззащитной девочкой. Она редко такой была, и у Кристиана перехватило дыхание.

– Вы, должно быть, считаете меня черствой – и я действительно не сильна в выражении чувств. Но ведь сейчас уже за полночь – а я ломаю голову над вашим финансовым состоянием. Разве это не означает, что вы много для меня значите?

– Или то, что вы хороший сотрудник, – поддел ее Кристиан подрагивающим от смеха голосом. – В то время как мне, Эльза, до смерти хочется, чтобы вы были счастливы.

Изумление на ее лице было искренним. Изумление и недоверие. Руки, ласкавшие его волосы, дрогнули.

– Что я могу для вас сделать? – мягко спросил Кристиан, взял ее безвольную руку и поцеловал запястье. – Я сто раз предлагал купить для вас дом. Драгоценности вас не привлекают. Так что остается?

Она отнеслась к его словам со свойственной ей сосредоточенностью. Эльзе понадобилось несколько долгих минут, чтобы оценить его заявление.

– Вы желаете мне счастья, не требуя ничего взамен? – уточнила она. – Это очень необычно, знаете.

– Не совсем. Мне нужно, чтобы вы оставались рядом со мной.

– Хм. Вовсе не дорогая цена, – усмехнулась она и поцеловала его. Волосы упали на лицо Кристиана. – В вас, – прошептала Эльза ему в губы, – удивительным образом сочетаются деловая хватка, практичность и искренность ребенка. Меня то и дело ставит все это в тупик. Я иногда думаю, что вы видите меня в каком-то ином свете. Принимаете за человека, которым я не являюсь. Возможно, такое отношение пробуждает во мне тщеславие.

– Боже, я разбудил в вас кокетку, – рассмеялся Кристиан.

– Что касается вашего щедрого предложения, то извольте. Полагаю, сейчас мне для счастья нужно, чтобы вы остались со мной до утра.

И Кристиан остался.