Нарисуй Италию

Серёжа нашел ворону, замёрзшую в необычном положении: голова, лапа и крыло птицы были повёрнуты в одну сторону. Закоченевший труп тут же определили в полицейского-регулировщика, добавили в картину и других персонажей: хулиганов, скрывающихся от правосудия, ворону художника и даже супружескую пару, застывшую в миг семейной разборки.

Толик занялся инсценировкой Олимпийских игр. Нервничал, что никак не попадалась ему птица-судья и бегун-победитель. Вскоре вороны в радиусе пятидесяти метров закончились, пришлось искать их по всему парку.

Братья ушли за порцией новых персонажей, а Нелька осталась приглядывать за их сюрреалистическим театром. Она отошла на несколько шагов назад, оценила, поправила «дворника» с веткой в клюве, одобрительно кивнула.

Так увлеклась сюжетом, что рождался в её голове, что шаги за спиной не услышала.

– Вы их что, руками трогали?

На тропинке стояла Вита в белой куртке и яркой красной шапке, а в пушистых варежках держала надкусанный батон хлеба. За её спиной стояла ЖанЭд в безразмерном мужском пальто, кажется, реально военном, а не просто в стиле милитари.

Нелька опустила взгляд на свои перчатки.

– Почти.

Вита приблизилась, оглядела экспозицию, не скрывая гадливость на лице.

– А эти что делают в дупле?

Нелька оглянулась на ЖанЭд, чуть замешкалась, но сказала:

– Сексом занимаются.

Вита слегка сдвинула брови, заметно смутилась, а её мама громко рассмеялась.

– Вы думаете, у ворон, как у людей? А вообще круто, охренеть фантазия. Витка, гляди, а это что?

– Это хор, объяснила Нелли, обводя рукой кусты с развешанными на них птицами.

Вита скривилась и покачала головой.

– Безобразное развлечение.

ЖанЭд не прекращая посмеиваться, рассматривала галерею, переходя от одной сценки к другой. Из-за деревьев показался Серёжа. Он бежал вприпрыжку, сияя искренней радостью.

– Мы нашли ворону с задранным хвостом! Сделаем типа ей пинка дают.

Толик добежал чуть позже, неся в каждой руке по парочке птиц, размахивал ими как букетами, держал за лапы. Увидев Виту и её маму резко остановился, растерялся и стыдливо спрятал ворон за спину.

– Привет. То есть здравствуйте, Жанна Эдуардовна.

Вита перевела взгляд с Серёжи на Толика, потом на Нельку.

– Вы с ума сошли, что ли? Это дохлые вороны.

– Можешь взять любую и придумать для неё историю, – великодушно разрешил Серёжа, а Нелька впервые увидела, как он смущается.

Витка попятилась.

– Нет. Спасибо.

ЖанЭд выхватила двух ворон из рук Толика.

– А я придумала. Глядите.

Женщина уложила одну ворону в ямку, другую поставила рядом, уперев в ветку.

– Нужно ещё парочку таких, грустных, с постными минами. Будут плакальщицами.

Нелли приблизилась.

– Это похороны, что ли?

– Погребение! – ЖанЭд воздела палец в небо. А что? Сексом они у вас занимаются, пусть и дохнут по-человечьи.

– Мам, пойдём домой. – Вита развернулась и направилась к выходу из парка.

– Скучная ты девка, Виталик, – ЖанЭд нехотя поднялась. – Ладно, пойдём.

Толик и Сергей несколько секунд смотрели вслед уходящей матери и дочке, потом одновременно скинули оцепенение и вернулись к оставленному театру.

Нелли отряхнула перчатки.

– И нам пора.

Задор прошёл, забава надоела.

Уже дома, делая уроки, Нелька неожиданно вспомнила шуточные похороны ворон. Задумавшись, не заметила, как принялась рисовать на черновике. Портрет ЖанЭд выглядел скорее карикатурой, но черты её лица, несмотря на гротеск, угадывались, только почему-то на заднем плане за спиной женщины оказался открытый гроб. Осознав, что она нарисовала, Нелли вздрогнула, поспешно накрыла рисунок учебником, немного подумав, положила сверху ещё парочку книг.

Надя отвлеклась от своей тетради, обернулась к Нельке.

– Ты чего гремишь? Таракана придавила?

– Нет. Фигню какую-то нарисовала.

Надя заинтересовалась, встала со стула и приблизилась к пирамиде из учебников.

– Покажи.

– Да ну, глупости.

– Покажи. Что там такое, что ты даже от себя спрятала?

Нелли нехотя сдвинула книги, открывая вид на портрет. Надя несколько секунд рассматривала рисунок, ткнула пальцем в гроб.

– Это что?

– Гроб.