– Ну, пойдем с нами, – канючила Юлька, подпрыгивая у моей постели.
– Нет, – безапелляционно.
– Да пойдем, – типа пофигистически позвал Тимоха.
– Нет, – я сама непреклонность.
– Ну, что ты такая скучная? – вопросила Юлька, распластавшись у меня в ногах.
– Тебя так к двадцати годам кошки сожрут, которых ты заведешь от тоски и одиночества, – присоединился к ней Тимоха.
– Лучше кошки в двадцать, чем лобковые вши в восемнадцать, – бросила на них многозначительный взгляд из-за ноутбука. – Страшно даже предположить, как проходят такие вечериночки за бутылочкой.
– Чёт даже я перехотела идти.
Поморщилась Юлька, но Тимоха поспешил разгладить её сомневающееся лицо одним своим большим аргументом.
– Если что, то мои вши самые породистые. У тебя, по любому, таких нет.
– Я еще больше перехотела куда-то идти, – с опаской глянула на него подруга и, не сдержавшись, рассмеялась, увидев, как растерялся наш парниша. – Ладно, пойдем, породистый гребешок, а то эту старуху всё равно не уговорить.
– Почему это я гребешок? – нахмурился Тимоха и приоткрыл для Юльки дверь из нашей комнаты.
– Ну, вошь же на гребешке скачет… – начала объяснять ему подруга и дверь за ними, наконец, закрылась.
Выждала еще пару минут, чтобы убедиться в том, что они не вернутся и не продолжат лекцию о вшах при мне, и надела на голову объемные наушники. Снова включила сериальчик, который мечтала посмотреть еще с самого окончания школы.
То ли фильм был настолько затягивающим, то ли я была настолько ворона, но в какой-то момент кто-то выключил свет в моих глазах и, как есть – свернутую в одеяле, понес в неизвестном направлении.
– Какого гробика, черти?! – ругалась я, избивая воздух и все то, что попадается под руку. – Вы, что мне носок на голову надели? Чем так воняет?
– Это мешок для кроссовок, – прошептал мужской голос.
– Ты ничего другого придумать не мог? – прошипел ему голос того, кто нес меня на плече.
Потянула за ткань и вместе с клочком волос сняла её с головы, с облегчением ощутив относительно свежий воздух общаги.
– Мне хана, – сразу понял Жедимка, когда увидел, с каким лицом я родилась из вонючего мешка.
Быстро оценила обстановку и поняла, что меня весьма нагло перегнули через плечо и несут в неизвестном направлении известной общажной пьянки.
– А, ну, отпусти меня, жираф, чертов! – взбрыкнула я, но обладатель плеча лишь на долю секунды притормозил и слегка меня подкинул, чтобы удобнее на плечике его лежала.
– Тише-тише, – прошептал он и ощутил себя настолько бессмертным, что погладил по пятой точке, скрытой одеялом и приключением, которое прямо сейчас к ней липнет.
– Я сейчас Валентину Марковну позову, – чтобы быть повелителем угроз в общаге, всегда нужно помнить имя ее коменданта.
– Уехала твоя Марковкина, не шурши, – пробасил близ моей задницы голос кудрявого индюка.
– Соколовский! – взревела я и зачем-то схватилась за его филе, скрытое джинсами.
Схватилась так крепко, что услышала хруст французской булки.
Вообще-то, нет!
Вместо аппетитного хруста раздался лошадиный ржач и обе наглых ладони легли уже на мои тощие булки.
– Теперь моя очередь, – довольно произнес Соколовский и занес меня в неизвестную мне комнату, где как тараканы у брошенного куска хлеба толпились студенты, оккупировав небольшой столик.
– Пришла! – несколько человек начали ликовать, искренно радуясь моему прибытию на лохматом корабле.
– А вы говорили, что она не согласится, – усмехнулся Стас, но не спешил ставить меня на пол. – Вон, как рвется, аж извивается вся. Строптивая такая.
– Может, ты уже вернешь меня на землю? Или мне весь вечер задницей общаться?
– А мне нравится, – ответил Стасик и снова прошелся ладонью по булочкам. – Есть еще ягоды в ягодицах.
Если бы смехом толпы можно было питать города как электроэнергией, то в крупном мегаполисе сейчас не осталось бы ни одной незажженной лампочки.
– Соколовский, – процедила я сквозь стиснутые зубы и попыталась выпрямиться на его плече. Выпутала вторую руку из одеяла и без прелюдий вцепилась в его шевелюру, проигнорировав тех шевельнувшихся бабочек-БДСМщиц в животе, которым понравился этот мой внезапный жест.
– Если так будет и дальше, – сверкнул он довольно глазами цвета горького шоколада. – То мы пойдем в отдельную комнату раньше, чем я планировал.
– Чё ты там планировал?! – дернулась в его руках, отчего спустилась чуть ниже. – Ты бы не напрягал так руки, Стасик. Они тебе еще пригодятся.
– И для чего же? – спросил он и едва заметно ослабил хватку, чтобы наши лица оказались на одном уровне.
– Чтобы было с кем в отдельной комнате уединиться. Ну, знаешь там, Маша Кулачкова и ее подружка?
Гогот толпы лишь подстегивал наш спор.
– Я как раз планировал уединиться с Машкой, вот только не Кулачковой, а с Шишкиной, – парировал он, омерзительно красиво улыбаясь.
– Да! Шишкину на шишку! – крикнул кто-то из парней, чем вызвал неконтролируемый ослиный ржач всей комнаты.
Даже мы оба не выдержали и прекратили стрельбу глазами. Рассмеявшись, ударились лбами и вспомнили о том, что мы, вообще-то, враги намбэр ван и надо бы скалить зубы, а не просто их сушить.
– Отпусти меня сейчас же, – проворчала я, брыкаясь в его руках подобно рыбе на льду.
– Подожди, припадочная, не дергайся, – прижал Стасик меня крепче и немного наклонился до тех пор, пока я не коснулась пальцами ног его ног, на которых мысленно сплясала чечетку в шипованных бутсах. – Довольна?
– Тапочки мои где? – спросила я грозно.
– Вот, – поспешил мне вручить их в руки Жедимка, после чего боязливо отступил на пару шагов.
– Это я припадочная?! – замахнулась тапком, мысленно превратив кудрявого индюка в лохматого таракана. Не зря же еще в детстве я придумала называть его Стасик-таракасик. – Планировал он!
Ударила по нему тапком раз, другой, из-за чего парню пришлось спасаться бегством по всем поверхностям внутри комнаты.