Образы под маской. Книга II

Нет звёзд на небе одиноких,
Луна не вышла из-за туч.

Несутся кони, спотыкаясь,
Грызя зубами сталь удил,
А вой далёкой волчьей стаи
В животных ужас пробудил.

Дорога круто повернулась,
И вот уж кладбище пред ним,
Душа от страха встрепенулась,
И он коней поворотил.

Но поздно! Чёрт, увы, не дремлет.
Могилы обойдя кругом,
Святого в мире не приемля,
Он бросился за мужиком.

И кони бешеным галопом
Несутся голову сломя,
Кричит мужик от страха что-то,
Матится, всех чертей клеймя.

Нещадно бьёт коней он плёткой:
– Эх, вашу мать… А ну быстрей!
Деревня вроде недалёко –
И гонит он коней сильней.

От страха в жилах кровь застыла.
Смеясь и щёлкая хвостом,
Сам чёрт дышал ему в затылок,
Бежал вослед за мужиком.

Он вожжи выдернул проворно,
Ударил сильно по плечу.
Упал мужик во власти чёрной,
У чёрта, страха ли в плену.

* * *

Наутро загнанные кони
Лежали с пеною у рта.
Кружило вороньё в дозоре
Над хладным трупом мужика.

Рождество

Зайду тихонько, сяду на скамейку,
Платочек шёлковый накину на чело.
Собравшись с мыслями, я помолчу маленько.
Сегодня день особый – Рождество!

С утра погода почему-то злится,
Мороз трещит, всё льдом заволокло.
Старуха-вьюга вдоволь веселится,
То в церковь рвётся, то стучит в окно.

Распевным голосом молитвенник читая,
Поклоны бьёт наш батюшка сполна,
Святым крестом прихожих осеняя,
Благословляет всех на правые дела.

Зайду тихонько, сяду на скамейку,
Свечу затеплю в мыслях о своём.
Спасибо, Господи, за внуков и за деток,
За мужа милого, за счастье быть вдвоём.

Собака

Зима, январь, и вьюга у порога
Снег поднимает, кружит целый день.
Собака старая бредёт через дорогу,
И каждый пнёт её, кому не лень.

Усталая, голодная дворняга,
Давно скитаясь, рыщет по углам,
Укрылась б где от вьюги, бедолага,
Чтоб спать спокойно, мирно по ночам.

Что за судьба – собакою родиться?
Вся жизнь – лишь травля. Поджимая хвост,
Бежишь от страха…
А могли бы и гордиться,
Когда б щенком не скинули под мост.

– А ну, пошла! – раздались грозно крики,
Потом удар – попали по горбу.
Метнулась вбок – и вот машиной сбита,
Скулит и тянет лапу на бегу.

Упала наземь, вьюга донимает,
Болит всё тело, в душу лезет страх,
А слёзы, на морозе замерзая,
Сосульками застыли на щеках.

Так и лежит у ветхого сарая.
Под снегом ей, наверно, чуть теплей,
А может, улыбалась, умирая,
Что не увидит больше нас, людей?