Без названия. Книга 2

– Все хорошо. Не надо плакать. Ты же у меня сильная.

Она затрясла головой на его плече, шмыгнула носом. Ритус дал время женщине прийти в себя, успокаивая своим присутствием, обнял за плечи, прижал к себе. Время от времени поглаживал по спине, наконец, почувствовав, что шквал эмоций спал, сказал:

– Я знаю, сильная. Давай сначала рассказывай ты, а потом я…

– Ох, – Иля вздохнула, отрываясь от его плеча.

Она вытащила носовой платок, вытерла глаза, поправила шарф – утром было прохладно.

– Его зовут Игорь. Он, действительно, моложе меня. Я учила его. Сначала смеялась над ухаживаниями, а он всерьез. Хотела уехать, а он объявил, если не буду с ним, наложит на себя руки. Однажды ко мне пришла его мать, Людмила Алексеевна, сказала, что он чуть не бредит мной. Я согласилась. Вот и все. Живем у него дома. Он как мальчишка, готов на руках меня носить. В институте оформил свободное посещение, чтобы быть дома… Всего не перескажешь…

Месяц назад до нас докатился слух об ЭСВ. Игорь как услышал, что там большие деньги платят, загорелся, хочет идти служить. Я сначала в шутку, что нам деньги не нужны, а он свое: купим дом, заведем детей. Потом сказала, что как же мы будем не вместе: он готов потерпеть некоторое время (кто-то сказал, что достаточно несколько месяцев, а потом тебе дают квартиру в гарнизоне). Обратилась к родителям – они и слушать не хотят. Думаю, считают, может, отстанет от меня, найдет кого-нибудь. Одним словом, одержим мыслью об ЭСВ.

– Понятно. Давай паспортные данные и фотографию – не пройдет он в ЭСВ. Ну, а ты что думаешь делать?

– Не знаю. Мне кажется, я сделала ошибку, согласившись с ним, но мне стало так жалко его: он ночами стоял под моими окнами, хотел повеситься…

– Всех-то ты жалеешь. Может, пора о себе подумать. Чего хочешь ты? – Ритус внимательно смотрел на женщину, не давая возможности уйти от ответа.

– Моя мечта из области фантастики, – Иля, смутившись, начала краснеть.

– А если тебе кажется? – заинтересовался Ритус.

– Нет, – Иля совсем сконфузилась, даже отвернулась.

– Ладно. У тебя еще что-то? – спросил Ритус между прочим.

– Нет, – она рассматривала вид за окном автомобиля.

Иля понимала, что разговор исчерпан, что пора возвращаться из сказки в реальность. Ритус занялся поискали музыки. Включил Дебюсси – все еще помнил ее пристрастия.

– Ты сказала о детях. Может, хочешь ребенка?

– Не от него.

Ритус включил «Лунную сонату». Помедлив, спросил:

– Мне рассматривать это как предложение?

Женщина по-прежнему смотрела в окно. Ритус скорее почувствовал, как по лицу Или расплывается румянец.

– Не вижу повода для смущения.

– Зато я вижу.

– Пустяки…

Солнце смеялось над ними, слепило их через стекло. Женщина тоже смеялась. Ей было не просто приятно – она чувствовала себя счастливой. Наконец-то…

– Ты изменился, – она гладила его плечо, грудь.

– Просто я вырос. Я достался тебе не в лучшее для меня время – молокосос, не знающий, что делать с женщиной.

– Не наговаривай на себя. Ты добрый и нежный.

– Слышали бы тебя сейчас некоторые люди – не поверили, что такое обо мне можно сказать в здравом уме, – Ритус искренне рассмеялся и растрепал волосы женщины.

– Прекрати.

– Тебе идет. Правда. И вообще… Ты тоже несколько изменилась.

– Что ты имеешь в виду?

– Не скажу… – он привлек женщину к себе, чтобы поцеловать. – Спасибо тебе. Мне сейчас как никогда нужна опора. Похоже, ты моя соломинка, чтобы выбраться из омута и не сойти с ума.

– Что случилось? – Иля пыталась найти ответ в его глазах.

– Уже все хорошо. Правда, – он остановился на секунду, а потом с задором продолжил, – Да! Ты же ничего не знаешь о наших детях. Слушай, я буду рассказывать…

Иля вернулась с глазами, полными блеска и света. На вопрос Людмилы Алексеевны, и так не жалующей невестку (как ее называть – неизвестно), что это с ней, молодая женщина лишь улыбнулась: все хорошо. Еще бы. Она ведь думала, что их дочь, Светочка, их девочка, малышка… а она выросла и вышла замуж. Господи, если бы она только могла увидеть ее вживую, а не на фотографии. А Артур. Сереженька. Нет ей прощения как матери. Она знает: дети никогда не простят ее, не поймут. Она не оправдывает себя. Знала, от чего отказывалась. Не только от детей – от него. Но тогда он страдал бы – ведь он не любил ее, любил другую. Они бы мучили друг друга. Он своей нелюбовью, она любовью. И женщина приняла решение: пусть страдает один человек – она.

Когда Иля заявила, что хочет уйти, Ритус спросил, не боится ли она Бога – наложить на себя руки – грех. Убить он ее отказался, к тому же на руках умирающая дочь, зато в его силах было устроить ее исчезновение. Для всех она погибла. Ее похоронили. Она считала, что ее могила будет рядом с могилой дочери, а Света выжила. И Ритус с той, кого любил и любит… Пусть осудят и не простят. Пусть не попадет в Петровы врата. Но на Суде ей есть, что сказать в защиту: она соединила тех, кто, действительно, предназначен друг для друга. Бланки не разводились, никогда. Да и развод ничего не изменил бы – из ЭСВ не так просто уйти живым, а она жена Самого.

Иля, несмотря на понурую голову Игоря, радовалась жизни. Она не стала изображать расстройства по поводу того, что его не приняли в ЭСВ, даже не поинтересовалась, какую причину придумали, – какая разница. Он ходил целую неделю как в воду опущенный, а она летать хотела – ее дочь жива и счастлива. Что может быть лучше?! Глупенький мальчик, как он не поймет, что для счастья нужны порой не деньги, а несколько слов.

Когда еще через две недели поняла, что с ней что-то не так, как обычно, она зашлась от счастья. У нее будет ребенок! Теперь ей есть ради кого жить! Его-то она никому не отдаст, даже Ритусу! Надо, как бы трудно ни было, оторвать Игоря от себя. Не стоит дальше водить его по сказочному замку – он не реален.

На немые вопросы Людмилы Алексеевны она не реагировала. Когда Игоря не было дома, собиралась с мыслями, что ему сказать, главное – когда. Вещи собрать – минутное дело. Куда? Пока на старое место, а потом… У нее же есть счет, что оставил Ритус. Она им так и не воспользовалась – вот пришла пора: переедет куда-нибудь в тихое место. Вечером стало худо. Вдруг как-то сразу – она не подготовилась.

– Ильяна! Ильяночка! Что с тобой, любимая? Ты заболела? – Игорь носился, словно заводной. Да уйди ты, бестолковый.

– Может, Ильяна не заболела, а лишь нездорова?

– Мама, да что ты такое говоришь? Видишь, она зеленая.

– Да, такое случается иногда с женщинами, – язвительно заметила Людмила Алексеевна: рухнули ее планы на сына.

– Игорь, успокойся. – Иля нашла силы сесть. – Твоя мама права, со мной все в порядке. Просто я жду ребенка.

– Ильяночка! – Игорь подхватил ее на руки и закружил по комнате.

– Игорь! – завопила женщина.

Он, испугавшись, остановился. Иля подавила приступ тошноты: помоги, Господи.

– Как я счастлив, дорогая!

Иля замахала на него руками. Он поставил ее на ноги.