Мамина сирень

В листьях желтеющих плачет
Давняя память костров.
Господи, что же он значит —
Крик безголосых миров?

Девочка-память

Струна оборвётся, а звук ещё долго блуждает,
Забыв своё имя, звучит сиротливое «до».
О чем эта песня? – да кто же теперь разгадает,
Кому эта песня? – теперь не узнает никто.

Мы вырвать готовы из сердца щемящие струны,
Отчаянно, с корнем, как стебель полынной тоски.
Но девочка-память летящей походкою юной
Приходит под утро, и скрипка поёт у щеки.

Олеся

Там вековые сосны из тумана
И родничок бегущий средь корней,
Там у меня намолена поляна,
И зреют маки небывалые на ней.

Я там купаюсь в дымке предрассветной,
В густой траве, промокшей от росы.
Ты не найдёшь поляны той заветной,
Не покажу, и даже не проси.

Там угли потаённого кострища
Хранят до срока колдовской огонь,
Туда никто дороги не отыщет,
Тропа заклята… башмаком её не тронь.

Я буду там, ведь нынче полнолунье,
Плясать босая в сполохах огня…
О не гляди с тревогой на меня,
Я из другого мира, я – колдунья.

Очнись, опомнись, не ходи за мной —
Ты там чужой.

«Я в этой картине жила…»

Я в этой картине жила…
Стояла у кромки обрыва.
По соснам стекала смола
И бликами солнце дробила.

Я в этой картине жила,
Не мучаясь праздным вопросом —
Зачем это воет пила,
И стук раздаётся над плёсом.

Поодаль смолили челны,
И день приближался к закату.
И берег святой белизны
Был чёрной смолою запятнан.

Вода сквозь песок утекла,
Века пронеслись торопливо.
Я в этой картине жила
Сосною у кромки обрыва.

Яблоко

«С годами школьные друзья…»

С годами школьные друзья
Нам вспоминаются всё реже.
Возьму и грустную себя
От снимка старого отрежу.

Все веселы, лишь я стою
В тисках давно забытой муки.
Стою у детства на краю
С неотвратимостью разлуки.

Отрежу, кто из них теперь
Заметит это, всполошится…
Но страшно пальцам – чья-то тень
На белый фартук мой ложится.

«Хочешь, подарю тебе копеечку…»

Хочешь, подарю тебе копеечку,
Или две, чтоб в юность позвонить,
Чтоб поверить в то, во что не верится,
Чтоб связать оборванную нить.

Улыбнулся, взял мою копеечку,
Начал было номер набирать,
Хоть давно не верил, что осмелится
Так сыграть.

То ли в автомате не сработало,
То ли так безжалостно оборваны —
Не вернули юность провода.
И сказал, смущаясь от провинности:
«Знаешь, в нашей маленькой провинции