Хамелеон и бабочка

Пока он умывался, запах кулинарной катастрофы усилился, даже воздух в квартире помутнел, наполнился дымом. Максим вышел в коридор и едва не наступил на хвост коту. Тот ринулся наперерез, видимо, бежал к балкону, спасаясь от пожара.

– Домовой, блин, чуть не раздавил.

Следом за котом, громко клацая ногтями по паркету, пронёсся и пёс.

– И Димон туда же. Дин, открой окно и включи вытяжку. Мы тут задохнёмся.

В проёме двери показалась высокая девушка с короткой стрижкой и большими выразительными глазами.

– Блины почти готовы. И, кстати, получились.

Максим зашёл на кухню, разгоняя дым ладонью, сразу же открыл окно.

– Малыш, я же не заставляю тебя, сам могу приготовить. Ты не обязана кормить меня завтраками.

Дина пыталась совершить этот подвиг уже третий день подряд. Первый кулинарный опыт отправился в урну, вторую партию толстых комковатых шайб слопали Димон и Домовой. Сегодняшние блины выглядели почти съедобными. Максима всегда изумляло, как из одних и тех же ингредиентов получаются столь разные блюда. Как происходит сие неведомое колдунство? Этот рецепт блинов достался ему от бабушки, благополучно использовался уже несколько десятилетий и раньше никогда не подводил. Оказалось, не всё так просто. Дина пыталась угодить и порадовать, и это было чертовски приятно, ради такого стоило потерпеть эксперименты на кухне.

Максим бросил взгляд на работающий телевизор и потянулся за пультом. Не любил на завтрак новости. Там, как обычно, передавали подробности очередного ужаса. Помимо безрадостных мировых событий, с экрана выплеснулась сводка происшествий по Краснодару: ограбление, избиение и даже изнасилование в парке.

А вот Дина всегда смотрела сводку новостей и криминальные программы, где подробно обсуждались самые горячие преступления. Увидев чёрный экран, промолчала. Вероятно, подозревала, что Максим выключит телевизор, поэтому всё, что хотела, успела посмотреть заранее. Тишину Дина не любила, предпочитала разбавлять её фоновым бормотанием.

Максим отодвинул стул и похлопал по мягкому сиденью, привлекая кота. Домовой заглянул в комнату, с опаской пробрался вдоль стены и, прыгнув на колени Максиму, довольно заурчал.

Дина поморщилась. Ей не нравилось, что животные слоняются по кухне и разбрасывают шерсть в непосредственной близости от еды. В принципе, ничего против кошки в квартире она не имела, но здоровенный лабрадор напрягал и пугал. С ним точно следовало считаться. Дружелюбный на вид пёс ей не доверял, наблюдал ежевичными блестящими глазами, словно оценивал, насколько новая соседка достойна его хозяина. Раньше Максим не оставлял на постоянное жительство ни одну особу женского пола. Несколько лет они жили втроём, чисто мужской компанией, и всех это устраивало.

Дина обитала в квартире всего неделю, чувствовала себя неуютно, хотя удачно вписалась в «3D» Максима, будто он её нарочно выбрал из-за имени, решив не отклоняться от традиций: Димон, Домовой, а теперь и Дина.

Предложение съехаться прозвучало неожиданно. Максим был шокирован собственной решительностью, но не отступил. Пришло время переходить на новый уровень отношений, сколько можно вкладываться в культурную программу, напрашиваться на кофе, а утром сломя голову лететь в свою квартиру?

Апартаменты Максима произвели на Дину впечатление, но вовсе не размерами и не великолепием – обычная трёхкомнатная квартира в новостройке со свежим ремонтом и минимальной меблировкой. Холостяцкое логово напоминало склад увлечений, будто тут жил не один человек, а целая компания непоседливых, адреналинозависимых подростков, чуть-чуть творческих, слегка безалаберных. Сразу за порогом её встретил сноуборд и два скейтборда, на вешалке среди кепок и ветровок висело альпинистское снаряжение, будто Максим надевал его, выходя на улицу. То, что обвязка с карабинами затесалась среди часто используемых вещей, настораживало.

На этом сюрпризы не закончились. В центре самой большой комнаты расположилась барабанная установка, на кресле лежали пейнтбольный маркер и маска с цветными разводами на линзах. В углу примостились лыжи и ходули. Именно ходули, вполне современные, выгнутые, словно лапы кузнечика. На городских праздниках такие штуки надевают специально нанятые актёры. Дина недоумевала: зачем они Максиму? В окна заглядывать да малышей пугать?

Она и раньше знала, что парень любитель экстремального отдыха, часто в беседах он упоминал то гонки на картингах, то какие-то совместные турпоходы или мотокросс, но то были слова, тема разговора, которую она поддерживала из вежливости. К тому же Максим умел интересно травить байки, и это звучало как пересказ приключенческого романа в духе Жюля Верна. Теперь же она воочию убедилась: Максим живёт этим, а Димон и Домовой – это часть его обыденности, с ними тоже придётся смириться.

Первый порыв сбежать и вернуться к романтическим встречам пару раз в неделю она едва сдержала. Подвижный отдых и экстрим – это вообще не про неё. Дину устраивало то, что Максим – хозяин пекарни-кондитерской и сам наделён сахарно-мучным талантом. А вот остальное пусть остаётся за кадром.

Максим, естественно, заметил растерянность Дины, он тоже чувствовал себя не совсем комфортно, впервые в его логове оказалась женщина. И теперь она пыталась угодить ему на его же кухне, что было похвально, но в принципе невозможно.

Дина подвинула к нему тарелку, чуть склонилась, ожидая похвалы.

Максим с опаской откусил. Принялся медленно жевать, поглядывая в открывшееся взору декольте. Пожалуй, ради возможности наблюдать Дину в таком соблазнительном виде, стоило съехаться.

Она ожидала его вердикта молча, немного напряжённо.

– Ну как?

– Дин, ты делаешь успехи, скоро пойдёшь ко мне работать, – слукавил Максим. – Повезло тебе, с начальником уже знакома, возьмёт по блату.

Дина улыбнулась, скованность тут же отступила. Естественно, она поверила Максиму. В хорошее всегда проще верить, вдобавок он умел так искренне льстить, что заподозрить его во лжи было просто невозможно.

После завтрака Максим поменял лоток Домовому и выгулял Димона. Вернувшись с улицы, застал Дину у зеркала, она подкрашивала ресницы. Периодически отклоняясь от отражения, она придирчиво разглядывала макияж. Максим наблюдал за ней, не скрывая восхищения. Всё-таки как удачно они познакомились на байк-фестивале. Дина оказалась там случайно, в компании брата. Её привлекло слово «побережье» в названии мероприятия. Комфортным отдыхом у моря, конечно, и не пахло. Спать пришлось в палатке и умываться из бутылки. А туалет выглядел как вход в преисподнюю и пах соответствующе. Если бы не Максим, Дина сбежала бы из этого дикого мотокошмара в первый же день.

Открытки не приходили почти неделю, Максим заскучал по всплескам адреналина, отправился на фестиваль за приключениями, повстречал Дину и понял, что впервые за долгое время серьёзно влюбился.

Его поразила её наивность и неиспорченность, и чертовски польстило то, что он оказался у неё первым мужчиной. Близость случилось по всем правилам, на шелковых простынях, после трёх месяцев знакомства и решающего романтического свидания. В спальне Дина была нежной, пугливой и пока ещё жутко стеснительной. Максим прекрасно понимал, что требовать от неё порывов опытной куртизанки рискованно и глупо. Он выбрал воспитанную девушку, такую не стыдно познакомить с бабушкой и показать друзьям. А стереотипы, что женщина должна быть «хозяйкой на кухне, королевой в гостях и проституткой в постели», всё это бред сивой кобылы, нельзя требовать от человека того, что ему не свойственно. Не сочетается стеснительная скромница с сексуальной развратницей. Это два разных человека. Максим всё понимал и принимал как должное, а навязчивое желание срочно кого-нибудь уговорить полежать рядом осталось где-то в пылкой юности. Теперь он вполне контролировал своё либидо.

Совместное проживание стало очередной ступенькой, ведущей к свадьбе, где-то в глубине души Максим это понимал и немного боялся ответственности.

После завтрака Дина ушла первая, она работала в салоне красоты бровистом. Когда Максим только узнал об этом, то хотел пошутить, но увидел во взгляде кроткой Дины предупреждение. На шутку она бы обязательно обиделась, свою работу девушка считала важной и частенько повторяла любимую фразу: глаза – картина, а брови – рамка. В разговоре с друзьями Максим называл салон Дины багетной мастерской, но при ней удерживался от сарказма. За годы получения странной корреспонденции неоднократно убеждался, что брови, прическа и другие косметические манипуляции с внешностью реально могут повернуть судьбу на новую дорогу, у женщин это вообще срабатывало мистическим образом.

Спускаясь на первый этаж, Максим ощутил покалывание на коже, лёгкое и приятное, словно дуновение тёплого ветра после купания в море. Это означало только одно – его ждала открытка. Максим неосознанно ускорился, приблизился к ряду ящиков и щёлкнул замком на одном из них. На ладонь выпал разноцветный прямоугольник. Лицевую сторону занимало фото перекрёстка с подмигивающим светофором, а с обратной стороны привычным уже нервным почерком описывалось событие, которое не должно произойти. Максим перечитал несколько раз и ощутил трепет нетерпения.

Такое случалось нечасто. Он понимал, что от его вмешательства или невмешательства в любом случае зависит чьё-то будущее, но сегодня предстояло спасти человека от смерти. Такие важные открытки он обожал. Ощущение собственной значимости разбухало до астрономических размеров. В принципе, Максим мог заниматься чем угодно, ему не нужно было искать и добиваться трёх составляющих счастья. У него уже было дело всей жизни, большая тайна и то, что делало его особенным. Ну и Дина, конечно.

До «часа икс» оставалось чуть больше двух часов. Опоздать или прийти в последнюю минуту в этот раз было бы непозволительным легкомыслием. Максим бросил взгляд на велосипед у перил, немного подумал, но замок отстёгивать не стал, засунул в карман и ключи от машины. Лучше пешком. Сегодня ему самое место на тротуаре рядом с девушкой, которую предстоит спасти.

Сначала он отправился в кондитерскую. Поздоровавшись с «гаремом», не забыл выделить новенькую персональной улыбкой.

Катя в ответ смущенно кивнула и отвела взгляд.

– Максим Леонидович, сделать вам кофе? – спросила она, как только он отвернулся.

– Да, пожалуйста, Катюш. Только не забудь галочку поставить. Будет потом Юзефовна искать, кто выпил в апреле неучтённые литры.

Бухгалтер любила порядок во всём, ревизию предпочитала любому другому отдыху. Это было её персональное маниакальное развлечение.

Катя засияла. Когда Максим ей так улыбался, она готова была оплатить его кофе из своего собственного кармана, а ещё и «Катюш»… ну как тут можно устоять?

Потом показалась сама Юзефовна, покачала головой и украла Максима для важной беседы. Пока она рассказывала о необходимости поменять поставщика упаковки для продажи навынос и жаловалась на безалаберность новой официантки, Максим рассеяно кивал, прислушивался к внутренним ощущениям. В груди бурлило, взбаламучивая пузырьки нетерпения, чуть зудело и растекалось тёплым мёдом. Невозможно было стоять на месте, хотелось двигаться, что-то делать и творить будущее. Он невнимательно дослушал Валерию Юзефовну и на всякий случай быстро согласился с её разумными доводами.

– Лер, делай всё, что считаешь необходимым. Какое у нас сегодня блюдо дня?

Юзефовна не успела ответить, вклинилась Наташа, заглянувшая в открытые двери кабинета.

– Творожные кексы с заварным кремом. Мы их раньше не готовили, ты обещал поделиться рецептом из своей тайной книженции.

Юзефовна слегка смутилась, не ожидала, что их голоса звучали настолько громко, и приватная беседа привлекла невольных слушателей.

Максим бросил взгляд на часы.

– Вернусь через пару часов, сегодня уже ставьте что-нибудь другое. Профитроли, например. Кексы завтра утром печь будем.

Наташа приподняла бровь.

– Сам собираешься готовить?

– Так и быть, поделюсь рецептом и сделаю первую партию. Хочешь помочь?