Длинные тени грехов прошлых жизней

– Ну, хорошо, я её как-нибудь успокою, пусть потерпит. Ладно, отдыхай. Тебе надо в горы, подышать воздухом снежных вершин – щебетала она уже в дверях.

Глава 2.

Да, 2004 год, Инну помню, у неё был сложный случай, я тогда почти месяц копался в её прошлых жизнях , чтобы развязать те тяжелые кармические узлы с людьми, испортившими ей и эту жизнь, и чуть не приведшие её сейчас к преждевременной смерти. Тогда вот точно также Эльза влетела в мою квартиру с проблемой Инны, умоляя помочь ей.

– У Инны наверняка порча! Из ведущего специалиста превратилась в настоящего лузера. Вот уже третий год её жизнь катится под откос. Неудачи в работе постоянно, клиенты в последнюю минуту просто сдуваются и уходят к конкурентам. Люди на подкорке чувствуют деструктив на человеке. Скоро начнет бедствовать, потихоньку распродает свои вещи, залезла в долги, а ведь у нее ребенок, с мужем давно развелась…

Фофа тогда только появился у меня, я уже готовился радикально изменить свою жизнь переездом. Во время этого разговора с Эльзой Фофа деловито уселся на спинку кресла, скрестив тонкие ножки. Мордочка заострилась от любопытства, по кончикам его волосков пробегали неоновые блики. Он явно проявил интерес к истории Инны.

Из милой Эльзы изливался неудержимый поток слов:

– Понимаешь, она буквально спасла свою сестру от тюрьмы, ту обвиняли в убийстве. Там в компании девчонка погибла, свалилась с балкона. Инна наняла адвоката, и дело прекратили за недостаточностью улик. Родственники погибшей поклялись отомстить. Неудачи начались месяца через три, а сейчас у Инны просто всё рушится, да и от неё самой веет разрушительной энергией. Даже стабильная компания, в которой она работает, начала испытывать финансовые трудности, а тут еще и президента их корпорации застрелили. Инне наверняка сделали на разорение и разрушение всего. Займись ею. Но она молодец, держится стойко, старается не подавать виду как всё плохо, но уже прилично залезла в долги.

– Скажи, у неё есть в роду мусульмане? – почему-то спросил я.

– Понятия не имею, но в её внешности действительно есть что-то восточное, хотя мать у неё русская.

– Ты сказала ей, как я работаю? По кладбищам не бегаю, флёр с магическими шарами, иконами и прочей атрибутикой не пускаю.

– Да, ей самой интересно, она слышала об Эдгаре Кейсе и Алане Кардеке.

– Хорошо, дай ей мой телефон, похоже, у неё есть еще и другие проблемы.

Фофа заискрился еще сильнее и, звучно шлёпнув в ладошки, одобрительно пискнул. Два дня спустя Инна позвонила мне, я коротко переговорил с ней и попросил продиктовать её полные данные с датой рождения. После чего провел первую медитацию по этому делу. Надо было выяснить способы проклятий, к которым прибегли её недруги.

Включил Музыку для Ребефинга Путь к Свободе, и хорошо продышавшись, пустился в путь, к Хранителю времени. Я оказался в пустыне, и совсем недалеко, на небольшом возвышении виднелась башня, туда мне и надо было держать путь.

Я шел медленно, с трудом передвигая ноги, они упорно вязли в песке, и короткий, на первый взгляд путь, казалось, никогда не закончится. Злобная темная сила оказывала сопротивление моему путешествию. На порчах стоял замок заклятия от просмотров. Но мне удалось добраться до башни, и громко постучать в ворота. Открыл привратник, на моё приветствие он поклонился и пропустил меня. Там уже ждал Хранитель, мы с ним проследовали в комнату. Она была ярко освещена, в центре, на столе, покрытом черной бархатной скатертью, лежала книга. Я назвал фамилию, имя и отчество Инны, её дату рождения, и изложил цель визита. Хранитель молча открыл книгу на нужной странице, и отошел в сторону. Я начал читать и перед моими глазами поплыли кадры своеобразного фильма.

В комнате стоял полумрак, все окна были зашторены тяжелыми бархатными гардинами темно-вишневого цвета, огонь свечей в семисвечном шандале, стулья с высокими спинками, вся обстановка комнаты усиливала эффект загадочности, мрачности и торжественности одновременно.

Две женщины, склонив головы, стояли на коленях перед колдуньей. Регина, так звали колдунью, возвышалась над ними в черном балахоне до пят, над головой колдуньи трепетала в мрачном танце маленькая сущность в колпаке Петрушки с бубенцами. Она подергивала ножками, взмахивала маленькими ручонками и мерзко хихикала.

– Я поклялась на могиле моей крестницы отомстить виновным в её смерти, – сказала одна из преклоненных женщин – и вот я и её мать смиренно просим вас помочь нам. Эта девка, столкнувшая Тамару с балкона, должна умереть, и пусть её мать также страдает.

– Ну а что же следствие? – спросила колдунья.

– Старшая сестра занесла деньги адвокату, и следователь сначала дело приостановил за недостаточностью улик, а затем и закрыл. Теперь они ходят по земле и радуются жизни, а наша девочка лежит в могиле.

И женщины подробно рассказали историю гибели девушки, так, как они сами себе это представляли.

– Ну что же, давайте посмотрим, как это было. Есть у вас какая вещь погибшей?

Мать девушки протянула кольцо с бриллиантом. Колдунья достала из шкафа три черные свечи, вставила их в подсвечники, положила рядом на стол острый нож, маленькую жаровню и чашу с водой. Разожгла в жаровне огонь и бросила туда несколько кусочков ладана, затем ножом на вытянутой руке очертила большой круг вокруг себя и стола. Потом взяла в руку одну черную свечу и стала кружить вокруг стола, бормоча заклинания и подбрасывая в жаровню кусочки ладана.

– Отворю дверь земную, отворю гладь зеркальную … да само пекло ныне отворяется, да Версавель ныне кликается, да мне в сей час прислужником зарекается …

Обойдя стол тринадцать раз, она бросила в чашу с водой кольцо. Вода в чаше как-то странно зашипела, а колдунья снова принялась кружить вокруг стола, затем взяла нож и стала лезвием водить на воде крест накрест, шепча заклинание:

– Дверь ты отворись, туман разойдись, узел развяжись … гладью покажется, да ножом кликнется …

Женщины затаив дыхание смотрели на это действо сначала с любопытством, а затем с ужасом, в комнате творилось нечто таинственное и зловещее. Им казалось, что по комнате бегают разноцветные огоньки, красные, зеленые, желтые. Наконец колдунья замолчала и склонилась над чашей, внимательно вглядываясь в воду. Так прошло еще несколько минут.

– Да, её столкнули с балкона. Но сначала, одна из них сильным ударом в голову, лишила вашу девочку чувств.

– Значит сбросили! – воскликнула мать девушки – И что же, этой остаться безнаказанной?

– Вам принимать решение о наказании. Так что?

– Пусть умрет! – вот наше решение.

– Ну, пусть так. Сейчас я дам все инструкции, что вам надо делать.

Через несколько дней, ближе к полуночи две темные женские фигуры появились у ограды кладбища. Они пролезли в дыру в заборе и направились к заранее намеченной могиле. Полная луна хорошо освещала кладбище, и они легко нашли нужное место. Там положили на могилу помин покойнице и приступили к ритуалу. Зажгли три свечи, достали восковую куклу с замотанными в тряпку ногами, приложили к ней фото жертвы и начали зачитку:

– Аданашь, Аданашь, Аданашь, Раданиеэль, Азиабэль … иже отпеваю, иже три свечи огнем чураю … – Зарыли куклу с фото в могилу у памятника, развернулись и молча ушли, затем сели в поджидавшую их машину и уехали домой.

Но подругу матери погибшей это не удовлетворило полностью. Она исхитрилась добыть фото старшей сестры виновницы, и самостоятельно провела этот же ритуал. Затем вновь явилась на прием к мастеру.

– Я считаю, надо наказать и старшую сестру, она виновата, что Наталью не посадили в тюрьму, и должна пострадать даже больше, она должна полностью разориться, должна стать изгоем. Я заплачу вам дополнительно.

– Коль так считаете, действуйте, – помолчав, ответила мастер – но вы должны понимать, что здесь вся ответственность ложится только на вас. – И дала ей еще два обряда.

И крестная мать погибшей помчалась на кладбище, нарвала там цветов у могил, с этим заговоренным букетом подошла к квартире Инны и оставила его у порога. Не откладывая в долгий ящик следующие действия, она договорилась с санитаркой в морге, за хорошие деньги добыла «мертвой» воды и выплеснула её на дверь Инны. Довольная проделанной работой, с нетерпением ждала результата. Она периодически наводила справки об Инне, с жестоким удовольствием наблюдала социальное падение Инны.

На этом просмотр фильма, если можно так выразиться, закончился, и Хранитель закрыл книгу. Я, поблагодарив его, испросил разрешения приходить еще по этому делу. Согласие было получено, и я двинулся в обратный путь. Попрощавшись со стражником, вышел за ворота и легко зашагал по уже твердому песку.

Вернувшись из медитативного состояния, ополоснул руки и лицо холодной водой, позвонил Инне и договорился вечером встретиться у неё дома. Я принимаю дома, в своём рабочем кабинете, но на этот раз решил сначала осмотреть её дом.

Днем пошел прогуляться по набережной, потолкаться среди людей, ну и выпить слабенький коктейль в баре «Журналист». Конечно, мой фетч сопровождают меня повсюду, кроме Джесси, та охраняет дом. Они мигом сигнализируют об опасности в разной форме и всегда готовы броситься на помощь. Однажды зимой, подскользнувшись, чуть не слетел с лестницы, рискуя сломать конечность, как Фофа подхватил меня за шкирку, и я буквально по воздуху пролетел пять ступеней под изумленными взглядами прохожих.

Жила Инна в весьма уютном квартале в центре города, недалеко от набережной, где новые застройки пока не тронули тихие скверы, столь любимые мною, дома сталинской постройки с дворами, когда-то закрытыми коваными воротами. По бокам этих ворот стоят облупленные вазоны, в которых уже давно не сажают цветы. Во внутреннем дворе этих домов стоял фонтан, правда, не действующий. Здесь витает такой ностальгический дух пятидесятых годов с уютными скамеечками возле клумб под сенью раскидистых тополей и кленов. Когда-то в этих местах старались селиться влиятельные , богатые представили высшей партийной элиты, чиновники МВД и толстосумы торгового сословия, простому советскому человеку сюда путь был заказан. Сейчас они переехали в собственные особняки, отгородясь от любопытных глаз двухметровыми заборами.

В подъезде такого номенклатурного дома всё выглядит основательно и массивно, в полном соответствии с традициями сталинского ампира, но без вычурности. Широкие лестничные марши с чугунными перилами, массивные двустворчатые (двустворчатые!) двери в квартиры так и просили повесить на них медные таблички типа «Петр Васильевич Комаровский. Адвокат».

Как только я зашел в подъезд, Фофа сразу прыгнул мне на плечо и стал попискивать. Подойдя к двери, мне стало слегка муторно, на ней красовалось пятно, словно плеснули чаем. От пятна исходил запах морга и дух покойника бомжа-алкоголика тут же материализовался из него и завис над дверью. Он смотрел на меня с видом хищника ожидающего свой обед.

– Отвали, а то прямо сейчас отправлю тебя в твой мир, там тебе место, а пока погуляешь еще среди живых.

Бомжара злобно оскалился и рассыпался в прах, словно вампир под солнечными лучами. Он бесспорно понял, что со мною лучше не связываться. Я позвонил, и дверь открыла красивая брюнетка в красном джемпере, удачно оттеняющем её слегка смуглое лицо, обрамлённое волнами волос цвета кофе с молоком и с сахаром. В её внешности было что-то особенное, о таких обычно говорят «интересная женщина», не красивая, не симпатичная, а именно «очень интересная женщина».

– Максим Герман, мы договаривались – представился я.

Она улыбнулась и распахнула дверь шире. Я прошел и слегка придержал этот дубовый раритет, чтобы мой фетч успел проскочить, и ему не прищемило нос. На пороге прихожей он споткнулся о нечто, нечто лежало у порога, развалившись как на пляже. Еще один дух-покойничек в этом доме. Да, квартира уже плотно заселена разнообразными нечеловеческими существами.

Миновали просторную, несколько вычурную, прихожую – треугольный столик со встроенным абажуром из шелка на изогнутой деревянной ножке, подставка для зонтов, удобное мягкое кресло рядом и шкаф для одежды в стиле Людовика XIV.

Для разговора мы прошли в большую, уютную, но тоже вычурную гостиную с мебелью в стиле того же Людовика. В 90-е годы каждый нувориш старался обзавестись такими гарнитурам, создавая себе иллюзию дворцовых покоев. На небольшом чайном столике уже стояли тарелки с бутербродами и сервиз для чая. Я заблаговременно говорил ей, что кофе пью только по утрам и не более одной чашки, иначе меня будет трясти как яблоню.