Безобидное хобби

– Потому что труп придется таскать с собой. И как ты сможешь объяснить окружающим, откуда взялось мертвое тело, приклеенное к тебе? В нашем случае даже смерть не разлучит нас. К тому же нехорошо отбивать хлеб у гильдии наемных убийц. Они очень расстраиваются, когда кого-то убивают не ее члены.

Вор затих. По его лицу было видно, что он уже сожалеет о том, что вообще покинул свой дом этим вечером. Сидел бы себе и пил чай. Нет, понесла нелегкая на дело. Наверное, нечистые силы толкнули. Он с трудом сглотнул. Видно было, как судорожно дернулся кадык на худой шее.

– Может, договоримся? – осторожно предложил он.

– Может, – улыбнулась я довольной улыбкой хищницы, которой пойманная добыча предлагала взамен себя целое стадо. – Предлагай.

Беда была в том, что незадачливому вору совершенно нечего было предложить. А мне было как-то неудобно отпускать его просто так. Сторговались на одной услуге. Он поклялся помочь в большом деле или в малом, если мне когда-то понадобится. Клятва была серьезная, торжественная, скрепленная кровью. Поэтому, если что, ему никуда не деться.

После того как я отпустила вора, ко мне пристали несколько пьяных с предложением скоротать вечерок вместе в ближайшей подворотне. Пришлось объяснить им, что они ошиблись адресом. Всю сцену наблюдали местные жрицы любви и решили, что я просто думаю набить себе цену, и попытались побить как конкурентку. В результате нечеловеческих дипломатических усилий с моей стороны те, кто жаждал плотских наслаждений, и те, кто эти самые наслаждения продавал, нежно обрели друг друга, а я отправилась дальше. Настроение ухудшалось с каждым шагом.

Экипаж, нанятый Требором, был обит черным. Сидевший на облучке кучер, закутанный, несмотря на летнюю жару, в темное пальто, напоминал откормленную ворону. Сонно переминалась с ноги на ногу запряженная в экипаж вороная четверка лошадей. Да где маг взял это транспортное средство? В похоронной конторе?

Фонари в этом районе города практически не горели, то ли их считали непозволительной роскошью, то ли в темноте местным жителям было проще обделывать свои дела. По мне так второе вероятнее. Кучер тоже фонарей не зажигал, и оттого повозку можно было принять за причудливую тень между домами. Хорошо, что я некромантка, с ночным зрением полный порядок – кошкам на зависть. Издержки профессии. По кладбищу ночью с фонарем бродить не стоит. Зачем же привлекать лишнее внимание, когда работаешь без лицензии?

Когда я направилась к экипажу, кучер покосился в мою сторону – это было видно по тому, как в неверном свете луны блеснули белки глаз, – но с места не сдвинулся.

– Какие-то проблемы? – с нажимом поинтересовалась я, уже мечтая о том, чтобы меня не пустили внутрь.

Да. Я сожалела о том, что опрометчиво дала согласие на эту поездку, и заранее знала: что бы ни предлагали людям вампиры, будь это трижды весело, – мне не понравится. Я придерживаюсь мнения, что восставшие из могил мертвецы, имей они хоть бездну обаяния, все равно должны вернуться в свои могилы. А вампиры это, упыри, вурдалаки или зомби – без разницы. Мертвые должны лежать в земле, и точка. К сожалению, не все разделяют мое мнение, а зря.

Кучер не оправдал возложенных на него надежд, еще раз доказав, что одинокой беззащитной девушке не стоит слишком уж рассчитывать на бескорыстную помощь окружающих. Возможно, мужчине заплатили только за доставку нас до места, а сохранность пассажиров не входила в договор. Как вариант его могли предупредить о моем приходе. В любом случае он не предпринял никаких попыток мне помешать, просто пожал плечами и отвернулся. А вполне мог слезть, откинуть лестницу, чтобы я залезла нормально, а не пыталась исхитриться, приподнимая юбки на достаточную высоту и ослепляя зрелищем своих стройных ног случайных прохожих. Мало ли кто увидит, а у меня, между прочим, на каждой щиколотке по кинжалу в ножнах.

Так как никто не помог бедной, но очень хорошо вооруженной девушке влезть в экипаж, пришлось совершить замысловатый акробатический этюд самостоятельно, что окончательно вывело меня из себя. И дело было даже не в том, что со стороны мое судорожное карабканье выглядело убого, и не в приличном весе амулетов и прочих изделий, призванных защитить не только от вампиров и содержащих в своем составе серебро. Просто у каждого верблюда есть своя последняя соломинка, способная переломить крепкую спину. В итоге внутрь экипажа я попала, пребывая в том чудесном расположении духа, в котором обыкновенно бывает медведь, если в его берлоге хорошенько пошуровать длинными палками и потом залепить косолапому снежком по морде.

Уютно расположившиеся на мягких сиденьях Требор и Лорана подействовали на меня как красная тряпка на быка. Я злобно плюхнулась на сиденье напротив парочки и обожгла их взглядом инквизитора, заставшего подозреваемых в черном колдовстве за ритуальным жертвоприношением.

Подруга открыла было рот, чтобы пожурить за опоздание, но вовремя спохватилась и попыталась улыбкой сгладить неловкость. Может быть, в другое время ей бы удалось пролить масло на воду, но все испортил маг, которому такт и дипломатия были явно чужды.

– Опаздываешь, – с легким неудовольствием заметил он. – Мы ждем тебя целых двадцать минут и уже думали ехать веселиться без тебя.

– За чем же дело стало? – рассерженной кошкой зашипела я, явственно представив, что вполне могла спокойно лечь в постель наверстывать вчерашний недосып вместо того, чтобы ехать Всевышний знает куда в поисках сомнительных развлечений. – Это и сейчас не поздно сделать.

Ударом ноги распахнув дверь экипажа, я не только вдоволь насладилась удивленными лицами своих спутников, но и поняла, насколько крепкие двери нынче делают в каретах. Только остатки гордости, твердо зажатые в кулак, не позволили завопить во весь голос от боли в пострадавших пальцах на ногах. «Молодец, Гелла! – мысленно поздравила я себя. – Теперь пальцы наверняка опухнут, и я буду ковылять, как утка». Остаться ночью в сомнительном районе без малейшей надежды в случае опасности скрыться бегством – ничего гениальней и придумать нельзя. Хорошо хоть кучер еще не тронул с места. Впрочем, в таком состоянии я не могла выпрыгнуть на ходу хотя бы из принципа.

– Гелла! – испуганно вскрикнула Лорана, и, взглянув в ее удивленно расширенные зеленые очи, я поняла, что переборщила.

Я устало откинулась на подушки и сделала то, что следовало сделать давно: закрыла глаза, вдохнула как можно глубже и выдохнула как могла медленнее. За это время Лорана успела ловко захлопнуть распахнутую дверцу экипажа и стукнуть кучеру в стенку, чтобы трогал. Извиняться за собственный срыв я и не подумала, однако снизошла до объяснений.

– Как ты добралась? – все еще не открывая глаз, поинтересовалась я у подруги.

Все-таки трудно представить, чтобы хрупкая рыжеволосая красавица могла самостоятельно разобраться со здешними ночными обитателями. Раздался шелест шелковой материи – видимо, Лорана пожала покатыми плечами, задрапированными изумрудной шалью с бахромой, скрепленной на груди изумительной брошью с мелкими изумрудами в цвет глаз.

– Хорошо, – спокойно откликнулась она. – Я наняла двух телохранителей в гильдии, и они оказались очень хорошими. Думаю, если мне вновь понадобятся услуги охранников, я выберу именно их.

– Телохранители? Как мило, – выдавила я, удивляясь, как раньше не догадалась, что она поступит именно так.

Несмотря на некоторую взбалмошность и импульсивность, подруга вовсе не была глупа. Я тоже могла позволить себе нанять охрану. Но обычно некромантке охрана без надобности. Некромантов все опасаются. Многие боятся смерти, но те, кто способны поднять мертвеца из гроба и заставить служить себе в любом качестве – хоть вешалкой для одежды, – вызывают в народе чувство, близкое к панике.

Беда в том, что платить за услуги наемников я могла только как некромант, а скромная травница просто не могла себе этого позволить. Вот такие противоречия несет в себе наличие двойной жизни.

– А ты поступила иначе? – мило удивилась подруга, явно не понимая причину моей злости.

Единственная дочь любящих родителей, не стесненных в средствах, она не всегда догадывалась, что у окружающих просто может не быть денег.

– Я была вынуждена добираться в гордом одиночестве, в темноте, по улицам, где даже днем прогуливаться девушке без сопровождения не рекомендуется.

– О! – только и сказала Лорана, до которой наконец дошло, чего мне стоило добраться сюда.

– Не понимаю, чего ты бесишься? – тут же встрял Требор, напрочь уничтожив грозивший начаться приступ жалости ко мне, несчастной, обделенной, запуганной. – Ты же прекрасно знала, где я живу.

И не поспоришь. Да, знала. Но от этого дать ему хорошего тумака хотелось не меньше.

Возница гнал так, словно боялся опоздать на собственные похороны. Поймите меня правильно, я не против хорошей скачки. Почему нет? Если лошадь хороша и у нее быстрые ноги. Но, во-первых, предпочитаю скакать верхом, вместо того чтобы трястись, как лягушонка в коробчонке, а во-вторых, не без основания считаю горный серпантин плохим местом для призовых забегов вне зависимости от приза на финише. С моей точки зрения, крутые повороты на дороге не дают возможности показать хорошую скорость, и как бы ваше животное ни было резво, придется притормаживать, чтобы не свалиться в пропасть.

– Кучер хочет нас убить? – испуганно пискнула Лорана, когда экипаж в очередной раз подпрыгнул на ухабе, и мы дружно сначала ударились о потолок, а затем шлепнулись на сиденья.

Я придерживалась того же мнения, просто не решалась его озвучить, чтобы не прослыть не только истеричкой, но еще и паникершей. С другой стороны, единожды откинув темную занавеску на окне, я тут же поняла, что рождена исключительно для пеших прогулок и соглашусь скорее летать на драконе, чем снова позволю заманить себя в этот гроб на колесиках. В неверном свете луны пропасть за окном выглядела как-то особенно жутко. Если сорвемся в эту черную бездну, шансов пережить приземление никаких. При особом везении скончаемся еще в полете от разрыва сердца.

– Мы опаздываем, – спокойно пожал плечами Требор, словно этот жест мог все объяснить – и безумие ночной гонки, и неоправданный риск.

– Вот как? И поэтому он решил нас размазать о скалы или сбросить в пропасть, на выбор? Может, поедем помедленнее? – не унималась подруга, чем вызвала во мне острый приступ благодарности. Все-таки она такая заботливая, и вообще… замечательная. – В конце концов, так ли уж важны эти несколько минут?

Требор уставился на меня с таким видом, словно в сложившейся ситуации считал виноватой лишь мою скромную персону. Возможно, отчасти так оно и было. Но вины я за собой не ощущала, раскаиваться и демонстративно посыпать голову пеплом не собиралась, хотя на всякий случай отодвинулась вглубь кареты к противоположной от пропасти стене. Мало ли какие шальные мысли бродят в русой растрепанной голове. А так, если уж нам суждено сорваться, я погибну позже всех. Утешение так себе, но какое есть.

– Но мы опоздаем на представление и пропустим все самое интересное! – запротестовал маг и снова вперил свой взгляд в меня.

Настала моя очередь пожимать плечами. Хотите устраивать перепалку? Ну, это без меня.

– Ни одно представление в мире этого не стоит, – возразила Лорана, судорожно цепляясь за подушки, чтобы не соскользнуть на пол при очередном крутом вираже кареты. – Не важно, что именно вампиры намерены нам показать. Умоляю, помедленнее!

Требор в очередной раз метнул взгляд в мою сторону, но я не разгадала его значения, так как именно в этот момент колесо экипажа угодило в очередную выбоину. Меня высоко подбросило вверх, я взвизгнула и неприлично выругалась, ощутимо приложилась о затянутый мягкой кожей потолок, затем рухнула на колени друга, заехав локтем ему в солнечное сплетение. Маг взвыл и забарабанил в стенку, чтобы кучер придержал лошадей, пока мы не покалечились. Не знаю, услышал ли его возница сквозь топот борзых коней и свист ветра в ушах и сдержал бег лошадей, или мы просто подъезжали к замку, и спешить стало уже некуда. Тут я почувствовала нечто такое, отчего совершенно позабыла, что все еще нахожусь на довольно острых коленях Требора, причем нервно тереблю его и без того всклокоченные волосы.

Смерть. Я почувствовала смерть. Для обычного человека смерть неосязаема, незрима, неслышна. Она может сопровождаться запахом тления. Ее встречают преимущественно один на один, а близкие, проводив усопшего на кладбище и бросив на крышку гроба горсть земли, представляют смерть в виде высокой фигуры, облаченной в черный бесформенный балахон, сжимающей костлявой рукой косу. Я не раз бывала на кладбище и среди бела дня и ночью, поднимая мертвецов по просьбе заказчиков, но ни разу не видела зловещей фигуры с острым предметом, насаженным на длинное древко. Для некроманта смерть нечто иное. Она ощущается иначе, чем у обычных людей. Это чувство, спрятавшееся где-то внутри, в самой мрачной глубине сознания. Как перелетные птицы безошибочно находят путь домой, так и мы чувствуем смерть. Это знание часть нас и неотъемлемо, как дыхание.

Вот и сейчас я явственно почувствовала это неповторимое дыхание смерти. Это была очень старая смерть, можно сказать, древняя. Ей точно было не одно столетие. Я невольно напряглась. Разумеется, Требор, на коленях которого я восседала, ощутил напряжение в моих мышцах и насторожился:

– Что случилось?

Я дернулась от звука его голоса, словно очнулась от грезы наяву, и попыталась замаскировать свое замешательство излишне тщательной возней с одеждой после того как перебралась на свое место.

– Кладбище, – пришлось пояснить в ответ на серьезный пристальный взгляд мага. – Оно очень старое. Скорее всего, давно не действует. Ты знал?

Парень отрицательно покачал головой:

– Откуда? Никогда не был здесь раньше.

Судя по растерянному выражению на лице, он не лгал. Да и зачем ему глупая ложь из-за такого пустяка?