Рождественская история Эммы Фуллер

Я не просто этого хотела в тот момент. Я это сделала, понимая, что назад дороги не будет. Без Калеба что мне делать? Я лишилась в один день всего, что так долго выстраивала. Да и плевать на работу – я другую найду, но Калеб…Его предательство полностью меня сломало и теперь я это понимаю.

– Это всё сложно. Я пока не готова говорить об этом.– отвечаю я.

Мне не ловко, мне стыдно…Я слабая…На самом деле всегда такой была. За всеми моими экстремальными поступками скрывался страх и не уверенность в себе, а еще слабость. Я боялась привязываться к людям, потому что боялась, что они меня оставят, также как это сделали родители. Я подпустила к себе Калеба, слишком близко. Он стал для меня всем, а теперь…Теперь я чёрт знает где…В каком-то глухом поселке, в чужом нижнем белье…В чужом мужском нижнем белье.

– Мне надо топливо где-то достать и машину заправить. У меня бензин перед мостом закончился. – стараюсь я сменить тему. – Мне нужно ехать домой.

Домой? Черта с два! Нет у меня теперь дома! Но сказать об этом этому красавчику я не могу. И так ему доставила кучу проблем.

– На улице снежная буря и трасса все равно перекрыта, так что придется тебе терпеть мое общество несколько дней. – улыбается красавчик.

Кажется его зовут Ник. Да! Точно! Он как будто прочитал мои мысли или понял по взгляду, что мне некуда возвращаться.

– Завтракать будешь? – говорит Ник, продолжая улыбаться.

От его улыбки тепло. Глядя на него, я ненадолго забываю о том, какая хрень творится в моей жизни.

– У меня похмелье. Но я бы не отказалась от кофе. – придерживаю рвотные позывы, вспоминая бекон, который уминал мальчишка.

Ник встает и щелкает кнопкой на кофеварке. Я встаю, натягивая края рубашки как можно ниже и иду на кухню, выглядывая в окно. Там и правда буря. Всё вокруг белое из-за снега и видно как деревья гнуться от ветра. И я этому даже рада. Ник стоит справа от меня также смотрит в окно, я поворачиваю голову в его сторону и понимаю, что всё это время он смотрел на меня.

– Сейчас канун Рождества, Эмма. – он говорит тихо, запинаясь и подбирая слова. – Ты можешь остаться у нас до окончания праздников, если хочешь.

Я благодарно киваю. Он всё понял без слов и от этого на мои глаза начинают наворачиваться слёзы. Ну вот опять, как прорвало. Я прячу лицо от Ника. Мне кажется, он думает, что я сумасшедшая. Но он больше ничего не спрашивает, не выпытывает. Ник подает мне кружку с кофе, и я сажусь за стол. Он садится напротив меня и между нами как будто происходит какой-то диалог. Мы смотрим друг на друга и понимаем, что именно сейчас, именно в этом месте нам нужно быть. Верю ли я в судьбу? Неа…Но почему-то я смотрю на Ника, осматриваю обстановку вокруг и понимаю, что мне здесь спокойно, как будто я нашла своё место. Это очень глупо! По факту я в доме незнакомого человека, в глуши и он может оказаться маньяком, а мои крики о помощи никто не услышит. Потом я одёргиваю себя, отгоняю эти мысли подальше. Если бы он хотел что-то сделать, то уже сделал бы пока переодевал меня. Да он настоящий джентльмен, даже не подглядывал.

Наши «гляделки» нарушает шуршание со стороны лестницы. Мы одновременно смотрим в ту сторону и видим мальчишек, которые спускаются.

– Эмма, познакомься, это Лео и Тони. Дети – это Эмма. Она поживет пока у нас. – Ник говорит уверенно и это подкупает.

– Привет, Эмма. – хором отвечают мальчишки и усаживаются на диван, включая телевизор. Я отворачиваюсь от них и возвращаю свой взгляд к Нику. Он смотрит на меня и в его глазах видно волнение.

– Спасибо, Ник. – я слегка улыбаюсь. – Спасибо, что разрешил мне остаться. Мне правда пока некуда идти.

Ну вот…Я призналась…

– Ты можешь оставаться столько сколько захочешь. Но учти – кто не работает, тот не ест. – он улыбается, это всё похоже на шутку, но он не шутит.

Что ж…лучше так, чем возвращаться в мотель или куда-нибудь ещё, ждать окончания праздников, чтобы начинать всё с нуля. Забавно, еще вчера я и понятия не имела, что моё Рождество пройдет именно так.

***

После завтрака мы с Ником поднялись на второй этаж. Ник для меня выделил отдельную комнату, потеснив мальчишек. Старший – Лео, был не очень этому рад и сразу меня невзлюбил. Да и я его прекрасно понимаю. Посторонний человек в доме. Пока я устраивалась в комнате и боролась с остатками похмелья, Ник вышел из дома. Я слышала как хлопнула входная дверь. Тут же я услышала как мальчишки начали шептаться. Надо сказать – шумоизоляция здесь так себе.

– Лео, как думаешь она останется у нас насовсем? – спросил младший брат.

– Не знаю, Тони…Надеюсь она здесь не задержится. – злобно буркнул старший. – Эта ведьма Мэддисон сюда больше не приходит и это хорошо. А значит и эту мы тоже спровадим.

– Я как-то не уверен. Она вроде выглядит доброй. – грустно сказал Тони. – Я так скучаю по маме…

– Я тоже. И поэтому мы никому здесь не дадим задержаться. – все также злобно шипел старший. – Меня вообще комнаты из-за неё лишили. Скорей бы она уже свалила.

Вот же мелкие монстры. Мне стало не по себе. Мальчишки растут без матери. Я могу их понять. И могу понять злость Лео на всех и всё. Я лежу на кровати, глядя в потолок и мне хочется сделать что-то для Ника и мальчишек. Решаю приготовить им ужин. Всё-таки канун Рождества. Похмелье потихоньку отступает ближе к вечеру. Я натягиваю штаны, которые выдал мне Ник пока мы не съездили за моей машиной, и спускаюсь вниз.

Ник разжигает камин, а мальчишки смотрят телевизор.

– Отдохнула? – спрашивает Ник как только я спускаюсь в гостиную.

– Да…Я хочу приготовить для вас ужин. – говорю я и подхожу ближе к камину.

Мальчишки поворачивают свои головы в мою сторону и их лица выражают недовольство.

– Предлагаю сделать это вместе. – его улыбка в очередной раз меня обезоруживает, и я не знаю как себя вести.

Мы проходим на кухню и решаем приготовить жаркое. Он брызгает на меня водой пока моет овощи, а я закрываюсь от него руками и смеюсь. Каждый раз, оглядываясь на детей, я вижу, что они наблюдают. Лео хмурит брови, ему не нравится то, что он видит, а Тони смотрит с любопытством, как будто ни разу не видел своего отца таким. Наконец мы приготовили ужин, я накрыла на стол, а Ник позвал детей. Мы сели за стол. Не принужденной беседы не получилось. Я задавала вопросы мальчикам про их школу и всё в этом духе. Но они отвечали неохотно.

– Так кем ты работаешь? – спрашивает Ник.

– Хм… ну вообще я журналист. Работала до недавнего времени в журнале и у меня была там своя колонка. – мне хочется вписаться в эту атмосферу.

– Ты говоришь о работе в прошедшем времени. – констатирует факт Ник.

– Да, ты прав. Вчера меня уволили и после праздников я буду искать работу. Вообще многие журналы захотят меня к себе взять, я уверена. – мой голос на самом деле не звучит уверено. Я же не знаю что надумал «мистер старый пердун». Рекомендацию он мне так и не дал.

– В нашем городке есть небольшая газета. Им бы не помешал профессионал в штате. А то у них там статьи пишут мясник и работник почты. – Ник рассмеялся, а я понять не могла – что это за намеки?

Я подхватила шутку и тоже рассмеялась. Дети же опустошили свои тарелки и вышли из-за стола. Они оглянули нас и пошли в свою комнату.

– Не обращай внимание, Эмма. – говорит Ник, видя, что мне не уютно, что меня ненавидят, хотя я ничего не сделала. – Им трудно пришлось. И сейчас они видят в тебе угрозу. На самом деле они во всех подряд видят угрозу, которая сможет пошатнуть то, к чему они только привыкли.

И я понимаю их. Я была такой же как Лео. Только у меня не было младшего брата или сестры, о котором я могла бы заботиться. Я была одна.

– Буря утихла. Завтра можем съездить к мосту и отбуксировать твою машину ко мне в амбар. – говорит Ник, поднимаясь из-за стола и складывая грязную посуду в раковину. – Трасса закрыта будет еще пару дней пока со снегом не разберутся.

– Ник, слушай… – я не знаю как подобрать слова. – Я очень благодарна тебе за все, но я не хочу вас стеснять. Рождество – это семейный праздник, а я явно не вписываюсь. Ты спас мне жизнь – я благодарна, правда…

Я подхожу к нему со спины, пока он раскладывает посуду. Ник поворачивается и я не могу прочитать те эмоции, которые вижу.

– Эмма, останься. Я серьезно. – он говорит тихо. – Завтра заберем твою машину, отпразднуем, а потом съездим в город, покажу тебе наш единственный бар «Кантри». Мне кажется – тебе это нужно. Нужно сменить обстановку.

Моё любопытство журналиста берет верх и я соглашаюсь. Мне хочется ему еще тысячу раз сказать спасибо, но он просто отворачивается к раковине и продолжает заниматься посудой. Я молча поднимаюсь в свою комнату и ложусь в кровать. Только сон меня не настигает. Я пялюсь в потолок и думаю про Калеба, его предательство, про Ника, про этот городок. Много всяких мыслей в моей голове крутится. Слезы опять начинают течь ручьями. Я переворачиваюсь на бок и глушу свою истерику одеялом. Заснуть получается только под утро.