Выше уровня снега. 22 зимние истории, которые согревают

Эва Баш

Успеть до рассвета

«Люди зовут меня Анна, но ты можешь звать меня в любое время. Я всегда здесь, между 506 и 507 километром федеральной трассы Москва – Ростов…» – Она запрокинула голову и расхохоталась, исчезая в снежном вихре.

Антон моргнул и протер глаза, отгоняя видение. Давно он стоит на обочине? Даже не заметил, как съехал с дороги, а салон уже успел заметно остыть. Завел двигатель. Свет фар разрезал тьму на тысячи колючих снежинок. Гладкое полотно трассы было совершенно белым, словно по нему уже давно не проезжала ни одна машина.

Антон посмотрел на часы и зевнул. Без двадцати два. Надо ехать, иначе Машутка расстроится, если проснется утром, а его не будет дома. Ни его, ни подарков. Он глянул в зеркало заднего вида и улыбнулся. Позади сидел большой белый медведь, перевязанный красным бантом.

Включил передачу и тронулся. Колеса чуть пробуксовывали, но вскоре метель закончилась, и вдоль дороги потянулись равнины, залитые призрачным лунным светом. Увидев заправку, Антон свернул на нее, чтобы наполнить бак и купить кофе. В магазинчике было тепло и по-своему уютно. Из телевизора над кассой доносилсяLast Christmas. Несколько дальнобойщиков собрались вокруг столика в углу, пили чай из пластиковых стаканчиков и раскатисто смеялись. Девушка за кассой читала женский роман в потертой бумажной обложке.

«95-й до полного, – обратился к девушке Антон, – и американо. У вас есть американо?»

Он огляделся по сторонам, но не увидел ни привычного меню, ни витрины с едой, ни кофейного аппарата. Дальнобойщиков тоже не было.

«У вас вообще есть еда? Эй!» – Антон постучал по стойке, пытаясь привлечь внимание кассирши, но она, казалось, была слишком поглощена чтением книги.

«I’ll give it to someone… someone… someone…» – Телевизор над его головой заикнулся еще раз и затих. В наступившей тишине было слышно только как работает двигатель.

Антон повернул голову и снова посмотрел на девушку. Теперь она была так близко, что он ощутил на лице ее дыхание. «Люди зовут меня Анна, но ты можешь звать меня в любое время. Я всегда здесь, между 506 и 507 километром федеральной трассы Москва – Ростов…» – Она запрокинула голову и расхохоталась…

Антон очнулся в машине на обочине трассы, сжимая руль так сильно, что пальцы онемели. Сколько времени прошло? Взгляд упал на часы: без двадцати два. «Наверное, задремал», – подумал он. Зевнул, протер глаза, отгоняя остатки видения. Надо ехать. В зеркале заднего вида синие огоньки приборов отражались в черных глазах плюшевого медведя.

Антон поежился и выехал на дорогу. В морозной безоблачной ночи он еще издалека увидел заправку и свернул на нее, чтобы наполнить бак и выпить кофе.

В магазинчике было тепло и по-своему уютно. Из телевизора над кассой доносилсяLast Christmas. Несколько дальнобойщиков собрались вокруг столика в углу и пили чай из пластиковых стаканчиков, провожая Антона молчаливыми взглядами. Девушка за кассой читала журнал в глянцевой обложке.

«95-й до полного, – обратился к девушке Антон, – и американо. У вас есть американо?»

Его преследовало чувство дежавю. Ему казалось, что все это уже происходило с ним раньше. Но когда и где? Он так часто мотался по работе в Москву, что вся эта дорожная романтика, которая восхищала поначалу, давно вошла в рутину. Горький кофе, чуть подсохшие хот-доги с бумажными сосисками и жвачка по цене самолета… А дома ждали жена и дочка. Машутке сегодня исполнится восемь, а Антон и не заметил, когда она успела вырасти. Да и сам он стал старше. Все суетился. А чего суетился? Годы прошли, а дом сам по себе не построился, старая «Калдина» не превратилась в новый «Мерседес». И на море он Иринку с Машкой всего два раза свозил, хотя жили-то рукой подать – в двухстах километрах…

Наступившая тишина отвлекла Антона от мыслей. Он посмотрел на девушку за кассой, вспоминая, что хотел заказать. Девушка глядела на него чуть насмешливо, склонив голову набок.

– Извините, а мы раньше не встречались? – спросил он. – Как вас зовут?

– Люди зовут меня Анна, – усмехнулась она, – но ты можешь звать меня в любое время. Я всегда здесь, между 506 и 507 километром федеральной трассы Москва – Ростов… – Девушка запрокинула голову и рассмеялась…

Антон обнаружил, что снова сидит в машине. На этот раз двигатель был выключен, и в тишине салона слышалось лишь завывание вьюги и его прерывистое дыхание.

Сколько времени? Он завел машину и посмотрел на часы. Без двадцати два. Кажется, и в прошлый раз было столько же. Он потянулся за телефоном. «1:40» – высветилось на экране. Сети не было.

Антон вышел из машины, походил вокруг, кутаясь в куртку и чуть пританцовывая. Мороз бодрил. Ветер прекратился, и с неба светила полная луна.

«Фигня какая-то», – подумал Антон, сел в машину и выехал на трассу. Через несколько километров он увидел заправку, но только сильнее вдавил педаль в пол.

Приснится же такое, усмехнулся он сам себе. Все-таки надо было послушать Иринку и не ехать в ночь. Или хотя бы отдохнуть перед дорогой нормально. Нет же, он весь день потратил на дела, а потом три часа бродил по торговому центру, чтобы найти подарки дочке на день рождения и любимым девочкам к Новому году. Иринке он купил сразу. Легкая подвеска в виде перышка не ахти какое украшение, но он знал, что ей такое нравится. А вот с Машуткой пришлось подумать. Баловали они ребенка знатно. Конструкторы, куклы, книжки – у нее их было больше, чем в магазине. Потом, уже на выходе, Антон увидел этого медведя. Огромный, жена ругаться будет, но дочке точно придется по душе.

Антон обернулся, чтобы посмотреть на покупку, но на заднем сиденье ничего не было.

Он взглянул на дорогу, а потом снова назад. Пусто. Куда же медведь делся? Глянул на пол, и еще раз на сиденье. Ну не могла такая громадина исчезнуть бесследно. И забыть он не мог. Он точно помнил, как грузил его в машину, стараясь не стукнуть дверью соседа на тесной парковке торгового центра.

Протяжный гудок отвлек Антона от поисков. Яркий свет фар летящей навстречу фуры на миг ослепил его, и он резко крутанул руль вправо. Колеса заскользили по заметенному снегом асфальту, машину развернуло и выбросило в кювет.

Последнее, что Антон успел заметить, был километровый знак с цифрой 507…

Антон отпустил руль и посмотрел на часы. 1:40. Машина снова стояла на обочине. Тихо работал двигатель.

«Да что ж такое», – выругался вслух Антон и обернулся. Белый медведь, перевязанный красным бантом, сидел на заднем сиденье, безучастно уставившись перед собой.

«Ладно, – продолжил говорить сам с собой Антон, – я просто переутомился, вот и мерещится всякое. Сейчас я выйду на трассу и поеду потихоньку, аккуратно. И все будет нормально. Ага? Ага».

Для большей убедительности он кивнул сам себе, положил руку на рычаг передач и вдруг краем глаза заметил на пассажирском сиденье чьи-то ноги в черных капроновых колготках. Антон перевел взгляд выше и увидел, что ноги принадлежали девушке с заправки.

– Ты кто такая?

– Люди зовут меня Анна, но…

– Э, не-не-не, не начинай. Я это уже слышал. Ты. Кто. Такая.

Девушка склонила голову набок и улыбнулась. Антон почувствовал, что его кожа покрылась мурашками.

– Ты хотел задать мне не этот вопрос.

– Что происходит вообще?

– И не этот. – Она покачала головой из стороны в сторону.

– Чего ты от меня хочешь?

– Нет. Последняя попытка. – Она отвернулась и принялась разглядывать маникюр.

Антон ударил рукой по рулю и зажмурился. Перед глазами возник соблазнительный силуэт, затянутый в короткое синее платье, и локон темных волос на белоснежной шее. Антон втянул ноздрями воздух, практически ощущая исходящий от кожи легкий цитрусовый запах духов.

– Да, – произнесла девушка.

– Что да? – уставился на нее Антон.

– Это разобьет ей сердце, когда она узнает…

А если не узнает? Ведь ничего не было. Так, мимолетная интрижка. Они даже не целовались. Хотя ему, признаться, хотелось. Каждый раз, когда она склонялась к нему, чтобы проверить счета или подписать документы и словно случайно касалась, а иногда и откровенно прижималась к нему. В такие моменты он думал о том, как бы схватить покрепче за талию и уложить прямо на стол, но вокруг всегда были люди. Пригласить куда-то он не решался.

До вчерашнего дня.

Антон погладил руль и улыбнулся.

– А ты моя совесть? – Он повернулся к девушке. Глядя в карманное зеркальце, она красила губы красной помадой.

– Нет, – ответила она, не отвлекаясь, – я фея неверно принятых решений. – Девушка захлопнула зеркальце и расхохоталась, растворяясь в воздухе.

Антон потянулся к ней, но схватил только пустоту. Выругался и снова завел машину. Эта история начала ему порядком надоедать. Ну и что, что подзадержался в Москве? Ходил по магазинам, вон доказательства. Он на всякий случай посмотрел назад. Медведь был на месте. Никто ничего не узнает. Ничего не было. Ничего. Ну дал слабину, что теперь. С кем не бывает? Вон, Димыч ходит от жены направо и налево, весь город знает, а тут…

Он выехал на трассу. «Не было ничего. Слышишь, ничего не было!» – крикнул Антон в сторону удаляющейся заправки.

Теперь оставалось только прибавить газу. Он уже видел километровый столбик и чистую дорогу перед собой, как вдруг откуда ни возьмись появился лось.

Да твою ж мать! Антон вдавил тормоз в пол. Машину занесло и развернуло…

Он снова оказался в начальной точке. Несколько минут Антон напряженно думал, что ему делать. Походил вокруг машины, полюбовался ярким сиянием полной луны и ровным слоем снега на заметенной трассе.

Наконец принял решение.

Медленно подъехав к километровому столбику с цифрой 507, он оставил машину и пошел к заправке.

На первый взгляд все выглядело совершенно обычно. Колонки, минимаркет, две фуры у выезда. Одна – красная с изображением Санта-Клауса, при одном взгляде на которую в голове сама всплывала песенка «Праздник к нам приходит, праздник к нам приходит, всегда…», ну вы поняли. Вторая была просто синим контейнером с надписью Maersk и прорисованным в грязи смеющимся смайлом с клыками и рожками.

Трое дальнобойщиков пили растворимый кофе, перебрасываясь шуточками, но замолчали, когда к ним подошел Антон.

– Эй, мужики! У меня там тачка заглохла, не поможете толкнуть?

Мужики переглянулись.

– Поможем, конечно. Где твоя машина?

– Там, – махнул рукой Антон и посмотрел на кассу.

Девушка за прилавком разгадывала кроссворд, покусывая кончик ручки. Губы у нее были накрашены красной помадой.

Мужики допили свой кофе и пошли вслед за Антоном.

– Откуда едешь? – спросил один из водителей.

– С Москвы в Ростов еду. Хочу к дочке на день рождения попасть и Новый год в кругу семьи встретить. Угораздило же ее 31 декабря родиться.

– Новый год в кругу семьи – это хорошо, – отозвался другой.

– А вы сами-то куда едете? – Антон обернулся, но дальнобойщики ничего не ответили. Только посмотрели как-то странно. А третий усмехнулся, когда увидел номер километра на столбике.

– Садись, подтолкнем, – издав смешок, сказал он. Остальные тоже как-то недобро улыбнулись.

– Ребят, а че не так?

– Ты садись, подтолкнем, – повторил первый и засмеялся.

Антон не стал спорить и сел за руль. Мужики навалились, и машина покатилась. Антон завел движок, надавил на газ и… выехал на трассу.

Посмотрел в зеркало заднего вида на удалявшиеся силуэты дальнобойщиков и огни заправки. Усмехнулся: «Выкуси!»

Уселся поудобнее, настраиваясь на долгое путешествие, но вскоре снова увидел заправку. Ту самую с двумя фурами – красной и синей. Мужики, которые все еще шли вдоль дороги, дружно помахали ему.

Антон прибавил скорость. Километровый столбик он проскочил на ста пятидесяти. Ничего не произошло. Он продолжал ехать, пока снова не показалась заправка. Заметив его, дальнобойщики принялись аплодировать и свистеть.

Поехал дальше. На следующем круге мужики уже курили у минимаркета.

Потом на заправке снова никого не осталось. Часы также показывали 1:40. Антону казалось, что прошла вечность.

Наконец ему надоело, и он притормозил у минимаркета.

Дальнобойщики пили чай за угловым столиком.

– Эй, парень, тебя подтолкнуть?! – крикнул один из них, и все дружно захохотали.

Не обращая внимания, Антон направился к кассе. Телевизор, украшенный новогодней мишурой, молчал. Девушка за прилавком читала книгу.

– Чего ты от меня хочешь? – почти закричал Антон. – Скажи, я все сделаю, только отпусти меня домой!

– Прям все? – промурлыкала девушка ему в ухо.

Антон вздрогнул, он не заметил, как она успела оказаться так близко.

– Вообще все.

– Ммм, – она потерлась щекой о его щеку и прижалась еще ближе, – вообще-вообще все?

Антон сглотнул.

– Вообще.

– Ну тогда позвони жене и расскажи ей про Дашу, – несколько секунд они смотрели друг другу в глаза, а потом девушка хохотнула, заметив замешательство Антона. – Что, смелости не хватает?

– С… сети нет. – Он достал из кармана телефон и помахал им перед лицом девушки.

Часы показывали 1.45. Сигнала действительно не было.

– На том свете мобильники не ловят! – крикнул один из водителей.

– Анька – шутница, – вполголоса добавил другой.

– О чем это они? – Антон почувствовал, как внутри похолодело.

Девушка промолчала.

– Ну ты тормоз! – хохотнул третий. – Анька, может отпустишь его? Зачем он тебе такой сдался?

– А я его не держу. Он находится именно там, где сам хочет быть.

– Неправда! Я не хочу здесь быть. Я домой хочу! К жене и дочери!

– Ну что ж. – Она придвинулась еще ближе, и Антон почувствовал, что уперся в прилавок. – Не бойся. – Она улыбнулась и припечаталась губами к его губам. Антону показалось, что его ударили электрошокером. – Ну, вспомнил?

Вспомнил. Как пригласил Дашу в ресторан, а сам не пришел. Как бродил вместо этого три часа по торговому центру, игнорируя ее звонки.

– Я же говорю тебе, ничего не было.

– А потом?

– Потом я поехал домой, но застрял тут с тобой… вами. – Он посмотрел исподлобья на дальнобойщиков.

– Почему?

– Откуда мне зна… – Он не закончил фразу, потому что вспомнил еще кое-что. Смс. От Даши. В 1:38. Он точно запомнил, потому что сначала увидел время, а потом уже текст.

«Я была о тебе лучшего мнения», – писала она.

Антон вспомнил, как его затрясло от негодования и злости: «Лучшего мнения! Надо было остаться и показать ей, на что способен. Ух, я бы ей задал!» Он живо представил себе картинку и уже собирался набрать ответ, как протяжный гудок отвлек от телефона. Яркий свет фар летящей навстречу фуры на миг ослепил, и Антон резко крутанул руль вправо. Колеса заскользили по заснеженному асфальту, машину развернуло и выбросило в кювет.

– Да пошла она, – буркнул Антон. Анна по-прежнему смотрела на него и улыбалась, кусая наманикюренный ноготь. – И ты пошла, фея неверно принятых решений.

Он повернулся и зашагал к выходу. Но прежде чем открыть дверь, обернулся.

– Мое решение было верным!

– Эй, парень, ты как? Живой вообще?

Звук чужого голоса доносился до Антона, как через толщу воды. Чьи-то руки тормошили его за плечи. Холодные колючие снежинки касались лица.

– Что?

«Что случилось», хотел спросить Антон, но сквозь заметенное лобовое стекло увидел две фуры. Красную с изображением Санта-Клауса и синий контейнер с надписью Maersk и смеющимся смайлом с рожками.

За ними виднелась заправка. Окна были заколочены, а во всю стену красовалась надпись, которую отсюда сложно было разобрать.

– Он очнулся!

Антон повернул голову и посмотрел на человека, который пытался его привести в чувство. Это был один из водителей с заправки.

– А как ты…

– О, приветики! Сколько пальцев? – Водитель улыбнулся и помахал рукой перед его глазами.

– Эээ…

– Я смотрю, тебя знатно об руль приложило. Голова не кружится?

Антон помотал головой и пощупал лоб. Прямо посередине ощущалась небольшая шишка.

– Я это… – Он показал знаком, что хочет выйти.

– Ага, – кивнул дальнобойщик и посторонился.

Выбравшись на воздух, Антон посмотрел вокруг. Снег валил крупными хлопьями, залепляя глаза и норовя залезть за воротник. Антон застегнул куртку и обошел авто. Машина зарылась носом в сугроб, но явных повреждений не было видно.

К ним подошли еще два водителя.

– Эй, парень, как тебя угораздило-то? Заснул что ли?

Антон покачал головой, вглядываясь в их лица. Были эти двое тоже с заправки или нет?

– Да, он в шоке еще, – махнул первый водитель.

– Вот, на тебе чаю, согрейся! – протянул пластиковую чашку третий.

Мужики тихонько переговаривались, обсуждая траекторию, по которой машина Антона ушла в сугроб четко между опорой рекламного щита и столбиком с указанием 507 километра. Он слушал их вполуха, рассматривая место происшествия. Его взгляд скользнул выше, и чашка чуть не выпала из руки.

С рекламного щита призывно улыбалась девушка. Губы ее были накрашены красной помадой, а сбоку располагалась надпись: «Звони в любое время».

Реклама такси? Антон усмехнулся. Наверное, увидел перед тем, как об руль ударился, вот и привиделось.

– Парень, тебе, может, в больничку? Скорую вызвать? – спросил один из мужиков. – Ну а че он, странный какой-то, – обратился он уже ко всем остальным.

– Не, я… Нормально все, ребят, сколько время?

– Без пяти два. Опаздываешь куда?

– Домой, к семье. У дочки день рождения сегодня.

– О как! Под Новый год прям.

– Эх, я к своим не успею, нам еще неделю до Красноярска пилить.

– Ну начальник у тебя зверюга. В праздники заставлять работать!

– Да не, я сам вызвался. Платят двойной. Шубу жене куплю.

– Ну что, по машинам, мужики? Мне до Ярославля сегодня. Добраться бы. А то скачут тут олени всякие.

– Ты, братишка, на Юрича внимания не обращай. Он это так, не со зла.

– Слушьте, мужики, а здесь же лося сбили на днях? Точно, вон, на 507 километре. Я видел, в новостях показывали.

– Да тут постоянно какая-то фигня творится, – произнес тот, кого назвали Юричем. – Бьются только в путь. Говорят еще, кто выжил, девку какую-то видели.

– А… Анну? – вмешался в диалог Антон.

– Да х*** ее знает. Любит народ всякие байки придумывать. – Он сплюнул в снег и обратился к остальным. – Че, подтолкнем пацана?

Солнце поднималось над городом, когда Антон переступил порог квартиры.

– Папа! Папа приехал! – выбежала ему навстречу Машка, потирая кулачками заспанные глаза. – Ого! Какой мишка! – закричала она, увидев подарок, и сразу принялась прыгать с ним по коридору.

– Антон! – Ирина вышла из кухни, вытирая руки о фартучек.

Он улыбнулся и притянул ее к себе. Уткнулся носом в волосы, вдыхая привычный и родной запах ванили и лаванды. Наконец-то он был дома.

Тата Суслова

Маня

Хрусткий снег ломался под ногами. Две черные фигуры, закутанные в шали, брели по заледенелой реке. Денница догорала на посветлевшем небе, занималось утро.

– Мань, ну что же ты не сбежишь? – участливо говорила старшая женщина.

– А куда бежать-то? – отзывалась молоденькая девчонка, удивленно поднимая соболиные брови вразлет и тараща крапчатые глаза. Пушистый платок не закрывал свежей ссадины на виске, стекающей синяком под глаз.

– К родителям вернешься. Что, думаешь, не примут, дочь же родная? – не унималась соседка и сильнее закуталась в овечий тулуп.

– Эх, поздно, на сносях я. Там своих ртов четверо, еще я приблужусь с дитем. Нет, не снесу такого позора. – Девушка решительно замотала головой.

– Маня, – мягко продолжала подруга, как будто дитя неразумное уговаривала съесть ложечку за маму, – да он тебя прибьет в горячке, твой танкист. Как фашистов бил под Сталинградом.

– Любонька, он хороший, только израненный сильно. Чудит, если выпьет. Ну, бывает. А так любит меня. А знаешь, какой умный? У нас весь дом книжками завален и если в город едет, то привозит новые книги. Потом читает их везде, обедать не дозовешься. Ему бы учиться…

– Манька, очнись! – Люба легонько встряхнула подругу за плечи, – такие не меняются! Жди с ними беды, с пьяницами проклятыми.

– Мой Саша не такой! – отрезала Маня и потупила глаза.

До завода шли молча. Да и о чем еще говорить?

Отпахали смену. Люба ждала подругу на проходной.

Завьюжило. Декабрь выдался лютый в этом году. Реку сковало уже в середине месяца. Зато можно было ходить домой, а не проситься на ночлег к девочкам в общежитие, как делали в распутицу или ледостав.

Снежные хлопья залепляли глаза. Подруги взялись под руку и пошли в сторону дома. До родного острова всего шесть километров по льду, но по непогоде часа два ходу.

Снег залетал в рот, мешая говорить. Люба косилась на подругу. Худющая, одни глаза-блюдца на осунувшемся лице. Женщина не выдержала:

– Мань, а рожать-то когда?

– Да, нескоро еще, весной. Только распутица будет, боюсь, в больницу не доберусь.

Люба так и всплеснула руками:

– Так у тебя уже месяцев пять срок, что ли? – стройный стан подруги не выдавал ее секрета. – А твой-то знает?

– Да с полгодика уже, – задумалась Маня, вспоминая, как в купальскую ночь она впервые узнала своего ненаглядного. Как жарко любили они друг друга в мягких стогах после первого покоса. А вернувшись на заре в отчий дом, завернула в тряпицу смятые рублики, вырученные на базаре за раннюю ягоду, собрала нехитрые пожитки – шерстяное платье, пуховый платок, валенки и старый тулуп и пошла вслед за любимым.

Как добирались на попутных телегах да грузовиках до станции. Купили на последнее билеты на поезд. Как звякали стаканы в начищенных подстаканниках и обжигал пальцы чай с сахарком. Впервые она покинула родной край. Бежала от отца. Как боялась, что братья погонятся, поймают и отлупят, а ненаглядного убьют. Просыпалась с криком от этих страшных дорожных дрем, и поцелуем сероглазый красавец Сашка закрывал ей рот. Как шли пешком с вокзала на пристань, а потом плыли в утлом суденышке по великой реке. Манька испугалась – жуть, плавать-то не умела, кто же в степи научит? А Сашка потешался и сильнее прижимал зазнобу к горячей груди.

Как с дороги пошли в сельсовет. Как грохнул кулаком по столу любимый, требуя немедленно их расписать, не выжидая положенных трех месяцев. И как же ему откажешь? Герой Великой войны все же. Как отпирали высокую избу, от матери покойной доставшуюся. И как в тот же вечер на радостях молодой супруг напился и гонял ее с топором по огороду, заросшему чертополохом и другой сорной травой, грозясь убить «поганую немчуру». Как рыдала она в подушку, что жизнь ее ждет веселая в чужом краю и в сущности с незнакомым человеком, когда Сашка отвоевал свое и уснул в сенях с топором под боком. Как вспоминала отца сурового, отлупить мог на раз-два, но за дело и всегда меру знал в наказаниях – никого из детей не прибил и не покалечил.

Спустя неделю, поняв, что погони за ней не будет, Маня сходила на почту и дала телеграмму домой: «Вышла замуж Извиняйте М». Сердце сжималось от страху, но оставить родных в неведении Маня не могла. Старшему брату, Николаю, и так головы не сносить. Пригласил однополчанина в гости, а тот сестру родную украл. Пусть знают, что по доброй воле за ним пошла.

Так и жили: счастливой трезвой и страшной пьяной жизнью. Манька приладилась: чуть запах спиртного от мужа – она хвать платок и к соседке бежит. Да вот вчера не успела.