Коллекция бывших мужей

Максим Васильевич был настолько поражен чрезмерно серьезным отношением Аркаши ко мне, да и самой моей персоной, что почти не скрывал своего ошеломления. Позже выяснилось, что у господина Иваницкого так же, как и у его компаньона, вспыхнули где-то там в глубине, где положено находиться душе, какие-то уж больно сильные чувства ко мне.

С пресловутого первого взгляда.

И вот он полез вмешиваться – несколько раз приглашал меня на беседы и вразумлял, в мягкой форме намекая, что из Аркадия не получится мужа. Никакого – ни хорошего, ни плохого, он к такой ипостаси не приспособлен.

В общем-то я подозревала нечто такое, но сам Максим Васильевич мне не нравился категорически и вызывал далеко не добрые чувства, поэтому прислушиваться к его советам я не стала.

Накануне свадьбы Иваницкий снова попытался вразумить меня и отговорить от опрометчивого шага, для чего и приехал ко мне домой:

– Кира, он сделает тебя несчастной! – уговаривал Макс. – Вы совершенно не подходите друг другу. И как бы я его ни любил и ни был предан нашей дружбе, но должен предупредить, что Аркаша совсем не тот мужчина, который сможет оценить, какой бриллиант ему достался, и по-настоящему заботиться и любить тебя. Он на это просто не способен.

– Значит, буду наказана за собственную глупость и неосмотрительность, – пожала я плечами.

– Кира! – произнес он с придыханием, шагнул ко мне ближе, взял мои руки в свои, заглянул в глаза и заговорил уговаривающим полушепотом: – Ты же знаешь, как я к тебе отношусь. И я не скрываю этого. Я стану тебе хорошим, достойным мужем. Я всегда буду защищать тебя и ограждать от любых сложностей и неприятностей. Я же…

Но я перебила его, выдернув свои ладони из его рук:

– Максим, завтра я выхожу замуж за Аркадия. Мне кажутся неуместными твои признания в такой момент.

И выпроводила его из дома. Мягко, без скандала, сославшись на головную боль.

Ну, вот не нравился мне господин Иваницкий и настораживал необычайно, и ничего с этим я поделать не могла. Было в нем что-то такое… не могу определить, но в его присутствии я непроизвольно мобилизовывалась, контролировала свои слова и действия.

Такой вот человек, что и по башке ему дать тянет неудержимо, и так, знаете, от души, чтобы проняло, и вроде как и не за что!

Видимо, из-за моего завуалированного отказа и глубоких переживаний по этому поводу господин Иваницкий был единственным человеком на нашей свадьбе, который довольно сильно напился.

То, что я на самом деле сглупила с этим дурацким замужеством, я поняла уже на следующее утро. Даже не на утро, а посреди ночи.

Жених, получив официальный статус мужа, был наконец допущен до моего белого трепетного тела и…

И первая брачная ночь прошла для меня под удручающим девизом: «Абсолютное не то!»

Но Аркаша, провозившись со мной в постельных играх всю ночь, утром отчего-то выражал небывалый восторг, высказываясь в том ключе, что это была фееричная фантастика.

– Милая, ты была великолепна! – поглаживал он меня, посверкивая глазками. – Стоило ждать тебя сколь угодно долго, чтобы испытать такое невероятное удовольствие.

Какое там удовольствие? – недоумевала я.

Нет, не обижать же мужика совсем уж, и я ему подыгрывала, насколько хватало моей совести – не намного, честно признаюсь, но ахала в нужных местах, охала, постанывала и двигалась, где положено. Но без огонька и с большой ленцой от разочарования, а местами так и вовсе откровенно сачковала, напоминая дерево дуб.

Ну, березу, на худой конец. Но «дерево».

Не подумайте чего плохого: со всеми мужскими достоинствами у Аркаши все в полном боевом порядке.

Не в порядке было, видимо, что-то со мной. И я даже знаю, что именно.

Пришлось признаться самой себе: я серьезно напортачила со своей жизнью и совершила ошибку. И чего, спрашивается, не переспать с ним до свадьбы, тогда бы все сразу стало ясно.

Нет ведь не хотелось мне! Так может, стоило задуматься, почему не хочется? И голову включить?

Вообще, это рассуждения в пользу бедных – я прекрасно отдавала себе отчет, зачем вышла за Аркашу замуж, и теперь мне оставалось только уповать на то, что и на самом деле что-то там у меня с ним стерпится. Ну хоть на какое-то время. А пока приходилось исполнять обязанности жены и ложиться каждую ночь в постель, которую я себе так неудачно «постелила».

От немедленного побега и признания поражения меня удержало лишь то, что через три дня после свадьбы Аркаша вместе с Максом улетели в какую-то командировку по жутко «горящим» и важным делам.

Подозреваю, что неотложные дела специально придумал Макс, чтобы не надрывать свои нежные нервы, глядя на счастливого друга.

Ну а я тем временем занялась обследованием дома Аркадия, в который переселилась сразу же после свадьбы, работала и размышляла, надолго ли меня хватит.

Домик, надо сказать, оказался очень даже интересный – современный хай-тек, вписанный в природный ландшафт, множество стеклянных поверхностей, витринных окон и раздвижных стеклянных же панелей, ведущих в сад. А еще я сделала весьма неожиданные находки – например, тайные комнатки, правда, пустые, парочку сейфов, спрятанных за стеновыми панелями, а в гараже обнаружила три машины представительского класса. Но, что странно, этом дом производил впечатление несколько запущенного и нежилого.

Удивившее меня ощущение.

Аркаша с Максом вернулись, и пришлось снова изображать жену.

Довольно быстро мне эта роль надоела. Я поняла, что про «слюбится» и «стерпится» это категорически не мой вариант. Каждый раз, когда подходило время укладываться спать или отдаваться законному супругу среди бела дня, желание мое не торопилось, оставаясь в слабом возмущении на уровне: «отстань от меня».

Через пятнадцать дней после свадьбы я, тяжко вздохнув и дав правдивые оценки своим поступкам, самым мягким из которых было «идиотизм», по тихой сапе пошла в суд и подала заявление на развод. Что-то там наплела сердобольное про роковую ошибку и попросила развести нас поскорей.

А затем принялась обдумывать, как преподнести это известие молодому мужу. Как-то прямо у меня не получалось и криво тоже. Не скажешь же на самом деле в лоб – прости, родной, но в сексе ты меня совершенно не устраиваешь, а жить с тобой мне неинтересно и скучно!

Очень хорошо, только возникает один-единственный вопрос: а раньше, значит, что? Тебе было с ним весело? Ах, да, еще один вопрос – а что, до свадьбы никак не могла понять, что он тебя совершенно не возбуждает как мужчина?

Но я же говорю: имею право на ошибку! Переклинило что-то там в голове, бывает. А вот обижать Аркадия мне не хотелось.

И я решила отложить объявление до понедельника, как водится у нашего народа, начинать именно с этого дня недели, и объявила мужу, что мне надо на выходные поехать к бабушке, что-то она прихворала.

Да простит меня бабуля за эту ложь, дай ей Бог здоровья!

Как ни странно, Аркадий с легкостью меня отпустил и даже извинился, что не сможет сам отвезти по причине занятости.

– Может, ты со мной поедешь? – на всякий провокационный случай предложила я.

– Нет, не смогу, – опечалился он и, обняв меня примирительно, поцеловал в нос.

Терпеть не могу, когда меня целуют в нос!

– Ну, тогда я прямо сейчас и поеду, – вздохнула я и пояснила: – Ты же знаешь бабушку: она приказала быть!

– Да уж, – хохотнул Аркаша, – Ангелина Григорьевна – неординарная женщина.

– Что ж так мягко? – улыбнулась я, довольная, что могу слинять.

Я ехала в Рощино и думала о том, что каждый раз, когда я не слушаю деда и поступаю не так, как он рекомендовал – и получается какая-то фигня. Конечно, он прав: это моя фигня и мои ошибки, которые я имею полное право совершать. Как говорят англичане: «опыт – это то, что вы получаете, когда не получаете того, чего хотите».

Вот не дураки эти англичане.

Конечно, я учусь на своих ошибках и приобретаю уникальный, драгоценный опыт, да только кому он дался: каждый раз по башке обухом, нет бы слушать умных людей, глядишь, и стала бы счастливей.