Материнский инстинкт

Демьян замер около кровати с носками в руках.

– Доброе утро. Я не знаю, что тут сказать. Это была не ошибка, но теперь проблема. Все-таки нам вместе работать. – Его прозрачно-голубые глаза смотрели равнодушно, только пальцы нервно перебирали ткань.

Карина опустила взгляд, сосредоточившись на руках Демьяна, несколько часов назад так страстно ласкавших её тело. Даже во время секса он не был многословен, хотя на её настойчивые вопросы: «Тебе хорошо?» он спокойно отвечал согласием. На волне чувств ближе к утру она намеревалась признаться ему в любви. Теперь же была рада, что вовремя прикусила язык.

– Не проблема, – с вызовом воскликнула она, – всё как раньше. Считай, что это был твой персональный подарок.

– Спасибо, – не к месту поблагодарил Демьян, с опозданием осознав, что это звучит оскорбительно.

Надев носки, он вышел в коридор, даже не ожидая, что Карина будет его провожать. Но она накинула халат и подошла к двери. Открыв замки, отстранилась и широко улыбнулась. Демьян очень хотел бы верить этой улыбке, только вот Карина явно лгала, а тело выдавало эту ложь. Улыбка вышла кривой, левый угол рта только слегка приподнялся, а рука сжалась в кулак.

Она уже намеревалась захлопнуть дверь, когда он резко остановил её.

– Если вдруг ты забеременела, должна мне сказать. Даже не думай делать аборт, не поговорив со мной.

Карина запрокинула голову и неискренне рассмеялась:

– Чушь собачья. Один-единственный раз. Ты, знаешь ли, уже не в том возрасте, когда сперматозоиды сумасшедшие и настойчивые. Будь спокоен.

Демьян слегка удивился напоминанию о его годах. Тридцать шесть лет – далеко не старость, пожалуй, рановато и для полового бессилия.

Выйдя на улицу, он сразу попал под дождь. Крупные капли застучали по голове, словно мелкие камешки, выбивая воспоминания о бурной ночи. Осеннее небо придавило город, касаясь высоких зданий. Демьян медленно побрёл на остановку, изумляясь, что его мысли занимает посторонний вопрос: как закончился вечер у Яны?

2 глава. Вьюшка

Утром Яна совершенно не думала о работе и коллегах. За неделю, что она обитала в институте, никто не привлек её внимание, только с Кариной и подружились. Девушка оказалась жизнерадостной, легкой в общении (именно этого не хватало самой Яне), даже нападки Диплодока не портили Карине настроение. Остальные коллеги, словно безликие манекены, не оставили следа в памяти. Яна даже имён их не запомнила. Приходила на кафедру, без рвения выполняла несложную работу и сбегала, чаще раньше окончания рабочего дня.

Яна легко заводила знакомства и так же легко расставалась с людьми, которые ещё день назад обещали звонить и навещать. Работу она меняла часто и никогда не была карьеристкой. Ее диплом учителя ни разу не использовался по назначению. За последний год она сменила уже три места работы. Чаще всего её тактично просили уволиться из-за прогулов и утренних опозданий. Энтузиазма нерадивая подчиненная не проявляла, не соглашалась на переработку и редко посещала корпоративы. Сдружиться с коллегами у неё просто не было времени, да и желания тоже. Как долго она задержится на кафедре, Яна не знала, но подозревала, что непримиримая Софья Даниловна не успокоится, пока не выживет её из института.

Когда Яна проснулась, ночь ещё цеплялась за подоконник, дождь барабанил в стекло, создавая атмосферу, когда хочется закутаться в одеяло и не вылезать из уютного кокона. Она приподнялась и взяла с прикроватной тумбочки блокнот. На клетчатом листе неровными строчками записала адрес и фамилию.

Наскоро умывшись, Яна натянула джинсы, нашла на стуле серую футболку сомнительной чистоты. Слегка принюхалась и скривилась. После вчерашней тренировки запах пота въелся в ткань. Откинув футболку в сторону, она быстро натянула мятую рубашку из шкафа, запихнула за ремень джинсов травматический пистолет, накинула куртку. Уже спускаясь по лестнице, вызвала такси. К счастью, машину долго ждать не пришлось. Через десять минут Яна уже подгоняла водителя, нетерпеливо ёрзая на сиденье.

Расплатившись с таксистом, она вышла на улицу и сосредоточенно оглядела высокие дома. До рассвета оставалось ещё около получаса, ярко горели фонари, освещая глубокие лужи вдоль тротуаров, промозглое утро запросто можно было спутать с поздним вечером.

Нужный дом Яна отыскала быстро. Поднявшись по ступеням, замерла перед дверью. Как и следовало ожидать, вход в подъезд преграждал кодовый замок. Приглядевшись, она заметила, что три кнопки гораздо меньше поедены ржавчиной и даже слегка сверкают от частого вдавливания. Она даже не рассчитывала на такую удачу – самый простой незатейливый кодовый замок. Пальцы пробежались по кнопкам, нажимая на них по очереди. Дверь оставалась неподвижной. Тогда Яна надавила на три кнопки одновременно. Тут же раздался щелчок. Проскользнув в тёплый подъезд, Яна подошла к ближайшей квартире. Жильцы ещё не успели обзавестись звонком, пришлось их будить настойчивым стуком в дверь.

Раздалось неспешное шарканье ног, глазок потемнел, и дверь слегка приоткрылась. На пороге стоял заспанный и жутко недовольный мужчина.

Опережая возможную грубость бесцеремонно разбуженного хозяина, Яна быстро выпалила:

– Где живет Светлана Кулик?

Взгляд мужчины обрёл чёткость.

– Кулик? Чё-то знакомое. Катька Кулик на пятом этаже. Светланой, кажется, её мать звали. Так она умерла недавно, – закончив предложение, мужчина сконфузился, решив, что вот так в лоб сообщил новость о смерти, возможно, родственнице или подруге покойницы.

– Квартира какая? – спокойно уточнила Яна, поправляя рукоять пистолета под курткой.

Заспанный хозяин почесал стопой волосатую голень и нахмурился:

– Не знаю. Кажется, на той же стороне, что и моя квартира. Номер не знаю.

Яна кивнула.

– Спасибо, – после секундного колебания нехотя добавила: – Смените код на подъезде, кто угодно зайдет к вам.

– Легко! – с неуместной гордостью объявил мужчина, обводя взглядом первый этаж подъезда. – Скоро домофон поставим.

Только сейчас Яна обратила внимание на терпкий запах мочи и небольшую свалку под лестницей.

Она быстро поднялась на пятый этаж, только слегка запыхавшись, и остановилась перед дверью. Ей уже приходилось сталкиваться с несостоявшимися самоубийцами. Обычно это были сломленные одинокие люди, жертвы насилия или унижения, действительно не видящие иного выхода. Правда, один раз ей пришлось спасать подростка, решившегося вскрыть вены из любопытства и жажды острых ощущений. Он слишком заигрался в эмо[3 - Эмо – (англ. (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%90%D0%BD%D0%B3%D0%BB%D0%B8%D0%B9%D1%81%D0%BA%D0%B8%D0%B9_%D1%8F%D0%B7%D1%8B%D0%BA)emo: от emotional эмоциональный) – молодёжная субкультура (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A1%D1%83%D0%B1%D0%BA%D1%83%D0%BB%D1%8C%D1%82%D1%83%D1%80%D0%B0), образовавшаяся на базе поклонников одноимённого музыкального стиля. Выражение эмоций (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%AD%D0%BC%D0%BE%D1%86%D0%B8%D1%8F) – главное правило для эмо.]. Захотелось впечатлить друзей видеозаписью собственного суицида.

Сейчас у Яны не было плана, она просто рассчитывала уговорить девушку не совершать этот поступок.

Выдохнув, она нажала кнопку звонка.

Дверь открылась почти сразу. Молодая хозяйка квартиры не спала. Нежданное появление гостьи не вызвало у неё даже тени удивления. Растрёпанные светлые волосы, красные глаза, впалые щёки – неопрятная внешность выдавала бессонные ночи и море пролитых слёз.

Катя отступила назад, без разговоров приглашая войти совершенно незнакомого человека. Яна прошла в аккуратную уютную квартирку, заполненную сигаретным дымом. Хозяйка пересекла коридор и зашла на кухню. Молча устроилась на табуретке, поджав под себя ноги, дрожащие пальцы вынули из пачки очередную сигарету.

Яна села напротив и, не отрывая пристального взгляда от девушки, представилась:

– Я знала вашу маму.

Девушка слегка вздрогнула, пальцы непроизвольно сломали сигарету.

– Мама умерла, – сухо констатировала она, извлекая из пачки новую сигарету.

Яна придвинулась ближе и попыталась поймать взгляд собеседницы. Глаза Кати были совершенно пустыми, будто стеклянными.

– Вам завтра на работу?

– Нет. Меня, наверное, уже уволили, я там месяц не была.

Она прикурила сигарету и, глубоко затянувшись, выдохнула дым прямо в лицо Яне.

Поведение, внешность хозяйки, её неосторожность явно говорили, что она уже решилась на роковой шаг.

Яна отклонилась назад и прямо сказала:

– Вы не должны этого делать. Это не выход. Светлана точно не хотела бы такой судьбы для вас.

Девушка даже не шелохнулась, только глаза подозрительно прищурились, присматриваясь к Яне.

– Да что вы говорите! Вы мою маму знали лучше, чем я? – Голос вскипел негодованием. – Почему же она тогда сама это сделала?

Яна изумленно уставилась на девушку, эхом повторив её последние слова: