Меченый. Познавший любовь

Значит, нужна разведка. Нужно заглянуть за фасад. Узнать, что сейчас представляет из себя Сергей. Какие у него ресурсы? Кто эти люди, что пришли с ним? Так ли независим он, как пытается показать, или он всего лишь нашел себе временных покровителей?

Мысли прояснялись, выстраиваясь в холодный, безжалостный план. Да, он отвезет Яшу в тот самый дом, где тот жил с родителями. Он выполнит ультиматум. Но он не отдаст внука. Он превратит его в свое оружие. В свои глаза и уши. Талик Маркович потянулся к телефону и набрал номер Лидии Петровны.

– Лидочка, собери вещи Якова. Все самое необходимое. И свои тоже, – произнес он, и его голос вновь обрел привычную властность, хотя и с новой, металлической ноткой.

– Талик Маркович? Что случилось? – в голосе няни послышалась тревога.

– Ничего страшного. Сергей будет забирать Яшу к себе. Временно. Нам нужно… уважать его отцовские чувства. И ты поедешь с ним.

На том конце провода повисло молчание. Талик знал, что Лидия Петровна любила Майю как дочь, и относилась к Сергею с симпатией. Но он также знал, что ее верность была куплена им много лет назад и подкреплена щедрыми выплатами. Она была его человеком в семье дочери, его сторожем. Теперь ее роль становилась ключевой.

– Я… я поняла, – наконец ответила она.

– Лидия, – голос Талика стал тише, но от этого еще более весомым. – Мой внук возвращается в тот дом. Но теперь все иначе. Я не знаю, что за люди окружают сейчас Сергея. Какая там обстановка. Яша – мое все. Твоя задача – быть с ним неотлучно. Следить за всем. За распорядком дня, за тем, кто приходит в дом, с кем общается Сергей, какое у него настроение. Все. Ты – мои глаза и уши. Ты понимаешь?

– Понимаю, – в ее голосе прозвучала покорность солдата, получающего приказ.

– Хорошо. Ждите, я скоро буду.

Он положил трубку. План был запущен. Он возвращал Сергею его сына, но вместе с ним подселял в его дом самого надежного шпиона, какого только можно было представить – женщину, которую Яков любил и которой доверял.

Талик Маркович подошел к окну. Дождь стихал. Его бешенство сменилось леденящей душу решимостью. Пусть Сергей празднует свою маленькую победу. Пусть думает, что выиграл. Талик позволит ему почувствовать себя в безопасности в стенах того самого дома, где все когда-то началось. А сам в это время будет собирать информацию. Через Лидию Петровну. Через своих людей, которые начнут прощупывать почву вокруг зятя. Он заставит Сергея пожалеть о том дне, когда тот решил бросить ему вызов. Война только начиналась. И Талик Маркович не собирался в ней проигрывать.

Черный лимузин Талика Марковича плавно остановился у знакомого подъезда. Тот самый дом. Место, где когда-то начиналась эта нелепая жизнь его дочери, теперь стало полем битвы. Он вышел из машины, держа за руку Яшу. Мальчик радостно тянулся к подъезду, предвкушая встречу с отцом.

Сергей ждал их в дверях квартиры. Его поза была спокойной, но в глазах читалась стальная готовность. Он не улыбался, лишь кивнул в знак приветствия.

– Вот, привез твоего сына, – голос Талика прозвучал неестественно ровно. Он сделал шаг вперед, словно передавая самую ценную ношу, и в этом жесте был весь его протест, вся затаенная ярость. – Лидия Петровна, как и договаривались, будет помогать.

– Спасибо, – сухо ответил Сергей, принимая руку сына. – Яша, иди в свою комнату, там тебя ждут твои старые игрушки.

Как только мальчик скрылся в глубине квартиры, атмосфера мгновенно накалилась. Два мужчины молча измеряли друг друга взглядами.

– Я выполнил твое условие, – сквозь зубы произнес Талик. – Теперь твоя очередь не мешать мне видеться с внуком.

– Никто и не собирался мешать, – парировал Сергей. – Вы всегда можете навестить Якова. Предварительно предупредив.

Он не предложил зайти. Не предложил чая. Не было ни малейшей попытки сохранить видимость семейных отношений. Так же как и для него в доме Талика. Это была холодная, деловая договоренность между противниками. Талик, скрипя зубами, развернулся и ушел. Первый раунд «танцев с бубном» начался.

Следующие недели превратились в изощренную психологическую дуэль. Сергей, как и обещал, вошел в совет директоров холдинга Коружа. Но вел он себя не как грозный рейдер, а как внимательный и немного скучный ученик. Он вникал в отчеты, задавал уточняющие вопросы, никогда не выступал с инициативами и голосовал так же, как и большинство. Он тщательно скрывал свою растущую мощь, создавая образ человека, который просто исполняет последнюю волю жены, не претендуя на реальную власть.

В это же время в доме Сергея царила своя атмосфера. Лидия Петровна, исправно выполняя роль няни, пыталась вести с Сергеем задушевные беседы.

– Сергей, вы так изменились, – говорила она, пока Яша играл в комнате. – Стали таким замкнутым. Может, поговорите? Майя не хотела бы, чтобы вы так мучились.

Но Сергей научился не доверять. Каждое ее слово, каждый сочувственный взгляд он пропускал через фильтр холодного анализа. Она была частью системы Коружа, и ее доброта могла быть такой же уловкой, как и угрозы ее хозяина. Его ответы были вежливыми, но краткими, стена оставалась непроницаемой.

Самым унизительным для Талика Марковича стали его собственные визиты. Он приезжал, как и договаривались, на час-другой. Его встречал все тот же бесстрастный Сергей. Яша радовался деду, но их общение всегда происходило под незримым, но ощутимым контролем. И каждый раз, ровно через условленное время, Сергей вежливо, но недвусмысленно давал понять, что визит окончен. Ни разу ему не предложили остаться на ужин. Ни разу ему не протянули чашку чая. Эта подчеркнутая, холодная вежливость была выверенной тактикой. Она ясно давала понять Талику: ты здесь не хозяин, не старший член семьи. Ты – гость. Более того, ты – гость нежеланный, терпимый лишь в строго оговоренных рамках.

И эта тактика работала. Каждый такой визит оставлял в душе Талика горький осадок унижения. Он видел своего внука в стенах, которые когда-то контролировал, и чувствовал себя там посторонним. Он зондировал Сергея на совете директоров, но натыкался на стену образцовой корпоративной вежливости. Он получал отчеты от Лидии Петровны, но они содержали лишь поверхностные наблюдения: «Сергей много работает», «звонят деловые люди», «никого подозрительного не замечала».

Сергей мастерски создавал иллюзию прозрачности, скрывая за ней всю свою истинную силу. Он не атаковал, он просто выстраивал неприступную крепость вокруг себя и сына, и каждый холодный, вежливый отказ разделить с тестем трапезу был еще одним кирпичом в ее стене. Танцы с «бубном» продолжались, и Талик Маркович с яростью понимал, что ритм задает не он.