Влюбиться в жертву

Тина подписала необходимые договоры, нашла более приличную комнату с замечательной соседкой – интеллигентной бабулькой, перевезла туда Ритку и уехала. А через неделю вернулась вместе с Дениской и стала работать сразу на трех работах: курьером в той фирме, с которой заключала договор, уборщицей там же и ночной уборщицей в садике, куда они устроили Дениску, – иначе его никак не брали.

И началась их московская эпопея втроем.

На выживание!

Они вгрызались в эту жизнь, не позволяя себе расслабляться, не позволяя нытья и малодушных попыток сбежать назад, домой, от холода, голода, неустроенности, нищеты и житейской несправедливости.

Как-то раз, придя в одну из фирм в качестве курьера, Тина посмотрела на людей, работающих там, уловила атмосферу, запах нового дела, интересной работы и прямиком прошла в кабинет к директору, с порога сообщив:

– Я хочу у вас работать. У меня есть красный диплом и желание чего-то достичь в этой жизни. И мне очень понравился ваш коллектив.

Сергей Владимирович Коротов, оторвавшись от бумаг, которые изучал, и оторопев от такой наглости, присмотрелся к ней и сказал:

– Хорошо! Но мне нужен еще и бухгалтер. Сможете совместить?

– Да!

– Приступаете завтра, в качестве младшего менеджера, и завтра же поступите на курсы бухгалтеров.

Так она стала менеджером… и еще немного курьером и уборщицей.

Тина отметила это дело с Риткой, позволив себе первый раз за все время, прожитое в Москве, купить чекушку дешевой водки и незамысловатую закусочку под нее.

– Девчонки! Вы такие умницы, – сказал им Дениска, застав дамочек за праздничным распитием, вернувшись после просмотра мультика у соседки.

– А это откуда, Денис? – спросила Ритка.

– Так говорит баба Люда!

Бабой Людой он называл их чудную соседку по коммуналке, которая души не чаяла в мальчике и часто помогала – то Дениса из садика забрать, то отвезти или просто присмотреть, когда они были на работе.

Ритка приходила со своей сверхурочной работы часов в десять вечера и заставала Тину с Денисом сидящими на кровати, укрывшись с головами одеялом, и рассказывающими друг другу страшилки. Она скидывала обувь и залезала к ним третьей. Тина приходила со своих курсов так же поздно и заставала Ритку с Денисом раскрашивающими масляными красками апельсины, подаренные Ритке клиентом для ребенка, – для красоты, как объяснял Денис. Она снимала обувь, закидывала портфель подальше, брала кисточку и присоединялась к ним.

Закончив курсы и немного разобравшись в бухгалтерии, Тина попросила разрешения у начальника подрабатывать – делать балансы для маленькой фирмы. Это было большое подспорье, так необходимое ей. Он разрешил, но предупредил:

– Если увижу, что это вредит основной работе, выгоню к чертовой матери!

– Конечно! – обрадовалась Тина.

– Игнатова! Ты что, двужильная? Ты же загнешься!

– Я точно знаю, – уверенно заявила она, – что наша фирма скоро станет очень солидной, и надеюсь к тому времени занимать хорошую должность и получать такую же хорошую зарплату. А пока я и бухгалтерию лучше выучу, и деньги заработаю.

– Твои бы слова да богу в уши, – проворчал начальник.

Она уже выходила из кабинета, когда Коротов добавил:

– Тина, не надорвись. Лучше давай я тебе дам взаймы, потом отдашь.

– Нет, так не лучше. Мы сможем, мы с Риткой сильные, пока у нас получается без долгов.

И у них получалось!

Ритку повысили, она работала как каторжная. Тина от нее не отставала, и постепенно они начали вылезать из беспросветной, отупляющей нищеты, позволив себе наконец снять однокомнатную хрущевку.

Однажды, придя вечером домой после того как сдала в двух налоговых три баланса, отстояв безумные очереди, Тина накормила ужином Дениску и спросила:

– Слушай, у тебя есть чем сейчас заняться?

– Конечно, Тина! У меня книжка новая. А что?

– Мне надо поспать, а то я умру!

– Иди, спи, я тебе мешать не буду, – очень серьезно ответил Денис.

– Ты не можешь мне мешать, даже если будешь орать мне в ухо, – рассмеялась Тина его серьезности.

– Почему?

– Во?первых, потому, что я тебя люблю, а во?вторых, потому, что безумно устала.

Она заснула мгновенно, еще до того как коснулась головой подушки, и проснулась от непонятных звуков. Войдя в кухню, Тина застала следующую картину: Ритка, сидя за столом над тарелкой с пережаренной яичницей, навзрыд рыдала, а Дениска стоял рядом и успокаивающе гладил ее по плечу.

– Так! – громко спросила Тина. – У нас трагедия?

– Не?е?ет, – рыдала Ритка. – У нас большая радость!

– Почему рыдаем?

– Пре-едставляешь, я прихожу, а Дениска го-оворит, – захлебываясь слезами, рассказывала Ритка, – Тина спит, она о?очень устала, не-е будем ее будить, я сам тебе ужин приготовлю. И по-ожарил яичницу. Ты-ы, говорит, сиди, отдыхай!

– Рита, чего ты плачешь? – удивился Денис. – Я же у вас единственный мужчина в доме, мне надо о вас заботиться! – И вызвал этой тирадой еще более бурный поток материнских слез.

Тина села за стол, притянула к себе Дениса, прижала, поцеловала в макушку и тоже зарыдала, составив подруге компанию.

Так они и жили!

Потом Ритка быстро и очень серьезно начала делать карьеру, обросла дорогими клиентами и поперла в гору.

А Тина встретила Алексея.

– Ну где тебя носит, мой друг прокурор? – прокричал из кухни вместо приветствия Гришка.

– Кто Гамлета зовет? – ответил ему в тон Артем, снимая обувь в прихожей.

Они часто так встречались у Артема в квартире, чтобы поужинать, как правило далеко за полночь, спокойно обсудить текущее дело, иногда и выпить по рюмке, если совсем как-то тяжко и умотались до предела. У Гришки так душевно посидеть было невозможно, разве что на третий день крутого запоя, когда все уже пофиг – жил он в однокомнатной квартире в Бутово и вел абсолютно холостяцкий быт – то есть имел полное его отсутствие.

Артем прошел на кухню и присвистнул, увидев накрытый стол: