Под созвездием Падшего Ангела

Понял, что не прав, только когда произнес. В ту ночь магия отражения убила его старшую дочь. Джас не просто прикрылась щитом, а отправила убийственный смерч назад к сестре. Лорд Варандак в сердцах смял бумагу и бросил в урну. Та уже была полна.

Джас поцеловала отца в лысеющею макушку и пошла дальше, в комнату к средней сестре. Гристель еще не уехала, хотя тетушка с домочадцами покинула Долины сразу после похорон. Грис сидела на кровати, сложив ноги на восточный манер, и что–то читала. Джас забралась к ней и заглянула в тетрадь. Это был дневник Аделин. Никто не подозревал, что она вела его, иначе и в нем покопались бы следователи.

Читать чужие излияния было не принято, но Гристель это не остановило. Средняя дочь лорда Долин грызла ноготь на большом пальце – верный признак того, что она злилась. Джастина вчиталась в строки – старшая сестра нелицеприятно отзывалась о ней: «Грис – моя плохая копия. Глупая, взбалмошная, завистливая».

Тина была уверена, что и принцу в тетради было отведено немало строк, раз Адель так разъярили невинные объятия, которые она приняла за любовные. Не зря начинающих магов несколько лет держали в Академии. Проснувшийся дар менял характер не в лучшую сторону, и понимание, каким оружием ты обладаешь, приходило только к концу обучения, когда все процессы стабилизировались. Звание мага давалось только после того, как храмовики проводили сложнейший ритуал закрепления дара. Даже на каникулы позволялось ехать лишь тем ученикам, которые доказывали, что полностью владеют собой. Но и здесь вышла осечка – взрыв Адель тому доказательство. Декану, подписавшему Аделин документы на отпуск домой, тоже придется ответить перед следствием. Она сорвалась в первый же день.

– Сука, – прошипела Гристель, швыряя дневник на пол. – Какая же ты была сука! – и недобро сверкнув глазами, добавила: – Зато теперь я первая наследница Долин!

Брошенная тетрадь открылась на одной из страниц. Джастина наклонилась над ней. Огонь из камина позволял прочесть строки, которая погибшая сестра посвятила Родерику. Она объяснялась ему в любви. Рисовала на полях сердечки, цветы и губы, приоткрывшиеся для поцелуя. Дневник влюбленной девочки.

И тут Джастина впервые поняла, насколько в произошедшей трагедии велика вина Родерика. Он внушил любовь ее сестрам. Он играл с их сердцами, преследуя свои вражеские цели. Джас сделалось до того обидно за Аделин, попавшуюся на удочку коварному соседу, что она схватила дневник и закинула его в огонь. И оглохла от крика Гристель. Не дожидаясь, когда в комнате сделается тесно – уже слышались торопливые шаги, срывающиеся на бег, Тина вернулась к себе и притворилась спящей.

– Что там случилось? – спросила она, когда в двери завозился ключ. Притворно зевая, потерла глаза.

– Ничего, – хмурый стражник прошелся взглядом по прикрывшейся одеялом девушке, потом исследовал каждый угол, словно в то зарешеченное окно под потолком мог кто–то протиснуться.

– Я слышала крик, – настаивала Джас. Ей надо было узнать, как Грис объяснила горящий в камине дневник, прыгнувший туда по собственной воле. – Кажется, это была Гристель.

– Плохой сон, – буркнул страж и закрыл дверь.

Не спалось. Белая карета могла прибыть уже завтра, обычно храмовики не тянули, и как только получали сведения о ребенке, у которого проявился дар, тут же спешили изъять его у родителей, чтобы вернуть пустышкой.

Джастина промаялась еще два удара колокола. От невозможности уснуть в голову пришла безумная идея добраться до склепа на кладбище, чтобы попрощаться с Адель. Попросить у нее, хотя бы у мертвой, прощение. Задача казалась неисполнимой. Джас еще никогда не посылала морок так далеко. Но попробовать стоило. Наказания не отменить, и нет никакой разницы, придется отвечать за один дар или за два. Даже если обнаружат, что она в трансе, не удивятся. Нестабильная магия и не на такие шутки способна.

Кладбище находилось недалеко от утеса. Огороженный участок, в центре которого возвышался господский склеп. Джас шла к нему, удивляясь, что ее не тянет назад. Если раньше она ощущала некий предел, словно морок был привязан веревкой к телу, то сейчас ее длины вполне хватало, чтобы идти дальше и не чувствовать теснения в груди. Уверовав, что дар, несмотря на то, что она забросила его, продолжал развиваться, Джас припустилась бегом. Ночь длинна, но не бесконечна.

Тина вскрикнула, когда на одном из постаментов зашипела и вздыбилась кошка. До склепа оставалось с десяток шагов, поэтому Джас поспешила к нему. Проходя сквозь кованную решетку, кусала губы. Хоть и явилась сюда в виде морока, переживала, как встретят ее умершие. Мало ли что происходит с почившими после смерти? Живым загробную жизнь видеть не дано, а вот что дано мороку?

Склеп встретил тишиной, запахом увядающих лилий и горящих свечей. Их будут держать зажженными до сорокового дня, после чего тело Аделин переместят в каменный гроб и закроют крышкой с выбитым на ней изображением старшей дочери лорда. Сейчас же она лежала в центре склепа на постаменте. Свет немногих свечей позволял разглядеть барельефы надгробий и даты смерти предков семьи Варандак. Самая старая указывала, что Долинами они правят не меньше тысячи лет.

«Так почему же птахи с таким упорством лезут на земли клана? Не пора ли забыть о своих притязаниях за сроком давности?»

– Мир вашему дому! – громко произнесла Джас, посчитав, что следует поприветствовать почивших. Желать им здоровья, произнеся привычное «здравствуйте», поздно, а так хоть проявит учтивость.

Тело сестры было накрыто невесомой кисеей. Тлен еще не тронул его, в этом помогла магия местного храмовика, поэтому Джас не побоялась снять полупрозрачную накидку с лица.

– Ты похожа на невесту, – выдохнула Тина. Адель была одета в белое платье. С белым же венцом на голове. Красивая и… обманчиво живая. Она словно спала. На ее щеках играл румянец, а губы были раздвинуты в улыбке. – Мне жаль, что так страшно все обернулась. Я не хотела, чтобы ты погибла. Мы обе погорячились. Ты ошиблась, думая, что мы с нашим соседом любовники, а я не знала, что владею даром отражения. На самом деле принц для меня как был, так и остался врагом. Встретилась я с ним лишь для того, чтобы выяснить, что ему известно о моем даре. Родерик…

Джас хотела сказать, что принц как никто другой виноват в смерти Адель, поскольку играл ее чувствами, но произошло невероятное – у сестры дрогнули ресницы. Тина зажала ладонями рот, когда Аделин, скинув с себя белое покрывало, села и уставилась на младшую сестру. Ей бы впору поверить, что Адель ожила, но Джас видела, что тело умершей так и осталось лежать на постаменте. Призрак! На нее смотрел призрак сестры! Не туманная дымка или плывущий по воздуху огонек, а вполне осязаемая Аделин.

«Наверно, это шутки памяти, которая услужливо подсунула тот образ Адель, который я запомнила».

– Как ты смела явиться сюда? – произнес фантом старшей сестры.

– Я хотела попрощаться, – выпалила Джас. Ей еще никогда не выпадало объясняться с потусторонними сущностями, поэтому она волновалась. – Моей жизни тоже приходит конец, сестра. Не думаю, что проживу долго после того, как мне закроют дар.

Джас старалась говорить как можно искренней. Ей не следовало бояться призраков, она сама сейчас не лучше выглядела. Но сестра словно не замечала, что перед ней стоит морок.

Глава 9. Все могло быть совсем иначе

Аделин легко спрыгнула с постамента, потянулась, будто на самом деле у нее затекли мышцы. Сорвала и понюхала цветок лилии. Скривилась, когда запах не понравился.

– Так тебе и надо. Ты вечно путалась под ногами, – желчно ответила она Джас, швыряя цветок на пол. – Сгинешь пустышкой.

– Согласна, – Тина кивнула. – Так мне и надо. Заимела два уникальных дара, а распорядиться ими по–человечески так и не сумела. Бездарь.

– Два? – сестра проявила несвойственный ей интерес. Жизнь младшей никогда ее не волновала. – А какой второй после отражения?

– Первый. Мой первый дар у меня с двенадцати лет. Я могу гулять мороком. Бывать там, где не положено. А однажды даже забралась в Орлиное гнездо, но принц Родерик поймал меня. Едва вырвалась. Неужели ты не видишь, что перед тобой не я, а мой магический отпечаток?

– Нет, не вижу. Ты мне кажешься настоящей. Такой, какой я тебя запомнила, – сестра немного помедлила, разглядывая Джас. – Хочешь, чтобы я тебя простила за свою смерть?

– Да, – Тина смахнула слезу. – Я все сделаю для тебя. Даже невозможное.

Джастина расчувствовалась и не могла удержать слезы. Она получит прощение от сестры, и не будет на сердце так больно.

– Отлично, – Адель в предвкушении потерла руки. – Если можешь гулять, где захочется, то отведи–ка меня к Родерику. Разглядел твой фантом, увидит и мой. Я хочу с ним попрощаться.