Босиком за ветром 2 книга

Славка оглянулась, хотела уйти, но передумала и приблизилась ещё на шаг, неуверенно расправила ткань.

– Боюсь спалить. Никогда не гладила.

– Там должен быть ярлычок, посмотри.

Смотреть было бессмысленной затеей. Ни на одном платье мамы не было фабричных ярлычков. Она протянула его Крису. Он ощупал ткань вдоль швов и уверено заключил:

– Это шёлк. И кружева тоже из шёлка. Красивая вещь.

Славке тоже нравилось это платье. Хотя оно было непривычно тёмным, почти чёрным. Раньше она брала у мамы только светлые сарафаны, да и не было у неё других. В голове вспышкой мелькнул образ алой струящейся по ногам ткани, местами насыщенно-бордовой, будто влажной. Странно, таких платьев точно не было в их шкафу, да и Славка этот цвет не любила – цвет крови, вины и боли. Он шёл только снегирям, помидорам и божьим коровкам.

Убрав джинсы на стул, Крис сам разложил платье на гладилке, настроил температуру и принялся гладить. Для него это было привычным занятием, Славка же не дружила ни с утюгом, ни со стиральной машинкой. Уже в Краснодаре поняла, насколько она не приспособлена к самостоятельной жизни в городе. Её знания о тонкостях сбора трав и умение различать голоса птиц оказалось абсолютно бессмысленным за пределами деревни.

Забрав выглаженное платье, Славка поблагодарила Криса:

– Спасибо, оно теперь как новое.

– В этом платье ты идеально впишешься в усадьбу Шереметьевых.

– Ты там был? – удивилась Славка.

– Был в Останкинской усадьбе. Удивительное место, а в Кусково не был.

Позже в усадьбе Славка не раз вспоминала слова Криса. Это место действительно оказалось удивительным и волшебным. Но сначала их группа посетила ВДНХ, и Славка узнала, что боится не только трамваев, но и любых громадин, созданных человеком. Особенно её поразила гигантская арка главного входа. Однокурсники фотографировались, внимательно разглядывали и восторгались, она стояла, поражённая и обездвиженная рукотворным гигантизмом.

Прогулка на ВДНХ тоже напоминала забег. Фонтаны ещё не работали, но они и без воды произвели оглушительное впечатление: огромные, позолоченные, – но что больше всего поразило Славку – лица у девушек, символизирующих республики, не повторялись. Некоторые павильоны, как паутиной, затянуло строительной сеткой. Демьян Станиславович загнал студентов туда, где за вход не надо было платить, остальное оставил на собственное усмотрение. Разрешил свободно бродить, но не теряться и к трём часам быть у фонтана «Дружбы народов».

В итоге культурного забега посетили меньше трети павильонов и всё равно дико устали. Расположившись на скамейках, пообедали трндельниками[6 - Традиционная выпечка в ряде стран Центральной Европы. Готовится из раскатанного теста, которое оборачивается вокруг палки, выпекается на гриле, затем посыпается смесью из сахара и грецкого ореха.] с корицей и хот-догами. Марина Игоревна предлагала пиццерию или какую-нибудь бюджетную кафешку, но большая часть проголосовала за пикник на свежем воздухе с видом на фонтан.

К обеду распогодилось, солнце пригрело почти по-южному, рассыпало искры на позолоте статуй и засверкало на стеклянных плафонах фонарей. Славка убрала шарф в рюкзак и расстегнула пальто. Крис сидел напротив. С самого утра они не разговаривали, но его молчаливый пригляд не ослабевал ни на минуту. В метро он как-то незаметно оказывался рядом, брал за руку и едва заметно улыбался. Славка не пыталась понять его поведение, он всё так же вызывал странную смесь эмоций и оторопь, но при этом сама искала его взглядом и тянулась к нему, чтобы поделиться эмоциями и разделить впечатления. Почему-то ей было важно, как он воспринимает все эти достопримечательности и какой видит Москву.

Славка почти ничего не фотографировала, когда накануне вечером Лука попросил прислать пару снимков, она поняла, что может только рассказать, доказательств не осталось. Решив исправиться, Славка исправно фотографировала павильоны ВДНХ, но в усадьбе Шереметьевых снова забыла про телефон.