Унесённые жанром

– Что за шутки, кто здесь? – Вик почти взмолился.

– Я часть тебя.

Лифт двигался всё быстрее и быстрее.

58,60,63,74,82…

– Стоооой! Здесь нет столько этажей. Неужели я умру?

Мир остановился, двери разъехались. Взору представился зеркальный коридор.

– Иди.

Сделав шаг, Вик окаменел. Везде был он. Зеркала. Его жизнь. Он двигался по коридорам, натыкаясь на острые углы. Повернув в очередной раз направо, он увидел в зеркале строительный объект.

– Мой объект, – прошептал Вик.

– Смотри, – прошипела тишина.

Зазеркалье побагровело. Рухнувшие стены высотки превратились в пылевое месиво. Машины, обломки, люди, кровь. Всё это как сумасшедшая кинолента предстало перед Виком.

– Последствия твоего решения необратимы. Деньги не отмоют тебя и твою жизнь. «Так ли сильна темнота в тебе?» – спросила тишина.

– Я, я, я…

– Иди.

Вик что есть силы стиснул зубы. Желваки заиграли танец безумия. Лицо побледнело. Губы превратились в тонкую нить.

Зеркало – отражение нашей сути. Ты шагаешь вправо, оно шагает влево. В отражении можно найти или потерять себя.

Вик бродил по зеркальному лабиринту почти вечность. Повернув резко налево, он снова увидел свое отражение. Мужчина разительно отличался от того, кто встал с постели в 06:30 утра. Его лицо опухло от слез. Волосы были взъерошены. Глаза выражали пустоту.

Рука сжалась в кулак и что есть силы ударила отражение. Из горла вырвался дикий рев.

– Я не такой, не такой, не такой…

Тишина вокруг него сгустилась.

– Слушай себя. Жизнь – бесценный дар. Стремясь в небытие, ты не обретешь покоя. – Кто ты? – тишина расползлась по зеркальному миру.

Вик моргнул еще несколько раз.

Зеркало перед ним разъехалось. Лифт. Он снова шагнул в адский коробок.

58 этаж.

Ворот рубашки разорван. Тело на взводе. Словно безумец, он вылетел из лифта. Офисные работники, изображая гламур и занятость, обернулись на него.

– Доброе утро, коллеги. Договор на стройку «Колибри», страховку, риски и юриста ко мне! Живо! – проревел он.

Спустя два часа переговоров, эмоций, доводов и криков:

– Понимаешь ли ты, сопляк, сколько здесь зарыто и сколько мы потеряем?

– Я да, – невозмутимо отвечал Вик. – А понимаете ли вы, сколькими мы рискуем?

– Щенок. Это всего лишь люди…

В три часа дня Вик стоял босыми ногами на прохладной траве. По Москва-реке плыли неспешно теплоходы. Люди, дети, семьи вокруг поражали его новую реальность.

Вик сделал глубокий вдох.

– Так ли сильна тьма во мне, если я сделал шаг навстречу свету?

Жар

– Слушай, мы сидим здесь с тобой уже не первый час. Ты всё говоришь и говоришь, а я никак не уловлю суть. Что произошло? Кто тебя так сильно расстроил?

– Я же говорю тебе, а ты меня не слышишь. Я в очередной раз сцепился с ней. Точнее, нет, не так. Она ворвалась ко мне в комнату с воплями о том, какой я никудышный, ничтожество и просто гроша ломаного не стою.

– А ты?

– А я ощущаю себя таковым, понимаешь? Всю свою жизнь, как только она появляется рядом, я чувствую себя во всем виноватым ничтожеством.

– Тааааак! Дальше.

– Я взорвался от этих слов, как Везувий. Понимаешь?

– Пока не очень, но ты говори.

– Ничего ведь не предвещало беды. Утро было как обычно, спокойным. Немного поговорили и разошлись. Я так обижен. Меня разрывают противоречивые чувства, и я не понимаю, как мне быть?

– Допустим, проблема решаема. Как бы ее решил?

– Послал бы её к чертям собачьим и ограничил общение месяца на три, а то и все шесть.

– Хорошо, но…? Ведь я правильно понимаю, что есть но?

– Ещё бы. Я чувствую себя обязанным заботиться о ней.

– А она того заслуживает?

– С учетом того, что все ситуации подобного рода повторятся, я и сам не уверен.

– Давай отвлечемся ненадолго. На вот, выпей пивка. Посмотри вокруг. Мы в классном месте наконец-то встретились. Сауна что надо.

– Да, дружище, ты прав, – сказал и отпил глоток пива. Затем направился в парилку.