Чудная деревня. Четвертая часть. Последний дракон

– Но у твоей приемной матери не было своих детей милая, – заметила Бабушка,– иначе бы, и она тебя не взяла.

– Это тоже не проблема, меня забрала бы Анфиса, так что спорный вопрос.

Бабушка занервничала, и имя Анфисы ей явно было знакомо,– эта ведьма то, она бы тебя, конечно, научила всему, не сомневаюсь, в ее голосе появились раздраженные нотки. – Милая моя девочка сменим тему, я рада, что ты выросла с этой знахаркой Любавой, уверенна, что она хорошая женщина.

Но я все – таки решила сразу же расставить все точки, во избежание таких ситуаций в будущем.

– Лиза с моей приемной матерью, которою я очень люблю, и она действительно замечательный человек. – Лизе с ней все хорошо, я же ее не у чужих мне людей оставила, а отказываться от малышки я не собираюсь, и вам придется принять ее или отказаться от меня, другого варианта нет.

Бабушка вздохнула, и с явной неохотой произнесла, – я услышала тебя малышка, и мы уже приняли твоих детей, не злись и не считай нас монстрами, а дай время нам принять это полностью, для нас это тяжело, не скрываю. – Но мы с Иваном обсудили эту тему еще ранее и решили поддерживать тебя во всем.

Бабушка помолчала немного, – ты такая решительная, и сильная духом, она посмотрела на меня прямо,– времена меняются, мы немного закостенели в своем мирке. – С твоим браком то все понятно,– Бабушка вздохнула,– семья Дангловых получила возможность получить красивую родовитую девушку с сильным даром, ведь Габриэль мог просто взять тебя под защиту и не устаивать цирк со свадьбой, он уже понимал, кто ты и постарался запутать тебя, связать. – А вот адюльтер со знахарем, милая не думай, что я ханжа, мы понимаем, что такие были у тебя обстоятельства. – Я не читаю тебе нотаций и не осуждаю, просто прими мои слова как совет.

Про Валерия я им не рассказывала, но поняла, разведка у них очень неплохая, Бабушка и не смущалась, что знает все мои похождения.

– Тебе нужно было выживать, но мне бы хотелось, чтобы ты, не упоминала это имя в нашем доме. – Ивану Анатольевичу эту часть тоже не нужно рассказывать подробно, он знает и этого достаточно. Бабушка снова расстроенно вздохнула, встала, подошла ко мне и обняла,– спасибо, что ты все рассказала и не думай о нас плохо. – Когда присмотришься к нам то все поймешь, мы так живем, понимаешь, твой дедушка был моим единственным мужчиной и все семьи, не только наша,– живут и сейчас с такой моралью.

Увидев, как я расстроилась ее словами, бабушка взяла меня за руку,– милая я тебя не осуждаю, и ты не спеши с выводами, мы примем тебя любую, ты наша кровь и ты невиновата в том, как жила раньше, и мы не будет тебя осуждать, давай попробуем построить новые отношения.

Ей было непросто, да и я понимала, что больше пока не стоит мне на нее давить. Мне сложно пока представить их жизнь, а моя- то для них так, наверное, вообще непостижима. Наши отношения только строятся, и мы приглядываемся друг к другу с опаской, не зная, что можно спрашивать, а что нет. Они настолько хрустальные, чуть тронь не так, и наши отношения разобьются с таким звоном. И мне нужно усмирить себя, дать им шанс, хоть мне и больно. Они не виноваты, что так вот все сложилось, и я в тоже время не чувствую за собой поступков за которые мне было бы стыдно, попробуем притереться, и я улыбнулась Бабушке.

– Пойдем, лучше покажу тебе наш этаж, вниз спустимся к ужину, ты еще бледновато выглядишь,– сразу же поддержала она мой порыв к примирению.

Моя комната ожидаемо оказалась рядом с комнатами деда и бабушки, еще кабинет деда, мы туда только заглянули, а бабушка пояснила.

– Иван Анатольевич, не любит, когда в кабинет входят без разрешения, если его нет.

Я удивилась, что много в доме моих фотографий, до трех лет, заботливо вставленные рамки, они были и на стенах и столе в кабинете Деда, и я таких и не видела никогда, или не помнила их.

Бабушка пояснила,– вся наша память о тебе,– вздохнула,– ты не ищи смысл там, где его нет. – Мы просто хотели хорошую партию сыну, и воспитывали тебя как своего ребенка, и твоя трагическая потеря надломила нас, мы даже чуть не разбежались. – Мы знали о проклятье на твоем роду и надеялись обойти его, но вот как получилось, к тому же мы так привязались к тебе, как ни к кому из своих детей, да и у нас были только мальчики, а я мечтала о девочке. – Самый талантливый наш средний сын Олег, погиб ребенком, и как-то все сложилось у нас, только вокруг тебя.

– Странно, что я совсем ничего не помню, меня это всегда волновало, даже ребенком,– вспомнила я.

– Колдовство,– спокойно ответила бабушка,– что бы, ты не скучала, по нам, такой тебя уже нашли, Иван узнавал. – Он тоже переживал, что ты нас не признаешь.

Хорошая библиотека, лаборатория, все как обычно,– только чувствовался в доме уют, стиль и то, что это действительно старинный дом с богатой историей. Мебель хоть и антикварная, но не для красоты, привычно удобная, в гостиной кресло сильно потертое, но невероятно удобное, камин часто разжигают, несмотря на то, что отопление, сохранились печки голландки, выложенные изразцами с интересными рисунками. Я долго рассматривала их, только на этом этаже несколько печей и на всех разные изразцы. Я погладила плитку, как интересно, яркий цветочный рисунок, сложным узором оплетал печь, и все изразцы разные, нет двух с одинаковым рисунком.

Бабушка, показав на печи, усмехнулась,– мы привыкли все по старинке, и не решились сломать такую красоту и периодически зимой и даже летом в непогоду, протапливаем их. – Когда-то плитку для этих печей заказывали специально, ей уже столько лет, а рисунок сохранился до сих пор.

Теперь и я понимала, что именно из таких мелочей и состоит настоящий дом, в котором жили несколько поколений. Много живых цветов, уютно, вниз ведет широкая мраморная лестница, немного побитая временем, но родная этому дому. Пока мы осматривали этаж, вернее осматривала то я, а бабушка все показывала, по лестнице легко, почти бегом поднялся дед, совсем не запыхавшийся, в хорошей форме, – подумала я, глядя на него.

Он нас обнял и попросил,– подождите меня в гостиной, я быстро переоденусь и к вам. – Елена, – вдруг увидел он,– ты изменилась потрясающе, я тебя такой и представлял. Он осторожно прикоснулся к моему лицу и потрогал косу,– надо же настоящая, и какая длинная,– и убежал.

Мы только дошли и сели в гостиной, как дед уже входил, я снова удивилась, такой он подвижный и легкий на подъем.

А дед, обращаясь ко мне, произнес,– милая ты прости, вчера мы тебе этого не сказали. – Наш сын бросил не только тебя, но и своего второго ребенка,– своего сына тоже,– и мать снова такая же оказалась, как и твоя. – Ей ребенок оказался не нужен, и мы забрали его не так давно. – И за ужином ты с ним познакомишься, у тебя теперь еще есть брат и надеюсь, что вы подружитесь.

Дед помолчал, а я, поняв, что он хочет сказать, что-то еще важное, спросила,– но это ведь не все, что еще, вы мне хотите рассказать.

Дед смутился,– ты слишком догадлива, не хотелось, чтобы, ты думала про нас плохо. – Что только, и – за твоих способностей, мы искали тебя, выглядит со стороны именно все так, и ничего с этим не сделаешь. – Но все равно ты узнаешь правду, так лучше, скажу сразу все. – Твой брат с даром, только потому, что ты лечила его мать, и активировала искру дара в нем.

Я растерялась,– вы, что хотите сказать, что все, кого я, когда-то лечила, все будут магами.

– Нет, только у кого есть хоть искра, ты можешь раскачать ее в полноценный дар, это побочное действие от твоего лечения.

Дед замолк и с опаской смотрел в мое лицо.

– Ну да, ну да,– теперь мне ясно, зачем я, так важна для всех, – ведь получается, что я универсальный раскачиватель магов.

Где найдешь такую – же волшебницу, с таким редким даром, и удобно то как, и сколько я смогу прожить с таким – то талантом. К тому же даже если я погибну, как и все мои предшественницы рано, скольких магов я успею раскачать за это время. Мне стало грустно и пусто, кто ж меня полюбит просто так, будь я крокодилом в юбке, со мной так же, бы, и носились как с писаной торбой. Лишь бы я работала как всем надо, мои способности они же и мое проклятье, теперь я точно никому не смогу верить. Даже удочерение Лизы вписалось в эту историю. Я раскачала малышку и у меня ее забрали. Теперь и забота Питирима обо мне встает совсем в другом свете, я для него курица, несущая золотые яйца. Как я устала, у меня перед глазами все стало чернеть.

Дед испуганно затряс меня,– Елена, ты не должна так думать обо всех, клянусь хоть чем, что мы бы любили тебя и так, ведь мы все равно не были уверенны, что дар перейдет к тебе. – Я просто хотел, чтобы ты знала это и была осторожна в будущем, не хочу тебе лгать, если бы мы тебе не сказали, то это бы выглядело еще хуже.

– Да, да,– забормотала я,– все понимаю, просто, как-то все навалилось сразу, мне просто нужно все принять, переварить.

Бабушка обняла меня, и глаза ее снова увлажнились,– деточка прими просто свой дар, и не думай так, ты красавица и об этом мало кто знает, а если бы мы скрыли это от тебя, было бы гораздо хуже, поверь.

Дед тоже взял меня за руку и осторожно притянул меня к себе,– мы хотели получить такую как ты, невероятно талантливую, необычную, и меньше всего я думал о том, что растрою тебя твоими же достоинствами. – Прости меня, что я вот так все на тебя обрушил, но утаи мы хоть какую – то мелочь от тебя, ты ведь нам не простишь.

Мне хорошо с ними и тепло, и я попыталась собраться, жизнь продолжается, и как-то мне ее сюрпризы уже надоели, но мое мнение и никому особо то неинтересно. Справлюсь и с этим, справлюсь, я ведь смогу со временем различать, кому действительно нужна и все у меня будет хорошо, я только стала взрослеть и возможно проживу долго, и горевать все время бессмысленно. Даже если, родным я нужна только и-за своего дара, они все равно моя кровь и мне их нужно просто узнать, как можно лучше. Мои таланты мне слишком дорого обходятся.

Дед прижал меня к себе,– может, покушаем все – таки, я очень голоден, и еще хотел пообщаться с тобой после ужина. – Возможно, я слишком тороплю события, но и ты уже взрослая девочка, нужно решить, чем ты будешь заниматься, понимаю, что ты не привыкла сидеть без дела.

Столовая была на втором этаже и няня привела мальчика почти ровесника Кира, я с любопытством глянула на него, малыш был невероятно похож на нашего отца. Темноволосый высокий, пока костлявый, темноглазый мальчик, вырастет, будет весьма симпатичным, отметила я.

Он тоже с любопытством смотрел на меня, я взяла его за руку, и он улыбнулся мне,– ты такая красивая и взрослая, ты правда моя сестра,– спросил он тихо.

– Да,– улыбнулась и я ему, ребенку все равно, какие у меня способности, а он также одинок, как и я, – значит подружимся.

Ваня, так звали моего брата, жил на втором этаже с няней и гувернанткой, и видно было, что ему скучно и одиноко. Расселись за столом, все, как и во всех подобных домах,– бабушка рядом с дедом, мы с Ваней напротив друг друга. Дед поглядывал на нас с Ваней с интересом, сравнивал нас внешне.

– Надеюсь, вы подружитесь, у вас только на людской взгляд большая разница, а со временем она будет незаметна. – Как тебе Елена, иметь почти родного брата,– обратился он ко мне.

– Думаю это хорошо, но пока нам обоим нужно привыкнуть,– ответила я спокойно.

Я уже думала, что выбрала лимит неожиданных открытий на сегодня, но после ужина Дед предложил нам всем прогуляться. Мы толпой вышли во двор, и я увидела, кто занят охраной дома, столкнулась взглядом с охранником и … Спина заледенела от страха, я развернулась и стремглав рванула к себе в спальню, даже понимая, что веду себя не правильно, но совладать со своим ужасом я не смогла. Меня с момента моей жизни в Чудной деревне всегда пугали охотниками на нас, рассказы Любавы и домового Прошки, наполняли меня ужасом и страхом. Слишком часто охотники уничтожали нас, детей Ночи, не разбирая, кто и в чем виноват, под их ударами гибли и деревенские знахарки, и злобные колдуны. Охотники – это особая каста в мире ночи, они с рождения обучаются противостоять нежити и нечисти, и они умеют, убивать сильных магов. К тому же специальные зелья, которыми их пичкают с детства, дают им стойкий иммунитет на любую магию, их не проведешь ни каким мороком, они видят в темноте не хуже нас, тем более они все бойцы, а мы, то в основном надеемся только на свои способности. Охотниками пугают детей магов, и я была не исключением, это, наверное, инстинктивный неосознанный страх, но я не смогла контролировать его. Первый раз, увидев охотника рядом с собой, я буквально заледенела и остолбенела, все мои чувства вопили об опасности,– беги, спасайся. От охотников шло незнакомое мне чувство, нет, не магии, а даже объяснить то не могу, опасности, ужаса, они ведь созданы только для того, чтобы убивать нас, и мы это знаем.

Дед, вбежал за мной в спальню и обнял меня,– ну что же ты как-то глупышка, не нужно бояться, тебе никто не причинит зло.

– Как вы можете держать такое в доме,– вырвалось у меня,– они опасны.

– Очень,– согласился дед,– но мы законопослушные жители Ночи и они нас охраняют и весьма надежно.

– Ага, – не согласилась я,– это как держать бешеного пса дома и надеяться, что он выздоровеет и будет послушным.

Дед посмотрел на меня,– тебе, что приходилось с ними сталкиваться.

– Нет, – меня аж, как ледяной водой окатили,– они ненавидят нас, несмотря на то, что вы им платите и с удовольствием уничтожат нас, если поступит такая команда.