Из реальности и обратно

Я провожу тебя. Можно?

* * *

Как так получилось, Света и сама до сих пор не поняла. Влюбилась по уши. В первый раз в жизни. В Артёме, помимо внешности, было что-то притягательное. Какая-то тайна жила в его темных глубоких глазах. Света была той соломинкой, благодаря которой он понемногу выбирался из депрессии после гибели Полины.

Не прошло и четырех месяцев знакомства, как Артём заговорил о свадьбе. На робкие возражения Светы, что надо бы сначала закончить учёбу, определиться в жизни, он твердил одно: «Я не хочу тебя потерять».

Родители с той и с другой стороны, слегка поудивлявшись такой спешке, возражать не стали. От добра добра не ищут. Они очень подходили друг другу. Высокий темноволосый Артём и миниатюрная Светлана, который так шло её имя.

Свадьбу для родственников и друзей сыграли в ресторане, медовый месяц молодые провели на одном из островов Сейшельского архипелага. А потом обосновались в той самой квартирке-студии, принадлежавшей отцу Артёма, модному архитектору.

И началась обычная семейная жизнь. С утра Света убегала в универ. Артём, уже закончивший Суриковский, перемещался в мастерскую и рисовал. Отец предложил ему место в своей фирме, но Артём хотел попробовать силы как свободный художник, и готовился к осенней выставке. Теперь Света стала его моделью. Портреты Полины, свернутые в трубку, были убраны в шкаф на лоджии.

* * *

Как-то Света прибежала с занятий сияющая. Её курсовой проект был высоко оценен дизайнерским бюро, ей предложили стажировку. Артём молчал. Приблизившись к нему, она наткнулась на абсолютно чужой взгляд.

Ты будешь пропадать на учёбе и работе, а как же я? И думать забудь. Я тебе запрещаю. – резко сказал Артём.

Робкие возражения Светы, что работа даст возможность меньше брать денег у родителей, разбивались об одну-единственную фразу: Я не хочу тебя потерять».

С этого момента их отношения стали стремительно ухудшаться. Хотя Света отказалась от стажировки, Артём постоянно осыпал её упреками, звонил много раз на дню, отслеживал каждый шаг. Перестал писать картины, пропустил участие в выставке. То был нежным и ласковым, то надолго запирался в мастерской, но картины не писал. Потом вдруг решил, что у Светы есть любовник. Вместо атмосферы взаимного обожания в доме поселилось какое-то тревожное чувство. Пошли скандалы. И Свете в самом деле не хотелось идти домой, ноги не несли.

Однажды после учёбы она заехала к родителям и домой вернулась позже обычного. Артём встретил её на пороге. Она ничего не успела сказать, как тут же получила удар кулаком в лицо. Из носа хлынула кровь. Артёма это не остановило, и он продолжал наносить удары куда попало. По голове, по рукам, которыми она старалась прикрыться. Каким-то чудом ей удалось открыть входную дверь и выбежать из квартиры.

Родители были в ужасе, увидев дочь в таком состоянии. Они не могли поверить, что Артём способен на такое.

Наутро позвонил отец Артёма и сообщил, что сын в психиатрической клинике. После бегства Светы он стал вымещать ярость на всех предметах, которые попадались под руку, громить квартиру. Когда отцу позвонили соседи с жалобами на шум, он сразу всё понял и, подъехав, вызвал специализированную медицинскую помощь. Мать Артёма в приступе помешательства покончила с собой, когда сын был совсем маленьким. Надежды, что страшное заболевание ему не передалось, не оправдались.

Света очень долго не могла прийти в себя. Зажили синяки, но никак не затягивались раны на душе. Приходил Миша, пытался развеселить, но ему это плохо удавалось. От него Света узнала, что Артём проходит лечение в Швейцарии. Для себя девушка решила, что даже если Артём вылечится, она к нему не вернётся. Не сможет жить под дамокловым мечом страха.

* * *

Тем временем приближались новогодние праздники. Сколько всего случилось за уходящий год! Поездка к Мирославу в Чехию, размолвка с ним из-за его мамы, знакомство с Артёмом, Мишей и всей их компанией, любовь, скоропалительный брак и ужасный финал этого брака.

Почти каждый день Свете звонил Мирослав. Узнав из соцсетей, что она разошлась с Артёмом, уговаривал её приехать к нему. Он теперь работал в Вене. Иначе он сам приедет в Москву. Света, конечно, никуда ехать не хотела.

Но тут позвонил Миша. Компания опять собиралась в Европу, на этот раз в Австрию. «Это судьба», подумала Света. С ребятами не так страшно. Не останешься одна в чужой стране, как год назад, когда мама Мирека выставила её из дома.

И вот она, сказочная Вена, украшенная на Рождество, как драгоценная шкатулка. Дворцы и кареты, толпы весёлых людей на улицах и в кафе. Бесчисленные музеи и картинные галереи.

Встреча с Миреком ничего не изменила. Сидя за столиком кафе и слушая его слова о готовности ждать ее согласия хоть всю жизнь, Света с грустью думала, как она повзрослела и помудрела за полтора года, прошедшие с момента их первой встречи.

– Ничего у нас не получится, Мирек. Прости. Я не люблю тебя и вряд ли смогу полюбить. Не надо ждать меня всю жизнь.

Когда Света вернулась в гостиницу, никого, кроме Миши, на месте не было. Сергей с девочками двинули в Бельведер на выставку Климта.

Миша явно обрадовался Свете, поставил чайник. Вечер они скоротали за разговорами и чаем со знаменитыми венскими пирожными.

– Как вкусно, правда? – сказала Света, кладя в рот очередной кусочек.

– Ничего особенного, твои пирожки намного вкуснее, – пробормотал Михаил.

Изучив вдоль и поперек Вену, компания двинулись на теплоходе по Дунаю в Будапешт. После праздничной, но все же чопорной Вены, рано засыпавшей даже в праздничные дни, столица Венгрии поразила какой-то необыкновенной свободой. Гуляния здесь продолжались всю ночь, повсюду звучала музыка, по Дунаю сновали весёлые речные трамвайчики в виде ярко разрисованных автобусов.

Старый год провожали прямо на улице, на территории замка Вайдахундяд. Весёлые толпы в карнавальных костюмах, музыка, танцы, вкусные национальные блюда. А Новый год встречали на набережной Дуная, у здания Парламента, под грохот фейерверка.

– Не замёрзла? – Миша взял Свету за руку.

– Нет, мне тепло, Миша. Спасибо, что ты вытащил меня в эту поездку.

– Всё будет хорошо, Света! И что бы ни случилось, я обещаю быть рядом. А ты желание загадала? Я загадал.

Найти брата

Я никак не мог понять, что за звук мешает спать в такую рань. Оказалось, настырно звонил городской телефон. Я им почти не пользовался, даже звук его забыл. А чего пользоваться, одна реклама.

Вчера была пятница, спать лёг поздно. Жена с дочкой уехали к тёще, а я, сославшись на накопившуюся за неделю усталость, решил выспаться, а потом поехать на дачу. Две недели там не был из-за дождей. Сентябрь на носу, а лета и не видели.

Схватив трубку, услышал голос, очень знакомый, но какой-то приглушенный:

– Дима, это я, Андрей! Слушай внимательно. У меня нет времени. Запиши: посёлок Кузьминское Лотошинского района. Психиатрическая больница.

– Что за шутки? Кто это?

– Не бросай трубку! Это я, твой брат, Андрей Смирнов! Ну как тебе доказать? Мы в детстве играли в планету Изумруд. Ты был командир корабля Дим, а я штурман Андрон. Ты стихи сочинял! «Космос далекий, к тебе я хочу. Ты подожди, я прилечу». Нашу бабушку зовут Евдокия, а дедушку Егор. Вытащи меня отсюда! Возьми какие-нибудь документы, подтверждающие, что мы братья.

В трубке послышалось гудки.

Я был растерян. Хотелось думать, что это чьи-то шутки, но что-то мешало так думать. Такие факты из нашего детства мог знать только мой брат. Он уехал три года назад в Тверскую область, стал фермером. Я нашёл в контактах номер его мобильного и позвонил. Телефон оказался недоступен.

Что поделать, придётся ехать. Я наскоро позавтракал и стал собираться. Никаких документов, подтверждающих наше родство, не нашел, но фамилия у нас одна и отчества одинаковые. Между нами два года разницы. Я айтишник, а брат Тимирязевку закончил по специальности «льноводство». Всё мечтает вернуть былую славу русскому льну. Выращивает какие-то элитные сорта. Давно в разводе, детей нет. Квартиру продал ради фермерского хозяйства. Набрал кредитов, но что-то не слишком преуспевает.

Порылся на полках, кроме старого фотоальбома со снимками ещё школьных лет, ничего не обнаружил. Вот мы вдвоём на фоне футбольных ворот, довольные. Два салажонка с вихрами цвета соломы. У брата в руках мяч. Некогда разглядывать. Машинально сунул альбом в рюкзак.

* * *

Шоссе «Новая Рига» хорошее, поэтому 130 километров мой верный конь Киа проскакал за час с небольшим. Правда, при въезде в Волоколамск гаишники документы проверили. И когда Лотошино проехал и свернул на узкое шоссе, навигатор растерялся. Пришлось спросить дорогу у деда, очень кстати вышедшего из леса с корзиной грибов.

Кузьминское оказалось маленьким поселочком из полутора десятков одно-двухэтажных строений. В центре располагалось здание больницы, обнесенное солидным забором.

На звонок из двери высунулся охранник, посмотрел вопросительно.

– Добрый день! Смирнов Андрей Данилович у вас находится? Я хотел бы его видеть.

Дверь захлопнулась, но через несколько минут открылась. «Проходите», – пробурчал охранник, и я пошёл следом за ним. Миновав больничный двор с клумбами, поднявшись на второй этаж и пройдя по коридору, остановились перед дверью с табличкой «Овцова Евгения Львовна. Директор».

Директриса была, что называется, женщина без возраста. Маленького роста, фигура квадратная. Стоящая дыбом шевелюра, выкрашенная в несколько цветов, и серые глаза навыкате заставляли вспомнить народное мнение, что психиатрам платят за вредность, поскольку они имеют шанс чокнуться, общаясь с пациентами.