Доминант для девственницы

– Конечно, какой размер? И воротник? – спросил другая, а получив ответ, обе столь же томно выдохнули и принялись за подбор: одна устремилась к рубашкам и галстукам, другая к костюмам.

Я лишь тихо присела на пуфик и как завороженная наблюдала за их манипуляциями, стараясь оставаться невидимкой, даже почти не дыша и плохо понимая, почему он снизошел до того, чтобы воспользоваться моей помощью. Ведь тут все было налажено для покупателя. Но в то же время в тихой радости от этого. Артур Георгиевич пошел в примерочную. И тут к своему стыду я стала представлять, как он снимает с себя пиджак, потом галстук, расстегивает и скидывает рубашку, потом ремень, брюки.

«Елки», – только и выдохнула я, понимая, что краснею как рак, и мне становится трудно дышать, – «как такие мысли могут быть в моей голове?» – думала я, а сама задыхалась от игры воображения.

– Полина, как такой вариант? – вдруг услышала я его бархатный голос перед собой, и Артур Георгиевич уже вышел в черном костюме, с белой рубашкой, темно- серым галстуком. Это было здорово, но… Я не понимала что, но что- то было не то.

Тут же одна из продавщиц подбежала к нему и стала поправлять галстук и рубашку, которые с моей точки зрения сидели хорошо, а потом провела по его грудной клетке, вроде бы разглаживая пиджак, многозначительно посмотрев.

«Сучка», – вдруг разозлись я, мучимая ревностью.

– Вам очень хорошо! – восхищенно произнесла та, все так же томно смотря ему в глаза.

– Итак, Полина? – спросил Артур Георгиевич, не обращая внимание на блондинку, а посмотрев на меня в ожидании ответа.

– Мне кажется, что белое с черным слишком обычно, – пробормотала я тихо, чуть не ляпнув, что такая тривиальность ему не идет. Он слишком хорош для такой прозаичности, слишком необычен.

– Для Вас, – еще тише добавила я, понимая, что больше похожа на испуганного зайца.

– Согласен, – неожиданно кивнул он и направился обратно в примерочную.

Остальные два костюма тоже были красивые и, судя по всему, дорогие, но мне опять казалось, словно это совсем не то. Они сидели на нем отлично, но что- то словно ускользало из его образа. То, от чего мое сердце трепетало при одном только взгляде на этого мужчину.

И вот, видя разочарованное выражение и на его лице, я вдруг набралась смелости и подошла ближе. К счастью, продавщицы отошли подальше, рассматривая и ожидая его решения.

– Артур Григорьевич, можно я кое- что поменяю? – тихо спросила я разрешения.

– Да, – кивнул он, удивленный и в то же время заинтригованный.

Блондинка и брюнетка посмотрели на меня как на последнее убожество, которое вторглось в их царство. На их месте, я наверно думала бы также. Просто они со своими прическами и макияжем, в обтягивающих идеальные фигуры платьях по колено, были идеальны. А тут я: в джинсах, футболке и спортивной кофте, с распущенными лохмами и рюкзаком за плечами. В общем, небо и земля. Красавицы и одно странное чудовище в моем лице. Но сейчас я действовала, скорее, интуитивно, а потому сказала уверенным тоном:

– Можно вот такую, только нужного размера, – произнесла я, показывая на черную рубашку, пройдя мимо полок с различными вариантами, – и вот этот галстук, – показала я.

Девушки напыщенно и высокомерно посмотрели на меня, как на таракана у своих ног, но помня про основного клиента, нехотя стали доставать то, что попросила.

– Это захотела ваша дочь, – произнесла одна из девушек, поднося в примерочную то, что я предложила.

– Я не дочь, – вдруг выпалила я, упрямо посмотрев на эту белобрысую стерву, и продавщица сразу посмотрела на меня по- другому, а затем словно осуждающе на Артура Георгиевича. Но он и бровью не повел, а лишь посмотрел на меня странным взглядом, который я уже ловила на себе несколько раз. И в этот раз, как и в предыдущие, меня взяла оторопь, потому что я не знала, что это может означать. Но сейчас на меня что- то такое нашло, и я пошла за ним к примерочной кабинке, намереваясь заглянуть.

– Полина? – спросил он, столкнувшись почти нос к носу со мной, когда выходил уже в том, что я ему подобрала.

Теперь он стоял прямо передо мной, смотря удивленно в глаза, а я не могла двинуться, замерев как завороженная.

– Тебе нравится? – спросил он тихо, не отводя взгляд.

Меня окружал его парфюм, я смотрела в его глаза, чувствовала его рядом и у меня кружилась голова. И тут я не удержалась, вспомнив, что сделала та продавщица. И потому положила руку ему на плечо, будто поправляя и разглаживая пиджак, а сама наслаждаясь твердостью его тела под ладонью, и тихо прошептала чуть срывающимся голосом:

– Да, мне очень нравится.

При этом я не отводила от него глаз, сама не зная, понял он, что я хотела сказать или нет. Что он вообще мне нравится, а не только этот костюм.

Мужчина не двигался, а лишь задумчиво смотрел на меня. И тут в какой- то момент мне показалось, что в его взгляде промелькнуло желание. И еще что- то. Он сделал еще шаг, и мы теперь стояли так близко, что я видела его зрачок, чувствовала его дыхание на коже. А потом появилась уверенность, что он сейчас меня поцелует. Его лицо было прямо передо мной. Я даже дышать перестала, мечтая и боясь этого.

«Всего то легкое движение головы вперед, почти незаметное движение тела, что- то неуловимое, и я почувствую это!» – стучало в моей голове, а мне стало трудно дышать.

Но вдруг он отстранился, и произнес:

– Значит, я беру это.

И мне показалось, что в его словах было что- то другое…. Или только показалось? Но я чувствовала, как дрожат руки и ноги от одной только мысли или даже возможности, что он меня поцелует. Когда- нибудь….

Глава 5

Так мы стояли, смотря друг на друга, не знаю сколько, а я чувствовала и слышала только биение собственного сердца. Но все для меня закончилось очень быстро. Намного быстрее, чем хотелось бы. И он так и не поцеловал.

Как только Артур Георгиевич произнес те слова, то тут же развернулся и вернулся в кабинку, а волшебное ощущение близости между нами пропало. Я от этого даже резко выдохнула, словно его взгляд согревал меня, а как только он перестал смотреть, меня овеяло холодом одиночества.

Чуть позже он вышел уже в своей одежде, расплатился и вежливо, но твердо распрощался прямо перед бутиком, а я ошарашенно кивнув в ответ, пойдя домой как сомнамбула.

Но самое ужасное для меня стало то, что теперь не только его взгляд, но и ощущение близости этого мужчины постоянно были в моих мыслях. Как только я вспоминала то, что произошло в магазине, то тут же чувствовала, словно он опять рядом. И от всего этого мне было неспокойно и тревожно, мучило ожиданием большего. А бархатный голос Артура Георгиевича так и звучал в моих ушах. Особенно во снах. И это сводило с ума.

«Я пошла отвлечься, а все стало еще хуже», – злилась я. Но что можно было сделать? Я совсем не предоставляла. Только единственное было важным для меня теперь, как ни ужасно это могло звучать: увидеть его еще хотя бы раз.

Но жизнь продолжалась, а потому еще в субботу после вечеринки мне позвонил взволнованный Женька и спросил:

– Привет! Ты как? Как рука? Мы все переживали очень, – пробормотал друг.

– Знаю, что переживали настолько, что все слопали, – усмехнулась я, совершенно не злясь, а наоборот благодарная ему и остальным, так как это дало мне возможность в тот день подольше побыть с его отцом.

– Ну да, мы это. Перенервничали,– сознался Женька смущенно, – потому я и переживаю, как ты. Тебе- то хуже всех пришлось, наверняка. Хотя папа сказал, что вроде все обошлось.

– Да, зашили, и он мне очень помог, – сдерживая голос, согласилась я.

– Поль, мне так неловко, – пробормотал вдруг Женька тише, – сам не знаю почему, но мне кажется, что если б не я, то ты бы не пострадала. Ведь это я пригласил тебя.

– Это несчастный случай, – пробормотала я, – ты не виноват.

– Не, ну просто, если б не это, то с тобой бы ничего не случилось. А потому хочу спросить, сможешь ли ты решишься приехать к нам на обед в субботу? Ну, как извинение что ли за пропущенную вечеринку. Будут сестра с парнем и пара друзей с того вечера.

– Я не знаю, – прошептала я, уже шалея от новой возможности, а сердце вздрогнуло в радостном ожидании. Ведь Артур Георгиевич мог быть там. Опять…. А потому почти сразу вырвалось:

– Я приеду, – выдохнула я, улыбаясь этому шансу, на который и не могла рассчитывать, но о котором так отчаянно мечтала.

– Ну и отлично! – другим голосом произнес Женька. – Жду тебя часа в 2 в субботу, – значительно более радостно сказал он, словно я освободила парня от тяжелой ноши. – Встретимся в школе в завтра!

– Хорошо, до завтра, – сказала я, положив трубку, еще не веря в удачу.

Но всю неделю в школе мы не возвращались к этому приглашению, и Женька тоже ничего более подробного не говорил. Он лишь покачал головой на мою заклеенную руку при встрече. В остальном все было как прежде: мы сидели за одной партой, проводили вместе время и тусовались в компании, словно и не было той неприятности на даче.