Сердце из света и тьмы.

Глава 1. Сказка по моим правилам

Горячая еда могла бы показаться Элис вкусной – зажаристая баранья лопатка таяла во рту, сырный пирог источал аромат, от которого у любого бы закружилась голова. Но у нее мысли двигались куда стремительнее, чем ложка, неторопливо поднимаемая к губам дрожащей рукой. Все, что было вокруг – мягкий свет, чистое платье, накрытый стол, казалось какой-то неуместной паузой между главами книги, которую она еще не осилила.

Она ела по инерции, не ощущая вкуса. Взгляд ее то и дело плыл в никуда, зависал на стене, терялся в изгибах хрустального бокала, и вновь возвращался в никуда.

Сколько она отсутствовала? Пять лет… Слова, сказанные Денизом, эхом разносились внутри, каждый раз вызывая дрожь в пальцах. Пять лет тишины. Пять лет забвения. Пять лет, которые не ощущались прожитыми. Где была она все это время? И что вообще с ней происходило?

Дениз ждал ее в одном из залов, пока та наестся и приведет себя в порядок. Он собирался с духом, чтобы обо всем и по порядку рассказать Элис.

Ее настолько долго не было, что по его виду было совершенно ясно: он перестал беспокоиться о том, что однажды их разговор случится. Нет, вряд ли он терял надежду. В один день она должна была пробудиться. Эта внезапность и застала его врасплох.

Элис проходила мимо комнаты, где Маркус подолгу истязал ее, и ей почудился скрип. И вдруг тело атаковали мурашки, будто бы это было вчера, и сейчас он появится и примется за новые пытки. Она еще жила этим, была в прошлом и с трудом принимала новую реальность.

Затем ее путь вновь лежал через сад с магнолией, цветущей, неувядающей, будто та и не была свидетелем последней битвы Элис. Тогда она была готова потерять все, но покончить с Маркусом. И здесь она погибла, если случившееся можно назвать так.

В зал Элис вошла решительно с явным намерением узнать правду, каковой бы та ни была. Она больше не походила на растерянную босую девицу, какой выглядела несколькими часами ранее, когда пожаловала в замок. Теперь ее вид был воинственным и собранным.

Дениз уже ждал, сидя за длинным столом из полированного ореха, где при других обстоятельствах проводились заседания совета. Но сегодня – тишина. Ни охраны, ни слуг. Только два человека, которым нужно было выговориться, и комната, впитавшая слишком много тайн.

– Советую тебе присесть, – предложил Дениз и жестом указал на кресло напротив себя.

– Да, чувствую, новостей будет предостаточно, – без доли улыбки ответила она, усаживаясь поудобнее.

Между ними повисло молчание. Плотное, насыщенное, как воздух перед грозой. Дениз отвел взгляд, на миг сцепил пальцы, будто проверяя, не дрожат ли руки. Элис не спешила задавать вопросы. В ее молчании читалась тревожная, почти обвиняющая выжидательность.

– Говори. Я слушаю.

– Последний наш разговор… – начал он, голос его был хриплым, неуверенным, – состоялся в день вашей с Маркусом помолвки.

Элис едва заметно кивнула. Помнила. Как можно забыть день, когда происходящее казалось трагедией?

– Тогда все обрушилось сразу. Мертвые в Орландо. Война – на пороге. Маркус… – Он запнулся. – Тогда он не казался мне злодеем. Сбившимся с пути – да. Упрямым, непонятым, отчаянным. Я думал, он просто ищет любви. Как и мы все. Но я ошибался. Жестоко.

Элис не ответила сразу. Она смотрела на Дениза, но не с упреком, а с пониманием. Он действительно не знал. Он верил в брата. И ей нечего было ему простить.

– Когда я покинул замок, – продолжил он, – я почти сразу столкнулся с лирийской армией. Я ожидал вражды, ярости, крови… Но не того, что найду там союзника.

Он взглянул на нее, чуть наклоняя голову.

– Может, ты знала Тому? Полководца Лирии.

Элис кивнула, и в ее глазах мелькнуло тепло.

– Знала. Она тренировала меня, когда я только училась владеть клинком. Необыкновенная женщина, мудрая, сильная. Суровая, но справедливая.

– Это уж точно, – чуть усмехнулся Дениз. – Она была под приказом королевы – воевать против Орландо. Но сердце ее стремилось к другому. Когда мы с ней впервые заговорили, она не повела себя как враг. Она увидела во мне того, кто не хочет крови. И я – того, кто хочет изменить ход событий.

Он откинулся в кресле, сцепив пальцы. А взгляд старался скрыть боль, понятную лишь ему одному.

– Вместе мы замыслили… спасти тебя. Уклониться от пути, что навязывали нам великие державы. Уйти от Аннабет и ее интриг, защитить тебя от политики, которая кроит людей, как карты. Мы сражались не с армиями, а с системой. И был еще один человек, кто разделял наши идеи. Ларс, тот, с кем ты пришла сюда.

Имя, как эхо, упало между ними.

– Ларс… – тихо произнесла Элис. – Он был и в Орландо. Я не знаю, как ему это удалось, но он пробрался в замок. Он хотел меня спасти, увести отсюда. Он будто хорошо знал меня. А я… Я не помнила его. Ни голоса, ни взгляда. Ни чувств.

Она на миг прикрыла глаза, будто ища в себе тот след, что не откликнулся.

– Может, память вернется, – с надеждой произнес Дениз, но мог ли он искренно так думать, когда прошло столько времени?

Он замолчал, потом глубоко выдохнул.

– Мне жаль, Элис. Я… Я не видел тогда зла в Маркусе. Верил, что он способен на любовь. Что он искренне выбрал тебя. И думал, вы… будете счастливы. Я не заметил, как он гнил изнутри. Как что-то темное в нем пустило корни. Я просто закрыл глаза.

– Ты не виноват, – ответила она, и в голосе ее не было колкости. Только усталость. – Даже если бы знал, ты бы ничего не смог сделать. Маркус… он уже давно принял решение. И Тьма, что жила в нем, она не оставила бы тебе ни шанса. Она разрушила бы и тебя, и всех, кто встанет на ее пути.

Дениз кивнул. Ему хотелось верить, что тогдашняя слабость была не бессилием, а мудростью. Что выбор не противостоять стал основой будущего, в котором Элис все же осталась жива.

Но на душе скребло. Он должен был заметить. Должен был встать между. Он был братом и позволил другому брату, пусть и не родному по крови, стать чудовищем.

– Спасибо, что не ненавидишь меня, – прошептал он.

Элис посмотрела на него долго, пристально. А потом произнесла:

– Я не для того вернулась.

Дениз постучал пальцем по столу и продолжил:

– Тома, я и Ларс вошли в Орландо, где большинство крабовых рыцарей встретили нас сталью. Они уже подчинялись приказам Маркуса. Нам пришлось бороться за то, чтобы продвинуться вперед. В этой схватке мы потеряли Тому.

– Тома погибла? – Голос Элис чуть дрогнул, брови изогнулись дугами удивления и боли. – Она… но она же…

– Она была непобедима, – кивнул Дениз. – И все же – человек. Храбрый, упрямый, верный. Она прикрыла нас от удара, который должен был достаться мне. Я пытался удержать ее, но она уже знала. Понимала, что ее время на исходе.

Он провел ладонью по лицу, будто стирая с него воспоминание.

– Последнее, что она сказала мне, – чтобы я довел все до конца. Ради тебя. Ради тех, кто еще надеется.

Элис отвела взгляд. Потери, потери… Одни потери.

– Мне жаль, – прошептала она.

– И мне, – кивнул Дениз. – Но у нас не было времени оплакивать. Я отыскал тебя. Ты стояла над телом Маркуса, и в твоих руках пылала магия, как огонь самого мира. Никогда прежде я не видел такой силы и такого отчаяния в глазах.

Он замолчал ненадолго, словно сам переживал ту сцену заново.

– Ты вложила все, что у тебя было, в этот последний удар. Он не выдержал. Он рухнул. Но и ты… ты тоже.

– Да, – тихо откликнулась Элис. – Я помню, как магия вырвалась из меня, как поток. Я знала, что это край, – или он, или я.

– Это стоило тебе жизни, как я думал. Если бы не Клерна… С ней начало твориться что-то странное. Те светящиеся линии, которые от нее исходили, окутали твое тело в полупрозрачный кокон, и я услышал множество голосов. Они говорили, что ты жива, но проспишь достаточно долго, прежде чем вернуться. А потом Клерна треснула. Почернела. Умерла, но отдала тебе все, что у нее было. А тебе требовалось время. Тот защитный покров, что Клерна создала, не позволил твоему телу меняться и все пять лет поддерживал в тебе жизнь.

– Целых пять лет… – Элис произнесла это едва слышно, словно эти два слова были тяжестью, придавившей грудь.

В ее голосе не было ни укора, ни растерянности, только пустота. Пять лет. Пять украденных лет. Столько всего могло произойти. И произошло – без нее.

– Я и сам не знал, как быть, – начал Дениз медленно, словно каждое слово тянулось из глубины его горла. Он говорил с усталостью, будто снова возвращался в то время, когда все рушилось и приходилось выбирать не между добром и злом, а между меньшими из зол. – Пришлось принять страшное решение… и, как показало время, возможно, единственно правильное. Я объявил всем о твоей смерти.

Элис не шелохнулась. Она смотрела прямо в глаза Денизу, но внутри все замерло.

– Люди пришли, чтобы попрощаться. Они стояли в зале, глядя на тебя – лежащую, хрупкую, будто спящую под стеклом. И даже те, кто не верил моему слову… поверили своим глазам. Я не открыл правду никому. Даже Ларсу. – Он отвел взгляд. – Особенно Ларсу. Он выглядел… уничтоженным. Я видел, как его эо разбило. Но я не мог рисковать. Если бы хоть одна душа узнала, что ты жива – за тобой бы пришли. Те, кто желал твоей гибели. Те, кто знал, чего ты стоишь.

– И ты… спрятал меня, – тихо произнесла Элис, не обвиняя, но будто пробуя эту правду на вкус.

– В склепе, – кивнул он. – В фамильной тюрбе моей семьи. Там было прохладно, но безопасно. Тебя никто не искал бы в этом месте. И я приходил – сначала каждый день. Потом раз в неделю. Я говорил с тобой, даже если ты не слышала. Я ждал. Но чем дольше ты не просыпалась… тем больше мир требовал, чтобы я отпустил тебя окончательно. И я дал этому миру то, чего он жаждал – твою смерть.

Ее сердце сжалось. Не от боли, не от обиды, а от осознания, насколько велика была цена.

– Значит, моя смерть… многое решила?

– К несчастью и счастью – да, – ответил он, откинувшись в кресле. – Слух о твоей гибели достиг Лирии. Аннабет, говорят, была вне себя от ярости. Она хотела расправиться с тобой собственноручно. И то, что смерть забрала эту возможность у нее, стало твоим самым верным щитом.

Элис слегка покачала головой. Где-то в глубине души она, наивно, ожидала, что бабушка… будет горевать по ней. Но гнев – вот что теперь двигало Аннабет. Не любовь. Не привязанность. Сила. Контроль. И страх потери власти.

– А Лирия? – тихо спросила Элис. – Перемирие состоялось?

– Королева согласилась. Мы заключили соглашение и вывели войска с пограничных земель. Орландо больше не тратил силы на войну. Но, Элис… – Он посмотрел на нее пристально. – Это было только начало.

– Началом чего? – Голос Элис был тихим, но в нем звенело напряжение, словно в натянутой струне.

– Хаоса, – просто ответил Дениз. – Того, что поглотил мир. Когда Клерна раскололась, ее магия, давно изгнанная, снова хлынула в этот мир без каких-либо предупреждений и без правил. И она… изменила все.

Он подкатил свое кресло к широкому окну, из которого открывался вид на улицы города – мирные, казалось бы, но за этим спокойствием таилась буря.

– Народы, племена, существа – многие вновь обрели способности, утерянные века назад. Способности, о которых уже и не помнили. Одни встретили это как дар, другие как проклятие. И тут поднялась новая сила… – Дениз замолчал на миг, подбирая слова. – Религиозная ячейка. Фанатичная. Самопровозглашенные блюстители чистоты. Они верят, что магия – это скверна, болезнь, ересь.

– Кто они?

– Потомки лириков, – сказал он, обернувшись. – Крылатые. Те самые, что когда-то жили в горах и исчезли. Они вернулись. Но теперь их цель – не защита, а контроль. Они создали новый Совет. Не такой, как древний. Этот беспощаден. Он ведет свою деятельность из Лирии, под покровительством… – сделал паузу Дениз, – Аннабет.

Элис молча смотрела на него. Ее сердце будто замирало с каждым словом.

– Они вводят налоги на одаренных. Арестовывают. Сжигают имущество под предлогом уничтожения магических артефактов. Истребляют целые поселения, если в них кто-то осмелился применить магию вне их контроля. Снова пылают костры.

Элис отвела взгляд и медленно провела рукой по виску, словно пытаясь унять пульсацию в голове.

– Все, как и говорилось в пророчестве, – заключила Элис, заправляя передние пряди за уши. – Я уничтожила мир. Старый мир, где не было магии, и теперь взамен него возникло что-то ужасное.

– Элис… – проговорил Дениз и взял девушку за руки. – Твоей вины нет в том, что творится. Не освободи магию ты, это сделал бы кто-то другой. Да и без магии проблем на земле хватало, разве нет?

– Но сейчас все намного хуже! И я к этому причастна, так или иначе, император.

Он покачал головой, слабо улыбнувшись.

– Империи больше нет. Я отказался от всех территорий, которые отобрал Маркус. Разделил земли. Вернул трон правителям, если остались достойные. Теперь я просто король Орландо. Без амбиций. И без войн.

Голова Элис, казалось, должна вот-вот лопнуть.

Стоило ли возвращаться в мир, котором все настолько поменялось? Сможет ли она быть просто Элис Грэмс, какой и была до всех роковых событий?

Она не знала. Дениз уж тем более. Но свою прежнюю жизнь она точно вернуть не сможет.

– Я должна уйти, – тихо, но твердо сказала Элис.

Эти слова повисли в воздухе, будто в зале стало на мгновение тише, а дыхание замка затаилось.

Дениз приподнял голову, глядя на нее в упор. Его взгляд был обеспокоен – не гневный, не укоряющий, просто полный тревоги.

– Куда? – спросил он, медленно. – Ты осознаешь, что ты – призрак? Для всего мира ты мертва. Если вдруг прознают, что тебе удалось выжить… за тобой начнется охота. Совет, Аннабет… они не упустят шанса.

– Я не смогу вечно прятаться. – Элис подняла на него глаза. – Эти стены вновь относят меня туда, где были лишь безнадежность и тлен. Здесь я чувствую себя не живой, а запертой вновь. И если мне суждено было выжить, Дениз, то явно не для того, чтобы укрываться в замке, пока снаружи рушится все, что мы пытались защитить. Мне нужно идти. Смотреть, что стало с этим миром. Понять, можно ли его еще спасти.

– Там повсюду опасности, – напряженно сказал он. – Особенно для тебя. Мир стал жестоким, циничным. Даже магия теперь – не дар, а повод для преследования. Ты не обязана снова все нести на своих плечах…

– После всего, что я пережила, – она криво усмехнулась, приподняв нос, – опасности и я давно на «ты». Не переживай так. Я уже не та испуганная девочка, что пришла в Орландо с надеждой в глазах и сомнением в сердце.

Дениз невольно улыбнулся. Улыбка его была теплой, с привкусом печали.

– Хотел бы я для тебя другой жизни, Элис, спокойной, размеренной, в уюте и радости. – Он развел руками. – Но ты явно не создана для этого.

Она подошла ближе, и тишина между ними вдруг наполнилась чем-то осязаемым – дыханием судьбы, воспоминаниями, тем, что было пять лет назад.

На мгновение Элис почувствовала знакомое тепло. Оно трепетало на кончиках пальцев, как дыхание чего-то древнего и дикого. Магия отзывалась на ее желание, не как послушный инструмент, а как зверь, что на время решил не кусать руку укротителя.

Она не звала ее, дар сам поднимался из глубины души, будто узнал нужду сильнее слов. Элис закрыла глаза. Все вокруг исчезло. Остались лишь нити света, тихо струящиеся в пространстве. Она не плела ими, как ремесленник ткет ткань, – скорее наблюдала, как они сами выстраиваются в узор, которому суждено было случиться. Не она направляла магию. Она позволяла ей быть.

Свет и Тьма… После того, как Элис побывала в том безвременье, где эти два начала сплелись воедино, она понимала: одно не существует без другого. И сейчас, когда ее магия заговорила – это был не акт воли, а отклик. Ответ на ее благодарность.

Она вложила этот импульс в Дениза – в его искалеченное тело, которое, как она знала, заслуживало больше, чем вечное кресло. Нити света стекали по ее рукам, срывались с пальцев и проникали в кожу, в кости, в ту безжизненную плоть, что так долго не ощущала ни боли, ни прикосновения.

Сначала все шло тихо. Потом – резкая боль, иглы в ладонях, в плечах, в спине. Магия будто бы сопротивлялась, или, наоборот, не хотела останавливаться. Элис ощущала, как теряет контроль. Как силы уходят, унося с собой остатки ясности. В какой-то миг ей показалось, что она больше не управляет собой, будто дар использует ее, а не наоборот.

Но она не прерывалась. Она не имела права.

Когда поток иссяк, Элис тяжело выдохнула. Плечи опустились, спина согнулась, будто она провела на войне не час, а месяц. Все тело ныло, как после лихорадки. Веки горели. Пальцы покраснели.

– Что ты сделала? – спросил Дениз, потрясенно глядя на собственные ноги. В его голосе звучало что-то между страхом и надеждой.

Элис прижала ладони к груди, стараясь уловить дыхание.

– Не вставайте сразу, – сказала она, едва справившись с дыханием. – Нужно время и тренировки. Вы снова почувствуете мышцы, научитесь опираться. Это не чудо – это только начало пути. Но если вы проявите терпение, то однажды пойдете.

Он потрогал свою ногу. Покалывание в пальцах было легким, как утренний ветер, но он чувствовал то, чего не было всю жизнь.

– Это невозможно…

– Невозможно, – согласилась Элис с выдохом. – Для лекарей. Но не для магии.

Дениз смотрел на нее так, будто впервые видел – не как спасенную, не как жертву, а как существо… иное.

– Ты подарила мне шанс, о котором я не осмеливался даже мечтать, – проговорил он и замолчал, осознавая масштаб произошедшего.

– Я просто… хотела сделать хоть что-то хорошее, – произнесла она, опустив взгляд. – За то, что вы верили. Что хранили меня.

– Ты должна быть осторожна, Элис. Я говорил и повторю. Магия сейчас как крик среди молчания. Охотники найдут тебя, если ты дашь им след.

– Обещаю, буду внимательнее, – ответила она, но внутри знала – лукавит. Магия больше не была чем-то, что можно просто отложить в сторону. Она стала частью ее самого дыхания, ее сущности. Отказаться от нее – все равно что отрезать часть себя.

– Я бы хотел, чтобы ты осталась в безопасности, – тихо проговорил он. – Здесь, со мной, где много стражи.

– Я не могу. Я чувствую, что должна идти, даже не знаю, куда. Но должна.

– Тогда хотя бы возьми моих людей. Лучших. Верных.

– Спасибо, но нет, лучше идти одной. Мне нужно понять, что со мной происходит, познакомиться с тем, кем я стала. И… с этим новым миром.

Он вздохнул и улыбнулся.

– Тебе явно не хватало приключений за эти пять лет.

Она улыбнулась в ответ устало, но светло.

– А еще… Элис Рейнхарт официально мертва. Я могу стать кем угодно. Пусть это будет что-то простое. Бродячая аптекарша. Или сказительница. Люди любят сказки.

– Особенно, когда в них прячется правда, – добавил он.

Она встала, выпрямилась, несмотря на боль в теле. Дар требовал покоя, но она не могла задерживаться.

– Тогда пусть моя сказка продолжается, – прошептала она. – На этот раз – по моим правилам.