Оценить:
 Рейтинг: 0

За советом в Оптину. Из истории Свято-Введенской Оптиной пустыни и оптинского старчества. Наставления оптинских старцев

Год написания книги
2024
Теги
<< 1 2 3 4 >>
На страницу:
2 из 4
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля

Отец Антоний стал скитоначальником в 30-летнем возрасте, в его подчинении оказались иноки намного старше него, но он, благодаря своей мудрости и смирению, умел обходиться со всеми так, чтобы никого не задеть. Будучи человеком подлинно смиренным, он по-настоящему тяготился новой должностью: «Сколько я ни глуп, однако собственным искусом отчасти узнал, что из всех чинов иноческих нет тягостнее, нет бедственнее и горестнее, как быть начальником над братиею!»

Вместе с братиями прп. Антоний преодолевал немалые внешние трудности и лишения, сам исполнял многие послушания, служа для всех примером трудолюбия. Его келейник одновременно был также садовником, поваром и хлебопеком, так что скитоначальник обслуживал себя сам. «Как самый бедный бобыль, живу в келье один, – говорил он, – сам и по воду, сам и по дрова». Он же сам в основном совершал и богослужения. «Чином священства почтенных теперь у нас в скиту собралось пять человек, но все они престарелы и многонемощны, почему и тяготу служения за всех несу один», – писал о. Антоний в 1832 г. своим родным. Богослужение он совершал с великим благоговением, которое передавалось всем предстоящим.

В 1836 году у о. Антония открылась тяжелая болезнь ног, сопровождавшая его до самой кончины. Во время мучительных обострений недуга он подолгу не мог встать на ноги. В 1839 г. он принял еще более тяжкий для себя крест – епископ Калужский Николай назначил его настоятелем Малоярославецкого Николаевского монастыря. Расставание с родным скитом, с любимым братом, своим духовным руководителем, начальствование в чужом месте стали для него настоящим испытанием. Однако настоятельские труды физически немощного, но духовно непоколебимого подвижника дали очень благие плоды и во внешнем, и в духовном устроении обители. В Малоярославецком монастыре у него появилось множество чад, которых он окормлял до своей кончины. Сохранившаяся переписка с ними свидетельствует о глубокой духовной мудрости старца.

Все время управления Малоярославецким монастырем прп. Антоний продолжал скучать по Оптиной, но лишь спустя 14 лет вернулся в скит, где прожил еще 12 лет. Наконец-то сбылось давнее внутреннее стремление старца к молитвенной жизни, свободной от бремени начальствования и связанных с ним забот. В это время уже открылись многие его дарования – прозорливости, исцеления, духовной рассудительности. Но свое служение он нес прикровенно, никогда не стремился сам давать советы, только если к нему обращались, но неизменно утешал каждого, приходящего к нему в скорби.

Несмотря на тяжелую болезнь ног – они постоянно были покрыты глубокими язвами – подвижник не пропускал богослужений, выстаивая их от начала до конца, а потом еще принимал посетителей. Старец даже шутил по поводу своих недугов. Иван Киреевский как-то сказал ему: «Вот, батюшка, на вас сбывается слово Писания, что многи скорби праведным: какой тяжкий крест возложил на вас Господь!» – «То-то и есть, – возразил старец, – что праведным скорби, а у меня-то все раны, как и святой пророк Давид говорит: “Многи раны грешному?».

В 1862 г. отцу Антонию пришлось пережить тяжелую утрату – кончину любимого старшего брата. Всю жизнь он питал глубокое благоговение к прп. Моисею, который был его духовным отцом. Сорок дней он провел в затворе, читая Псалтирь по новопреставленному, затем прожил год в уединении и непрестанной молитве.

В 1865 году прп. Антоний принял великую схиму. 7/20 августа того же года отошел ко Господу. Погребение было совершено при огромном стечении народа. Старец Амвросий сказал: «За счастье мы должны счесть, что жили при таких великих старцах, каковы были отец архимандрит Моисей, брат его отец игумен Антоний и старец отец Макарий».

Мощи прп. Антония Оптинского, обретенные 26 декабря 1994 г., покоятся в Казанском соборе рядом с прп. Моисеем.

Преподобный Лев Оптинский

В миру Лев Данилович Наголкин

1768 – 11/24 октября 1841

Не только обыкновенный мирской человек никакой надежды ко спасению не имеет, когда он не исполняет как должно заповедей Христовых, то есть когда смирение не полагает в основание своих подвигов и самочинно к ним приступает, но даже пророк и чудотворец, если не сохраняют всех заповедей, отвергаются Христом Спасителем, но за принесение должного покаяния мытарь, блудница, разбойник сделались наследниками нескончаемых блаженств.

Много в нынешнем веке видим подвижников, много постников, много таких, кои по целым ночам простаивают на молитве, но, к сожалению, очень мало смиренных и кротких, мало таких, которые бы угощали странников, с любовию ходили за больными, насыщали голодных, одевали нагих, посещали заключенных в темницах, то есть мало таких, кои бы внимание для своего спасения обращали на более важные и необходимые добродетели. Евангелие говорит ясно, что именно за нелюбовь к ближнему осудятся на Страшном Суде грешные, а праведные за исполнение ее будут оправданы.

Преподобный Лев Оптинский

Иеросхимонах Лев, в миру Лев Наголкин, родился в 1768 г. в г. Карачеве Орловской губернии в купеческой семье. В юности занимался торговым делом. Несмотря на перспективы, которые открывались перед ним в миру благодаря его незаурядным способностям, в 30 лет он поступает послушником в Оптинскую обитель, откуда через два года переходит в Белобережскую Иоанно-Предтеченскую пустынь, настоятелем которой был иеромонах Василий (Кишкин), старец высокой духовной жизни, долгое время подвизавшийся на Афоне. Здесь в 1801 г. послушник Лев был пострижен в

монашество с именем Леонид и рукоположен в иеромонаха. В 1804 г. братство избрало его настоятелем.

Вскоре в Белобережскую пустынь приходит его духовный отец – старец Феодор (Перехватов), ученик прп. Паисия (Величковского). В 1808 г. в поисках уединенной жизни вместе со своим старцем иеромонах Леонид переселился в отдаленную келью и принял здесь келейно постриг в схиму с именем Лев. (Старец Феодор иногда в шутку называл своего ученика и собрата – «смиренный лев».) Когда и эта келья стала местом паломничества множества богомольцев, подвижники решили укрыться от славы и многолюдства на Валааме, во Всесвятском скиту, где схимонах Лев подвизался в безмолвии около шести лет, а затем в 1817 г. перешел в Александро-Свирский монастырь.

В Предтеченский скит Оптиной пустыни схимонах Лев прибыл уже на склоне лет, в 1829 году, вместе с шестью учениками, среди которых был будущий знаменитый подвижник – святитель Игнатий (Брянчанинов). Через некоторое время в скит перебрался и отец Макарий (Иванов), который стал верным помощником старца Льва по окормлению братии и богомольцев.

Настоятель отец Моисей сразу передал отцу Льву духовное руководство братией. Поселился старец на монастырской пасеке, где ему был отведен домик в некотором отдалении от скита, чтобы здесь могли бывать все посетители, в том числе и женщины (вход в скит женщинам был воспрещен). С появлением в скиту отца Льва уклад жизни стал более строгим. Сам он был суровым аскетом: сон – не более трех часов в сутки, включая краткий послеобеденный отдых, пища, самая простая, – два раза в день. Жизнь старца была наполнена молитвой и попечением о братии и посетителях. Он постоянно призывал учеников хранить между собой взаимную любовь, мир и единомыслие, более же всего учил смирению, считая терпение оскорблений и обид необходимым для спасения. Когда нужно, старец мог быть резок и не боялся затронуть самолюбие своих духовных детей. Но делалось это исключительно ради духовной пользы, без малейшей грубости или раздражения. «Бывало, – рассказывал один ученик старца, – батюшка сделает мне такой строгий и грозный выговор, что едва на ногах устою; но тут же и сам смирится, как дитя, и так умиротворит и утешит, что на душе сделается легко и отрадно; и уйдешь от него мирный и веселый, как будто батюшка меня хвалил, а не укорял».

Свт. Игнатий (Брянчанинов), в то время послушник и ученик старца, так описывал окружавшую его атмосферу: «Все скитяне составляли тогда одну духовную семью. Мир и любовь царствовали в ней. Все отличались глубоким смирением. Каждый старался превзойти другого в этом отношении. Даже взглядом боялись друг друга оскорбить, испрашивая прощение при малейшем оскорблении брата. Все сохраняли безмолвие. По кельям друг к другу не ходили».

Леонид Кавелин, в будущем архимандрит, наместник Троице-Сергиевой Лавры, вспоминал: «Случилось мне однажды проезжать из Козельска в Смоленскую губернию. По дороге в уединенных деревушках поселяне, узнав, что я еду из Козельска, наперерыв спешили узнать что-нибудь об отце Леониде. На вопрос: “Почему вы его знаете?? – они отвечали: “Помилуй, кормилец, как нам не знать отца Леонида? Да он для нас, бедных, неразумных, пуще отца родного. Мы без него были, почитай, сироты круглые?. Вот памятник, который вековечнее многих мраморов и гранитов!»[1 - Цит. по: Житие преподобного Льва Оптинского, сайт www.optina.ru.]

Но как и все великие подвижники, старец подвергался скорбям и искушениям, преследовавшим его до конца дней. Старчество в самом начале своего появления в Оптиной пустыни вызвало протест, последовали жалобы недовольных правящему архиерею в Калугу. Преосвященный Николай, епископ Калужский, неоднократно запрещал старцу Льву принимать посетителей, а в 1836 г. перевел из скита в монастырь, лишив скитскую братию духовного руководителя. Скитяне все равно приходили к нему в обитель, но это нарушало сложившийся уклад жизни, доставляя всем большие неудобства.

Старец, несмотря ни на какие искушения и физические немощи, служил ближним до конца, исполняя волю Божию. «Хоть в Сибирь меня пошлите, хоть костер разведите, хоть на огонь меня поставьте, я буду все тот же Леонид! Я к себе никого не зову, а кто ко мне приходит, тех гнать от себя не могу. Особенно в простонародии многие погибают от неразумия и нуждаются в духовной помощи. Как могу презреть их вопиющие душевные нужды?»

Прп. Льву от Господа были даны великие дары: прозорливости, исцеления душевных и телесных недугов, рассуждения, любви и утешения страждущих. Он разрешал все проблемы, вникал в том числе в бытовые, житейские обстоятельства.

Будучи человеком непоколебимой веры, необычайной смелости, твердости и энергии, отец Лев и в преклонном возрасте отличался бодростью духа, никогда не жаловался на здоровье. Он был высокого роста, величественный, в молодости обладал баснословной силой. Но годы и огромная нагрузка брали свое. В 1841 г. началась тяжелая предсмертная болезнь старца. В сентябре он стал заметно ослабевать, но никакой помощи от врачей не принимал, все упование возложив на Господа. Пищи в последние дни вовсе не вкушал, укрепляло его только Причастие. 11/24 октября старец благословил всех и после слов: «Ныне со мною будет милость Божия» – предал свой дух Господу. Мощи прп. Льва, обретенные 10 июля 1998 г., покоятся в оптинском храме-усыпальнице во имя Владимирской иконы Божией Матери.

Преподобный Макарий Оптинский

В миру Михаил Николаевич Иванов

20 ноября / 3 декабря 1788 – 7/20 сентября 1860

Где ж искать христианину утешение в находящих ему искушениях и скорбях, как не в вере в Бога? Но вера не просто есть только веровать, что Он наш Создатель, но веровать, что Он и промышляет о нас всесильною Своею десницею, и все устрояет для нас на пользу, хотя мы этого и не можем разуметь по дебелости нашего разума, помраченного мглою страстей наших, от нашего произволения действующих, а водимые страстями и скорбь сильнее ощущаем. Премилосердый же Господь, любя нас и хотя нас спасти и избавить от заблуждения и порабощения страстей, посылает различные скорби, лишения и болезни, дабы мы, познав суету свою и не находя утешения, обратились к Нему. Итак, по любви своей к нам Господь, провидя могущую быть пользу, кто того достоин, многих сводит с пространного пути, а поставляет на узкий и прискорбный путь, чтобы терпением болезней и скорбей устроить их спасение и даровать жизнь вечную.

Преподобный Макарий Оптинский

Иеросхимонах Макарий, в миру Михаил Иванов, родился в Орловской губернии в дворянской семье в 1788 г. У него было еще три брата и сестра, но мать всегда выделяла старшего сына и говорила, что из него «выйдет что-нибудь необыкновенное». После ранней смерти матери Михаил в 14 лет поступил бухгалтером в Льговское уездное казначейство и с таким усердием и точностью вел дела, что обратил на себя внимание губернского начальства. В 1806 г. после смерти отца Михаил поселился в имении, но в ведении хозяйства не преуспел. В октябре 1810 г. он отправился на богомолье в Площанскую пустынь и домой уже не вернулся.

Послушник Михаил сразу же с головой окунулся в монашескую жизнь, с радостью постигал азы аскетического делания, брался за любой труд. В декабре 1810 г. он был пострижен в рясофор с именем Мелсхиседек. Но настоящего духовного руководства в Площанской пустыни тогда не было, и отец Мелхиседек скорбел о том, что не может проходить школу истинного монашеского делания.

В 1815 г. происходит постриг его в мантию с именем в честь прп. Макария Египетского и рукоположение во иеродиакона (иерейская хиротония состоялась через два года). В том же году в Площанскую пустынь поступил старец иеросхимонах Афанасий (Захаров) из Нямецкого монастыря, ученик прп. Паисия (Величковского). В его лице о. Макарий обрел наконец опытного руководителя в духовной жизни и почти десять лет пользовался советами мудрого подвижника.

В 1827 г. будущий старец назначен духовником Севского Троицкого женского монастыря. Его наставником и помощником в этом делании стал старец Лев, прибывший в Площанскую пустынь из Александро-Свирского монастыря. Он сразу увидел в о. Макарии подвижника, обладающего многими дарами, и лишь уступая его просьбе и искреннему желанию иметь опытного руководителя, согласился быть его духовным отцом.

Вскоре старец Лев перешел в Оптину, но общение между ними продолжалось по переписке, воссоединиться со своим наставником о. Макарию удалось в 1834 г.

В Оптиной пустыни старец Лев сразу сделал о. Макария своим помощником, поручив переписку со своими чадами. В 1836 г. прп. Макарий был назначен духовником обители, а после перевода о. Антония в Малоярославецкий монастырь в 1839 г. – скитоначальником.

Старец Лев постепенно готовил отца Макария себе в преемники. Вскоре он стал доверять ему окормление своих духовных детей, советовался по многим вопросам, а со временем не решал без него никаких затруднений. В конце жизни он благословлял духовных чад обращаться к о. Макарию, говоря: «Отец Моисей и отец Антоний – великие люди, а Макарий свят».

За годы пребывания прп. Макария в должности настоятеля скит значительно преобразился и не только был обеспечен всем необходимым, но и поддерживал монастырь. Однако самым главным деланием скитоначальника, которое он совершал, отдавая всего себя, было духовное окормление братии и посетителей, количество которых постоянно росло. Служению ближним о. Макарий посвящал все время, свободное от молитвы и богослужений, за исключением краткого отдыха. Одним из его свойств было удивительное умение почувствовать человека, найти к каждому подход, соответствующий его характеру, он точно знал меру и возможности каждого.

По воспоминаниям, батюшке проще было общаться с людьми среднего и низшего сословий, они целиком доверяли ему, не искали в нем «внешней учености», готовы были сразу открыть сердце, да и веру имели более крепкую. Но слава старца была уже так велика, что для беседы с ним приезжали и представители высшего сословия, государственные деятели, писатели, ученые. Время его старчествования признано «золотым веком» в истории Оптиной пустыни.

Благодаря самоотверженным трудам старца Макария впервые в России были изданы святоотеческие творения. Много лет посвятил преподобный подготовке к печати рукописных переводов писаний отцов Церкви, сделанных еще прп. Паисием (Величковским), но изданных лишь частично, а в России практически недоступных для читателей. В его келейной библиотеке хранились рукописи, переданные ему старцем Афанасием (Захаровым), учеником прп. Паисия. У старца Льва также были такие рукописи, попавшие к нему от схимонаха Феодора. Этим творениям было необходимо увидеть свет, и это произошло с помощью супругов Киреевских, чье имение находилось неподалеку от Оптиной в селе Долбино.

Иван Васильевич Киреевский (22 марта/3 апреля 1806 – 11/23 июня 1856) – русский философ, писатель, публицист, был преданным духовным чадом отца Макария. В 1845 году И.В. Киреевский, издававший тогда журнал «Москвитянин», предложил отцу Макарию поместить там какую-либо статью духовного содержания. Старец принял это предложение с благодарностью, и в 12-м номере «Москвитянина» за 1845 г. напечатали жизнеописание прп. Паисия (Величковского).

В 1846 г., будучи в гостях у Киреевских, прп. Макарий коснулся вопроса о недостатке духовных книг и упомянул, что у него есть много рукописей. Наталия Петровна сообщила, что и у нее тоже хранится несколько штук. Тогда сама собой возникла идея издать эти духовные сокровища. Киреевские попросили благословения у митрополита Московского Филарета (Дроздова), владыка обещал оказать всяческую поддержку. И в Оптиной пустыни закипела работа. Рукописи были переписаны набело, отосланы на цензуру в Московскую Духовную академию, и в начале 1847 г. вышла в свет книга под заглавием «Житие и писания молдавского старца Паисия Величковского». Так было положено начало благому делу – изданию духовных сокровищ Оптиной пустыни, – продолжавшемуся 15 лет, до самой кончины о. Макария, при горячем содействии Киреевских и под высоким покровительством владыки Филарета. Вплоть до своей смерти от холеры И.В. Киреевский вместе с супругой Наталией Петровной активно занимался книгоиздательством обители.

Изданные Оптиной пустынью духовные книги рассылались в дар в академические и семинарские библиотеки, архипастырям, в монастыри России и Афона. При жизни старца Макария было издано 17 духовных книг, затем скитяне продолжили издательскую деятельность под руководством его преемника по старчеству – иеромонаха Амвросия. После кончины прп. Макария издали шесть томов его писем духовным чадам – сокровище мудрости и многолетнего опыта для всех, кто ищет спасения.

Со временем здоровье старца стало слабеть. В 1858 г. он принимает великую схиму.

«Кончина старца была мирна и тиха, проста и вместе величественна, как и вся жизнь его, угасшая, словно вечерняя заря светлого дня, оставив в сердцах преданных ему глубокую ночь печали», – гласит описание последнего дня прп. Макария Оптинского – 7/20 сентября 1860 г. Мощи преподобного, обретенные 10 июля 1998 г., покоятся во Владимирском храме, рядом с честными останками его старца и сомолитвенника – отца Льва.

Преподобный Иларион Оптинский

В миру Родион Никитич Пономарев

8/21 апреля 1805 – 18 сентября / 1 октября 1873

Кто похвалится бесскорбной жизнью? Всякому бывает свое и в свое время. Тягость же эту, меру нашей силы и потребу каждого знает один Господь! Известно также, что причиной скорбей наших бывает наше устроение, и когда ищем в сердце оправдание, то больше страдаем, а при укорении себя скорее успокаиваемся. 

Нам надо ожидать всегда скорбей и быть готовыми благодушно переносить всякую, которая найдет. А счастливое состояние свое понимай так: Бог видит, что ты не можешь еще понести скорбей, потому, как отец, бережет тебя и утешает.
<< 1 2 3 4 >>
На страницу:
2 из 4