Православное учение о душе и психология

Мы также прибегли к значительному числу современных русскоязычных изданий, посвященных вопросам психологии и религии[24 - Е. Т. Дубова. Психология религии и религиозная психология. Автореферат. М., 1999; М. В. Чумаков. Введение в психологию религии. Курган, 1997; Ю. Зенько. Психология и религия. Спб., 2002.] и внутриправославного понимания психологии[25 - А. С. Бочаров, А. В. Чернышев. Очерки современной церковной психологии. Решма, ?; Православная психология и проблемы современного человека. Ульяновск, 2001; А. Гармаев. Обрести себя. Волгоград, 2000, Психопатический круг в семье. Решма, 2000; иг. Евмений. Духовность как ответственность. Решма, 2000; Д. А. Авдеев. Причины психических заболеваний. М., 2002; Начала христианской психологии. М., 1995; О. Б. Ничипоров. Введение в христианскую психологию. М., 1994; Arch. Spyridon Logothetis. Depression. Nafpaktos, Greece, 2000.]. Из периодических изданий нами широко использовался Московский психотерапевтический журнал, в котором с конца XX века появилась отдельная рубрика "Религиозной психологии".

В целом можно отметить, что религиозно-психологическая тема сейчас вызывает большой интерес общественности, и спрос на литературу по данной теме рождает не всегда компетентное многочисленное предложение. На наш личный взгляд, некоторые околоцерковные брошюры необходимо было бы осудить авторитетным голосом Церкви, чтобы не смущать неискушенных читателей, и о такого рода мнениях мы будем упоминать в ходе нашего исследования.

Можно заключить, что православное осмысление психологии сейчас порождает целый спектр мнений, и всеобщий интерес современного общества к психологии должен побудить христианских исследователей активнее участвовать в развитии современной психологической науки, вносить в психологические дискуссии коррективы, которые бы основывались на Священном Писании, святоотеческой аскетической письменности и российской трехвековой традиции сотрудничества Церкви с психологической наукой.

Истоки христианского учения о душе

В христианстве ветхозаветные откровения соединились с эллинской мудростью. "Истина отъ земли возсия, и правда съ небесе приниче" (Пс. 84:13), по словам псалмопевца. Подкрепленные благовестием Христа и благодатью Духа Святого, апостолы и отцы Церкви создали стройное учение о человеке. В нем прослеживается и иудейское, и эллинистическое влияние, но все же, на наш взгляд, было бы преувеличением говорить, что «Церковь приняла платоновскую идею (о бессмертии души – примечание автора)»[26 - Слова проф. Иоанна Зизиуласа, цит. по митр. Иерофей (Влахос). С. 100.], скорее она нашла подтверждение своим идеям в платоновских диалогах, и то отчасти: христианство, в конечном счете, отказалось от учения Платона о предсуществовании душ. Такой точки зрения придерживался Ориген, однако, это учение было признано Церковью ошибочным. Если Платон учил о нахождении человеческой души в теле как в темнице, то христианство приняло человека во всей его полноте, состоящего из одинаково значимых составляющих – души и тела. Еще одним отличием христианского учения о душе является его эсхатологическая часть: если у Платона душа по природе бессмертна и находит свое блаженство в идеальном мире, то для христианства истинное блаженство человека не мыслимо без соединения с телом в грядущем воскресении мертвых и "жизни будущего века".

Из Ветхого Завета в христианство перешла многоплановость еврейского термина «?????» (душа). "Душа – это жизнь, присутствующая в каждом создании, например, в растениях и животных; душа – это и жизнь, которая присутствует в человеке. Это и каждый человек, обладающий жизнью, и та жизнь, которая выражается через духовную часть нашей личности. Это и сама духовная составляющая нашей личности. Многозначность термина "душа" приводит к неясности во многих вопросах"[27 - Митр. Иерофей. С. 96.].

"Душа" в Новозаветных текстах

Язык Нового Завета (Койне?) вобрал в себя арамейскую многозначность терминов, и при переводе на современные языки неизбежно возникает необходимость пояснять, в каком значении употреблено слово. От этого текст становится доступнее, но теряет ту глубину, какая присутствовала при многозначности слова.

Например, Ин. 10-11:

Церковно-славянский: "пастырь добрый душу свою полагаетъ за овцы".

Русский: "пастырь добрый полагает жизнь свою за овец".

Аналогично в английском (King James Version): "The good shepherd giveth his life for the sheep".

Как видим, слово "душа" в двух последних случаях заменено на "жизнь".

Аналогичный пример находим в русском переводе отрывка (Мф. 16:25): "ибо кто хочет душу (жизнь) свою сберечь, тот потеряет ее…"

Совсем в другом смысле используется слово "душа" в послании ап. Павла: "Всякая душа да будет покорна высшим властям…" (Рим. 13:1). Здесь, конечно, ни значение "жизнь", ни "духовная составляющая" не подходят. Под "душой" понимается сам человек. Как раз такой многозначностью слова "душа" воспользовался Н. В. Гоголь для заглавия своего незаконченного произведения "Мертвые души" – это, конечно, в первую очередь, купленные Чичиковым крепостные крестьяне (души), которые еще существуют на бумаге, а в жизни уже почили. Но в то же время, "мертвые души" – это омертвевшие от безделья души помещиков, мимо которых мчится бойкая тройка – Русь..

И, наконец, привычное нам значение слова "душа" как духовная составляющая также встречается в Евангелии: "Душа моя скорбит смертельно. Побудьте здесь и бодрствуйте" (Мк. 14:34).